Огни Хафельберга - Ролдугина Софья Валерьевна
«Кажется, нас зовут». Радостно оскалился Марцель и припустил к холму, набегу, крикнув через плечо, «Надеюсь, бутерброды у нее в сумке в кашу не превратились. Э-э-э». Марцель чуть не опрокинулся на спину, когда что-то неожиданно дернуло его за шиворот. «Не ходи в одиночку», — холодно заметил Шелтон, не выпуская футболку напарника.
Марцель рванулся еще разок по инерции и послушно замер. — Ты куда сейчас побежал? — Ульрики из виду скрылась, я бы в два счета отстал. Там шиповник, мне тяжело будет лезть через колючки на пролом. — Хочешь словить очередную галлюцинацию? — Сейчас день вроде. — слабо пискнул Марцель. У Шелтона хватка была железная, а глаза злые. — И ты же меня сразу догнал, чего теперь нудишь?
Дело не в том, что я сделал. Шелтон отступил с явной неохотой, разжимая пальцы. В мыслях у него чётким рефреном повторялась мысль, что, будь его воля, Марцель бы давно на шлейке ходил. А в том, что ты сам не думаешь, опять действуешь бездумно. Мы ведь вроде сошлись на том, что огненные девушки появляются только тогда, когда рядом с тобой никого нет. Марцель скис. Зануда. Ого!
Так почему ты радостно ломишься в кусты один? Когда Шелтон начинал читать морали, правильная линия поведение была только одна. — Понял, проникся, осознал, учел на будущее, — протараторил Марцель себе под нос, тщательно излучая в пространство чистое раскаяние. — То-то же. Пока они припирались, Ульрики успела расчистить место для пикника на пологом, залитом солнцем склоне холма, разложить на траве плед и вывалить из сумки сэндвичи.
У Марцеля при виде еды желудок аж подвело. Терпение на то, чтобы дождаться, пока Шелтон достанет термос разольёт кофе по пластиковым стаканчикам, естественно, не хватило. — Да ладно, стащенный втихую кусок всегда вкуснее съеденного вовремя. — М-м-м, слушай, а сколько мы бродили? — Час-два.
Марцель с наслаждением впился в сэндвич. Ржаной хлеб, чеддер и бекон показались пищей богов. — У Финя все нофи бафят. — Четыре с половиной часа, — ответил Шелтон, усаживаясь на плед аккурат между Марцелем и Ульреки. «Вам надо заниматься спортом, Шванг, тогда столь короткая прогулка не будет вызывать у вас недомогания». Ульрики хихикнула. «Недомогания?
Это как-то по-женски звучит. Курц, сделай мне кофейку». «Прошу, Фройлейн», — стратег протянул ей исходящий кофейным паром стаканчик. «Шванг, вам надо?» «Давай сюда, не тормоз… То есть, я был бы благодарен, профессор, если бы вы налили кофе и мне. Делая глоток, Улирики как-то странно хрюкнула и чуть не подавилась. Шелтон предпочел на этом внимание не заострять.
— К слову, Улирики, вы начали говорить о том особняке с колоннами. Стало быть, сейчас он уже не жилой? Вместо этого поинтересовался он ровно. — Ого! — кивнула она. — Там пожар был. Шелтон покопался в сумке с ноутом, выудил со дна два пакетика с сахаром и скеп-кофе и оба высыпал в свой стаканчик. — Видимо, в Хаффельберге пожары — нередкое дело.
Ульрике, уже надкусившая, было сандвич, прерывисто выдохнула и отложила его. — Ага, случается. В принципе, если так подумать, то каждый третий дом у нас хоть разок, но горел. Глаза у нее не просто потемнели, черными сделались, как головешки. Мысли наполнились такой жуткой какофонией звуков. Крики, смех, выстрелы, собачий вой, что Марцелю захотелось зажать уши.
Останавливало его только то, что это было бы бесполезно. — Вот у Гера Вальца, всего месяц назад вдруг загорелся шкаф на кухне. Решили, что проводка виновата. Бедная Грета, она перепугалась жутко. Мы с ней едва успели огнетушители с подвала достать. Шилтон совершенно явно хотел что-то спросить, но вдруг Брюк вздрогнул и начал торопливо подниматься на ноги.
Потом вылодил из кармана брюк телефон, посмотрел на экран и нахмурился. — Шванг, Ульдрике, подождите немного. Это по работе я должен ответить. — По работе. Марцель вспомнил киллеров из Шелдерской группы. Абсолютно безэмоциональных ребят с жуткими пустыми глазами, и кусок хлеба встал у него поперек горла как сухой картон. — Да-да, — донесся из кустов удаляющийся голос Шелдер.
Конечно, я могу говорить Герблау. Работа идет прекрасно, мы делаем большие успехи. Но хотел бы обратить ваше внимание на то, что в городе мы находимся меньше сорока восьми часов. Да? Могу вечером прислать вам свои наработки. Что? Нет-нет, мы прекрасно справляемся сами. Мартель медленно откинулся на траву и уставился в зеленовато-голубое августовское небо.
Сердце глухо тумкало в груди, с каждым ударом кажется разрастаясь больше и больше, еще немного, и оно заполнит все тело. — Тяжелая у вас работа. Ему даже не сразу стало ясно, что это Ульрике говорит. — Типа того. Она перекатилась по пледу и нависла над Марцелем, уперев руки в землю по обе стороны от его головы. — Все будет хорошо, — сказала она тихо.
Я обещаю. — Справляемся сами, ага. Молодец, Шелтон. Он, даже такой идиот, как я, догадается, что если в Хафельберг приедут новые помощники, то нас потом прикопают, чем бы задание ни кончилось. Она осторожно опустилась на землю и прижала щекой к плечу Марцеля. Он инстинктивно повернулся, невесомо прикасаясь губами к пылающему лбу улерике, обнял ее одной рукой, притягивая к себе плотно-плотно и зажмурился.
Когда Шелтон вернулся, то так и застал их, дремлющими в обнимку. Марцель почти сразу почувствовал его присутствие. Холодный океан мыслей бурлил, словно где-то на дне включился гигантский механизм, как в джакузи. Безмятежно улыбнувшись сонно-щурящейся парочке, Шелтон сел на плед и, как ни в чем не бывало, потянулся за своим стаканчиком с уже остывающим кофе. Сделал глоток, другой и, словно в задумчивости, положил руку на лоб Марцелю.
«У нас проблемы, Шванг». Разум Шелтона равнодушно просчитывал варианты. Вот, шелдорфцы всё же присылаются к глядатеев. Секретность операции летит к чертям, работоспособность Марцеля снижается из-за постоянного травмирующего фактора, недовольный хозяин даёт сигнал к устранению напарников. Шелдорфцы приезжают, но тайно. Марцель, конечно, их замечает, и дела скатываются к первому сценарию.
Блау не доверяет Шелдону и действительно хочет прислать контролёров. Блау доверяет, но хочет простимулировать скорость расследования. В группировке идёт внутренняя борьба, и Блау думает, что Шелтон может работать на конкурентов. Борьба действительно идёт, и Шелтона пытаются подставить те, кто хочет ослабить Блау. «У нас проблемы, но я выторговал отсрочку на неделю. Работать придётся очень быстро. Если через семь дней не предоставим ощутимые результаты, то в Хаффельберг нагрянут люди Блау».
«Значит, неделя…», — сонно пробормотал Марцель, глядя в небо. Зеленоватая морская синева быстро затягивалась облаками, перистыми, полупрозрачными, как будто с той стороны небесного стекла кто-то дышал на него, и дыхание оседало изморозью. — Мы успеем? — говорив вслух, она спит, крепко, как ребенок. Как в насмешку, Ульрике беспокойно завозилась во сне и стиснула пальцами плечо Марцеля.
— Что-нибудь успеем, — тихо, едва слышно произнес Шелтон, и, морщись, залпом выпил остывший кофе. Пока я отошлю им пустышку с дезинформацией. Не хотелось бы сливать свои наработки так рано. Через неделю нужно либо достать Штайна, либо скомпилировать из маловероятных версий что-нибудь правдоподобное. Хочешь оставить Штайна себе? Возможно.
Хватит лыбиться, Шванг. Лучше буди свою милую чокнутую подружку и продолжим пикник. Я пока получил информацию только о 163 домах. Маловато для статистики. Марцель посочувствовал Ульрике, но всё же растолкал её. — Семь дней, семь дней, а за полтора дня мы почти ничего не раскопали. Резко расхотелось жалеть себя и беречь телепатию. — Что там хотел Шелтон, прослушать полицейских из участка? Сразу двоих? — Да не вопрос.
Но человек предполагает, а проведение располагает. После неурочного дневного сна Ульрике стала неразговорчивой, задумчивой. Она постоянно косилась на Марцеля, и то старалась оказаться поближе к нему, то наоборот шарахалась, и мысли у нее в этот момент становились неразборчивыми, быстрыми, как видео, записанное клочками и включенное на ускоренную промотку.
