Варлорд. Политика войны (СИ) - Соболев Николай Д. Н. Замполит

Варлорд. Политика войны

Глава 1

А меня, внучек, расстреляли

Люди, деньги и оружие есть. Теперь осталось извернуться, чтобы в кипящем котле разных интересов отстоять республику и вломить «Кондору» от всей широты русской души. Хватил ли подготовленных закладок? Не растащат ли на куски построенное за 15 лет? Куда полетит пуля киллера?

Перед Джоном Грандером встает множество вопросов, на которые он пытается отвечать в меру своего умения. Но главное — ¡No pasaran!, они не пройдут!

Створка с грохотом отскочила в сторону, но таранивший ее грузовик тут же сел на обода, и в него влетела вторая машина. От удара из кузова, набитого смуглыми горбоносыми мужиками, выбросило и перекинуло через капот троих, они грянулись о дорогу, взбив и без того вставшую столбом пыль.

А всего-то растянутый за въездом простенький «скорпион» — лента с шипами — и поставленный поперек трактор. Такое вот следствие здорового недоверия к уверениям генерала Франко, что он сможет удержать марокканских «регуларес» на коротком поводке.

Остальные вояки в фесках и тюрбанах попрыгали на землю и принялись орать, уставив винтовки в нашу сторону. Ну чисто басмачи — парочка даже в расшитых халатах!

Выпавшие поднялись — двое размазывали кровь по лицам, третий нечленораздельно орал, выплевывая зубы и хватаясь за винтовку.

Вот, сбились в кучу, оскалились, полезли вперед, заклацали затворами…

Да только тут не колонии, тут авиабаза Йанера.

— Кто командир? — гаркнул я в матюгальник.

Даже не в рупор, а в нормальный такой, с усилителем, практически стационарный, отчего марокканцы аж присели.

Но таращить винтовки не перестали, продолжая выкрикивать гортанные проклятия.

Наконец, из третьей машины, не пострадавшей в замесе, выбрался подтянутый лейтенант с тонкими усиками и, небрежно помахивая стеком, вышел вперед, попутно слегка успокоив своих бойцов.

— Представьтесь, лейтенант!

От звука громкоговорителя он нарочито скривился и отмахнулся, как от назойливой мухи:

— Освободите проезд.

— На каком основании?

— Мы ищем мятежников.

— Согласно приказу генерала Франко войскам запрещен вход на территорию Grander Inc.

При имени генерала лейтенант дернул губой:

— Здесь укрылись мятежники, мы войдем, хотите вы этого или нет. Освободите проезд, или я прикажу стрелять.

— Во-первых, я немедленно сообщу генералу о вашем самоуправстве. Во-вторых, власти предупреждены, что попытки проникновения будут пресечены силой оружия. А в-третьих…

Ларри махнул рукой, за ангарами взревело, чихнуло, и в сизом дыму, лязгая металлом, выкатились два танка.

Как марокканцы ищут, я себе представляю — перевернут все вверх дном, сопрут, что плохо лежит, остальное попортят, несколько месяцев работы коту под хвост. А уж если дорвутся до радара… Нафиг-нафиг, за ворота даже не суйтесь.

— Здесь ценное оборудование, лейтенант. И оно стоит больше, чем головы даже тысячи мятежников.

Офицер раздраженно поморщился, но отвлекся на легковушку, пылившую в нашу сторону вдоль ограждения. Не иначе, начальство пожаловало, ну так с майорами-полковниками должно быть полегче, чем с борзыми лейтенантами.

Блин, это «испано-сюиза» Барбары! Мать моя женщина, я же сказал ей сегодня никуда не ездить, в округе стреляют! И нашла куда — прямо в лапы регуларес!

Марокканцы из хвостового грузовика стопорнули машину и под крики потащили наружу водителя, Барбару и ее горничную.

— Я, пожалуй, зайду им сбоку, — пробормотал Ларри.

— Если начнется стрельба, вали всех.

— Угу, — буркнул мой телохранитель и слинял в компании десятка охранников.

В колготе у «испано-сюизы» бахнул выстрел, второй, завизжала горничная, а водитель ничком упал в дорожную пыль. Блин…

— Лейтенент, прекратите немедленно и освободите женщин!

Он поправил стеком усики и растянул губы в улыбочке:

— Водитель оказал сопротивление. А с женщинами мы разберемся.

— Вы не представляете, на пороге каких неприятностей оказались. Это сеньора Грандер.

— Как интересно… — распахнул глаза лейтенант. — Полагаю, нам с сеньорой Грандер лучше попасть внутрь, иначе я не уверен, что смогу удержать своих солдат.

Ну да. Вон, в Луго-де-Йанера, через которую шли мароканцы, была стрельба, и сейчас к небу поднимаются три столба дыма… Узлы и тюки в грузовиках тоже явно не с военным имуществом. А уж что эти твари могут сделать с женщинами…

Словно в подтверждение, снова завизжала горничная — регуларес с хохотом срывали с нее жакет, и парочка потянула свои грабки к Барбаре…

Планка упала, я выхватил пистолет из подмышечной кобуры:

— Мочи козлов!

С чердака учебного корпуса сухо треснула винтовка, лейтенант вздрогнул и закатил глаза под лоб, посреди которого образовалась аккуратная дырочка.

Из-за спины у меня хлестнули пулеметы танков, сбоку орал Ларри: «Ложись! Ложись!», его команда сквозь ограду поливала марокканцев из пистолет-пулеметов.

Все закончилось еще до того, как лейтенант с тонкой струйкой крови через лицо рухнул на дорогу.

Сжимая пистолет, я побежал к Барбаре.

Из пробитых радиаторов валил пар, среди трупов стонали раненые, один с ободранным лицом попытался поднять винтовку — я выстрелил, не останавливаясь.

На подножке «испано-сиюзы», прямо у лежащего в пыли убитого водителя, горничная трясущимися руками пытаясь застегнуть разорванную блузку. Барбара пряталась за капотом, я выхватил ее и обнял:

— Ну все, все, все кончилось. Я же говорил, не надо сегодня ездить никуда…

Она обвела сцену разгрома стеклянными глазами и забилась в истерике:

— Пусти! У меня полеты! Пусти!

Из-за спины появилась рука Ларри с мельхиоровой фляжечкой:

— Коньяк.

— Спасибо! — и я попытался влить содержимое Барбаре.

Удалось далеко не сразу, но вскоре она обмякла и без сил опустилась рядом с горничной.

— Контроль! — командовал Ларри. — Убрать трупы, машины закатить в ангары, вымести гильзы, засыпать пятна!

Все-таки дошло до крови… А ведь так хотелось разрулилить по-хорошему…

То, что в Астурии заваривают крутую кашу, стало ясно, как только я вернулся из Латинской Америки в Хихон.

Возможно, будь здешний пролетариат послабее, подспудное брожение не ощущалось бы так остро. Но тут, что называется, «передовой отряд рабочего класса» — шахтеры и металлисты, да еще гнездо анархистов и радикального крыла соцпартии.

После поражения на муниципальных выборах левые неустанно долбили, что правые вот-вот свершат переворот и установят фашистскую диктатуру, хотя даже самый большой нынешний «фашист», Хосе Хиль-Роблес, по совместительству военный министр, предпочитал действовать парламентскими средствами. А сторонники «прямых действий», сбившиеся в «Испанскую Фалангу» Антонио Примо де Риверы пока что не набрали большой численности.

Но левых это не останавливало, и они грозились привести в действие свою извечную угрозу «всеобщей забастовки и восстания», если правые придут к власти в Мадриде. А к этому неудержимо тащила логика процесса — левые пересобачились, правые, наоборот, худо-бедно объединились, и прогнозы октябрьских выборов в Кортесы становились все более однозначными.

Немедленное всеобщее восстание легко могло перерасти в гражданскую войну, а я-то рассчитывал, что до нее минимум два года, и потому все эти брожения мне в хрен не вперлись. Вообще эта нездоровая привычка чуть что играться в революцию здорово раздражала. Раньше я считал, что это французы при каждом удобном случае бузят и как перчатки меняют империи на республики и обратно, а оказалось, что испанцы им сто очков вперед дадут!

Причем это свойство имело вид надоедливой регулярности — в 1930 спихнули Примо де Риверу-старшего, в 1932 свалили короля, сейчас вот точно бахнет, в 1936 у нас по расписанию мятеж Франко, даже в 1938 у республиканцев случились внутренние «революции», если я правильно помню…