Цитадель звездных властелинов - Эдмонд Мур Гамильтон
Прайс закричал: ничем не сдерживаемый ужас выбил воздух из его легких. Он навалился на защитные ремни всем своим весом, и это навело его на мысль, что самолет вошел в штопор. Машинально его руки потянулись к рычагам управления, и он начал выравниваться…
Но он не был мертв. Он был жив, не уничтожен — и как такое могло случиться, если под ним высвободилась вся неистовая энергия водородной бомбы?!
В голове Прайса царил безумный сумбур. Что произошло? Он случайно оказался прямо над полигоном для ядерных испытаний, прямо над вышкой для взрыва бомб. И самолеты, охранявшие этот район, попытались остановить его. Вероятно, если бы его рация не была выключена, он услышал бы, как они выкрикивают ему отчаянные предупреждения. Но действительно ли бомба взорвалась? Если бы ее взорвали, он, уж наверное, был бы мгновенно уничтожен!
Но этого не случилось. Он был жив. Его самолет по-прежнему летел сквозь ночь. И все приборы функционировали.
Но с ним все равно произошло нечто ужасное. Тот кошмарный, выворачивающий наизнанку шок, который, казалось, потряс все атомы его тела — по спине у него до сих пор пробегали мурашки при воспоминании об этом. Что-то все- таки случилось. Но что?
Прайс не мог думать. Его разум просто не мог справиться с подобными вещами. Он сидел, машинально касаясь рычагов управления, а «Бичкрафт» все ревел и ревел, продолжая лететь над землей.
Постепенно разум пилота ожил, и он неуверенно развернул самолет в сторону Лас-Вегаса. Прямо сейчас арест и тюрьма казались ему чем-то весьма неплохим по сравнению с тем, что только что произошло или почти произошло.
Если бы он не торопился так сильно сбежать, подумалось ему, он бы вспомнил о предстоящих ядерных испытаниях. О них писали в газетах. Там было что-то о радикальном физическом эффекте, обнаруженном при взрывах водородных бомб нового типа, и упоминалось о тщательно подготовленных мероприятиях по изучению этих необычных эффектов.
Затем мысли Прайса внезапно перескочили на другое. Он вспомнил заявление одного ученого о том, что центр взрыва бомбы нового типа может быть подобен эпицентру урагана, средоточию непостижимых сил, и что эти силы воздействуют на окружающее пространство радикально по-другому, иначе, чем при других взрывах. Значит, бомба все-таки взорвалась под «Бичкрафтом»? Получается, что самолет и самого Прайса, оказавшихся в эпицентре мощного взрыва, каким-то образом перебросило через пространственные барьеры в безопасное место, и это произошло быстрее, чем до него добрались свет ядерной вспышки и грохот? Это предположение казалось совершенно безумным. Но происходящее теперь тоже было безумием.
Прайс не был бы тем, кем был, если бы не попытался поскорее приземлиться. Но сколько он ни вглядывался в ночную темноту, ему нигде не удавалось различить сияние Лас-Вегаса. Летчик включил радио.
— «Бичкрафт 4556» вызывает аэропорт Лас-Вегаса! Лас-Вегас, прием! — заговорил он хриплым голосом.
Ответа не было. Радио как будто бы работало, но сколько он ни вертел ручки приемника, из него не раздалось ни звука.
— Все отключено, — пробормотал Прайс. — И неудивительно, если…
Пилот не смог закончить пришедшую ему в голову мысль, она была слишком душераздирающей, чтобы думать о том, что могло с ним случиться.
Он развернул самолет, высматривая на земле огни шоссе, радиомаяк авиалиний — что угодно.
Ничего. Ничего, кроме темноты и звезд.
Несколько лихорадочным движением Прайс развернул самолет и снова полетел на восток. Должно быть, он пропустил Лас-Вегас. Но если он продолжит двигаться в восточную сторону, то наверняка увидит основные магистрали. Летом на них всегда было много машин, в том числе и ночью.
Он летел все дальше и дальше, и вокруг по- прежнему была сплошная черная тьма. Нигде не было ни единого огонька, ни одного населенного пункта, даже крошечного одинокого ранчо. Ничего. Прайс бы с радостью приземлился прямо сейчас, но он не знал, где летит и что находится под ним. «Бичкрафт» был оснащен дополнительными топливными баками для длительных перелетов вдали от любого источника снабжения, и они были полны, когда он стартовал. Он мог летать еще долго.
И он летел.
Через некоторое время пилоту пришло в голову, что у происходящего есть только одно объяснение. Он был мертв и летел в потустороннем мире, в чем-то вроде лимбо. И казалось, этот полет будет теперь продолжаться вечно.
Но в конце концов, после многих часов полета впереди в темноте забрезжил свет. Сердце Прайса бешено забилось при мысли о том, что он наконец- то увидел сияние большого города — но оказалось, что это всего лишь рассвет. Пилот стал смотреть, как небо окрашивается в холодный серый оттенок, и ему стало ясно, что он еще жив. Но это его не обрадовало. Потому что теперь он видел, что находится внизу.
Там был лес. Лес, похожий на темно-зеленое море, по которому перекатывались волны — с севера на юг, с востока на запад. Пустыня осталась далеко позади. Прайс прикинул, что сейчас он должен находиться над Миссури, и там должны были быть города, деревни, фермы и возделанные поля. Но там был лес.
Свет стал розовым, затем золотым. Взошло солнце, и наступил день. Далеко впереди поблескивала Миссисипи, и Прайс направил «Бичкрафт» на полной скорости в сторону Сент-Луиса. Но и там он не увидел ни дыма от огромного комплекса городов и промышленных предприятий, который раскинулся по обоим берегам реки, ни мостов через эту реку. Хотя Сент-Луис должен был находиться именно там.
И он действительно там был. Вот только все в нем изменилось с тех пор, как летчик видел его в последний раз. От высоких зданий остались только нижние этажи, низкие превратились в насыпи, берега поросли кустарником и лисохвостом, а на улицах росли деревья. Ветви деревьев высовывались и из разбитых окон домов, а река, широкая и спокойная, была пуста, если не считать плывущих по ней бревен. Постройки вдоль берегов, возможно, когда-то были доками, но теперь точно не являлись таковыми. И везде царила великая тишина.
На один безумный миг Прайс подумал, что все это сделала прошлой ночью бомба — водородная бомба нового типа с энергией, о природе
