Возрождение Вечного Человека - Друри Д. Шарп

Он забыл, что этот человек не мог двигаться. Ведь он был одним из тиранов, пытавшихся выведать у него секрет вечной жизни. Но когда мужчина остался неподвижен, глядя на него снизу вверх отражающими пламя глазами, при этом его тело оставалось застывшим, словно замороженным, он вспомнил, что бородач выпил его бледно-зеленые капли, и еще он вспомнил, что тот должен знать код управления телекопами. Ему не хватало лишь нескольких капель щелочи для восстановления речи и движения. Если бы он только смог спуститься в подвал, где у него хранились флаконы со щелочью, он смог бы оживить этого человека и возродить порядок из хаоса. Неуязвимая полиция, недавно вселявшая страх в сердца людей, снова смогла бы заняться своей работой.

Он подхватил бородача на руки и выбежал в коридор. Спеша на нижние этажи, он успел заметить, что телекопы находились в рабочем состоянии, несмотря на ужасающий жар, обрушившийся на них. Очевидно, что они были сконструированы так, чтобы выдерживать экстремальные температуры, а также любые другие виды воздействия. Но в данный момент флаконы со щелочью интересовали Цюлериха больше. Они были далеко внизу, и он слышал, что люди уже возвращаются во дворец, распевая свою ужасную песню восстания.

Ослепительный свет дьявольского теплового луча снова вернулся. Цюлерих добрался до лестницы и, спотыкаясь, спустился по ней, тяжело упав на площадку, где из потрескавшегося и вспенившегося от жара мраморного основания фонтана вырывались струи воды и пара. Ослепительный свет быстро усиливался. Тепловой луч метнулся к нему, как древний пулемёт, выискивающий укрытия. Он извернулся и выбрался из-под беспомощного человека, лежавшего на нём. Цюлерих поднялся на ноги, одна нога у него подгибалась и болела, и заковылял прочь, но его добрые старые глаза поймали пристальный взгляд не имевшего возможности пошевелиться человека. Он подумал о том времени, когда он тоже был беспомощен и ждал, когда придут люди и похоронят его. Его большое сердце не позволило ему бросить беспомощного человека на произвол судьбы. Он наклонился и поставил окоченевшее тело на ноги, удерживая его в равновесии, пытаясь заставить травмированную ногу повиноваться его воле.

Бородач оживает!

Жар становился все сильнее. От стен уже исходили слабые волны жара, и это причиняло невыносимую боль его рукам и лицу. Они покрылись волдырями задолго до того, как огненный клинок добрался до них. Цюлерих потащил обладателя вандейковской бородки к фонтану, надеясь, что каким-то чудом огненный клинок не заденет их и он сможет избежать его в теплой воде. Но тот продолжал приближаться, пробиваясь к ним, как солнечный свет сквозь разрывы быстро движущихся облаков.

Все его мысли занимал щелочной раствор. Если бы только был какой-то способ оживить бородача, они могли бы вернуться в хранилище и спастись. Но Цюлерих знал, что оживить его невозможно. Без щелочи застывший человек был беспомощен, как каменное изваяние.

У него самого сильно болела нога, и Цюлерих оглядывал дворец, как загнанный волк. Его взгляд скользнул по сгоревшей мебели, кирпично-красным пузырям на белых мраморных стенах, небольшим кучкам пепла, недавно бывшим креслами, гобеленами, картинами и дверями. Затем он снова посмотрел в глаза единственного живого существа, кроме него самого, в этих чертогах разрушения.

И снова он молил небо и землю найти способ заставить бородача двигаться. Да, этот человек был тираном, эгоистичным грубияном, добивавшийся своего, подвергая его пыткам, и все же бородач был последним, кто, как знал старик Цюлерих, мог контролировать телекопов. Он должен был спасти его, но не столько из жалости, сколько для того, чтобы заполучить ключ управления механическими людьми, ибо только они могли навести порядок в неистовствующем народе.

Он плеснул водой на себя, а затем на бородача. От горячей одежды пошел пар, отчего его кожу словно обожгло. Должно быть, это конец, подумал он. Цюлерих должен был либо бросить бородача и лишиться ключа к власти над толпой, либо самому сгореть в огне. Он позволил бородачу упасть и повернулся, чтобы бежать. Под его ногами хрустел превратившийся в пепел толстый ковёр, устилавший лестницу. И это подсказало ему решение! Пепел — это щелочь!

Он повернулся к мужчине, лежавшему поперек мраморного парапета чаши ослепительно сверкавшего фонтана, наклонился, сгреб пригоршню пепла со ступенек и запихнул ее в его открытый рот. Затем зачерпнул пригоршню воды и смочил пепел.

Бородач ещё мгновение находился в оцепенении, как и все месяцы, прошедшие с тех пор, как Цюлерих дал ему капли вечной жизни. Затем он слегка вздрогнул. Казалось, он наконец понял, что произошло. Он вскочил на ноги и издал крик на странном свистящем языке.

По коридору пронесся грохот. Он нарастал, отдаваясь эхом по всему раскаленному помещению. Казалось, в покрытых волдырями ожогов залах пробудилась странно-чудесная жизнь. Это была размеренная поступь железных людей, покидавших свои позиции у обожженных стен.

Бородач развернулся и скрылся в хранилище, оставив старика Цюлериха одного!

Цюлерих беспомощно смотрел в спину убегающему мужчине. Пытаться догнать его было бесполезно. У него была сильно повреждена нога, и он потерял время, пытаясь привести бородача в чувство. Он не мог бежать достаточно быстро, чтобы добраться до хранилища, прежде чем его настигнет этот стремительный поток тепловых лучей.

Бородач метнулся вдоль стены к началу лестницы. Он, несомненно, успеет добраться до хранилища вовремя. Он продолжит жить, один. Король Земли, владыка телекопов и повелитель людей. Король Земли, безжалостный властелин, не просящий ни о чём и не боящийся ничего. Настанет тирания в тысячу раз более невыносимая, чем та, которую пытался свергнуть Цюлерих. Если раньше правителей было много, и один подозревал другого, то теперь власть этого нового короля не будет сдерживаться ничем.

Цюлерих бросился в чашу фонтана. Он не ожидал, что вода, и так бывшая практически невыносимо горячей, защитит его от теплового луча, но, несмотря на всю свою вечную жизнь, у старика Цюлериха взыграли человеческие инстинкты и он попытался оттянуть неизбежное насколько возможно.

Мимо прошел телекоп, стуча железными каблуками по вздувшемуся от жара мрамору. Цюлерих высунулся из бассейна и схватил механического человека за голень руками, обрётшими силу от страха. Он обхватил железную ногу своими ногами, и его понесло вниз по лестнице шестифутовыми шагами, одолевавшими по четыре ступеньки за раз. Телекоп не предпринял никаких усилий, чтобы избавиться от него. Он был движим приказом и направлялся прямо к цели, не заботясь о том, что мог растоптать или оттолкнуть кого-то.

Старик Цюлерих держался, совершенно не представляя, куда его несет эта штука. Ему было все равно, лишь бы убраться подальше от шквала приближающихся лучей. Но, спустившись на следующий