Не подведи меня, Ким Тэ Хо 2 - Ярослав Яловецкий

Глава 5

— И как такое еще осталось тут? — спросил я жабу, когда отыскал среди высоток Каннама старенькое и уж слишком выделяющееся здание в пару этажей, на входе в которое красовалась потрепанная вывеска: «Старая обезьяна».

Что интересно, оно находилось в паре минут от здания, в котором я купил помещение для своей новой фирмы. И как я его раньше не заметил?

— Габу дальше нельзя, Габу не достоин, — сказала жаба и спрыгнула с моей головы. — Габу подождет вас здесь, господин.

— Да можешь не ждать, — сказал я, открыл старенькую деревянную дверь и вошел во внутрь.

В тот момент, когда дверь захлопнулась за моей спиной, на меня одновременно уставились несколько пар глаз. Честно говоря, я испытал разочарование. Направляясь сюда, я ожидал чего-то таинственного, почти мистического… а оказался в задымленной задрипанной забегаловке с затхлым воздухом и пожелтевшими стенами.

— Ха, да это же лисенок! — приподнялся мужик лет сорока, лежавший на одном из столиков. На нем была видимо когда-то белая рубашка, теперь украшенная несколькими крупными желтыми пятнами. Сам он выглядел как бродяга, не мывшийся месяцами.

Услышав эти слова, посетители за столиками начали внимательнее присматриваться ко мне, некоторые даже принялись о чем-то перешептываться между собой. Но как я ни старался, разобрать их слова не удавалось — будто что-то невидимое мешало мне это сделать.

Сделав вид, что мне нет до них никакого дела, я решительно направился к стойке, за которой стояла та самая Старая Обезьяна. Попав в это тело, я успел повидать немало странного, но каждый раз меня коробило от вида этих существ. В них было что-то противоестественное, отталкивающее. Тем не менее я подавил это чувство и уверенно подошел к стойке.

— Хозяин, можно мне тарелку вашего жареного риса? — спросил я, усаживаясь за стойку, как меня ранее проинструктировал Габу. Правда, все его знания об этом месте были чисто теоретическими, ведь ему, как низшему духу, вход сюда был закрыт. Однако он не раз слышал, что для того, чтобы завести дела с хозяином этого заведения, нужно отведать его жареного риса — это своего рода испытание на чистоту намерений. Что произойдет с тем, кто попробует этот рис, скрывая, скажем, кинжал за пазухой, Габу не знал. Но явно ничего хорошего.

Обезьяна взглянула на меня сквозь густые седые брови, что-то хмыкнула себе под нос и отвернулась. Спустя пару мгновений передо мной с легким стуком приземлилась плошка с невероятно аппетитным на вид рисом. Золотистые зерна поблескивали, словно вырезанные из янтаря, а тонкий аромат специй и кунжутного масла щекотал ноздри.

Даже не знаю, безопасно ли это есть, но уж очень хочется. Этот чертов рис будто манил меня его отведать, а рот сам собой наполнился слюной.

Взяв украшенные причудливым узором палочки с чуть потертыми краями, я бросил взгляд на хозяина заведения — тот уже возился с какой-то тряпкой, будто меня тут и не было. Затем я обвел глазами зал: все с интересом наблюдали за мной, будто вот-вот случится что-то интересное. Наконец, я снова посмотрел на дымящуюся паром плошку риса.

И чего они все уставились? Может, Габу меня обманул, решив отомстить за своего бывшего хозяина? И как только я попробую этот рис, отправлюсь, как там говорила Ма Ри, в какой-то круг… Не хочется, конечно, но отступать уже некуда. Я вздохнул, пробормотал:

— Ну, приятного, — и, взяв палочками всего несколько блестящих рисинок, осторожно положил их в рот.

Против этой обезьяны, о которой я узнал лишь сегодня, я, конечно, ничего не замышлял, но страх все равно грыз меня изнутри — вдруг эта еда и правда может меня прикончить? Может, где-то в глубине души я вообще недолюбливаю обезьян, кто знает.

Неуверенно проглотив пару рисинок, я замер, выжидая секунд тридцать. Лишь убедившись, что ничего страшного, похоже, не случится, я продолжил есть — но все равно с опаской, будто каждый кусочек мог стать последним. Рис оказался чертовски вкусным… нет, даже больше — самым вкусным, что я пробовал в жизни. И все же этот обед не принес мне ни капли удовольствия.

— Так что тебя привело сюда, слуга Белой Лисы? — не успел я положить палочки, как ко мне обратился хозяин заведения, пристально уставившись мне в глаза.

— Чужак. Мне нужно найти его, — сразу перешел я к делу, не видя смысла в лишних представлениях.

— Гость издалека… Да, я слышал о нем, — задумчиво протянула обезьяна, почесывая подбородок.

И чего он этот спектакль устроил? «Слышал» он о нем… Он даже знает, кто я, и не поверю, что не в курсе, что меня впрягли избавиться от этого африканского людоеда или кто он там вообще.

Ага, с далеких… Прям твой дальний родственник, — захотелось мне сказать, но я сдержался. Хотя это вряд ли можно посчитать каким-нибудь расизмом — обычно сравнение идет наоборот.

Не успел я подумать об этом, как в животе что-то булькнуло. И как теперь понять — несварение у меня от этого риса или это реакция на недобрые мысли об обезьяне?

— Я не могу тебе с этим помочь, — сказала обезьяна.

И зачем тогда это шоу с рисом? Он же и так знал, зачем я пришел. В последнее время мне вообще кажется, что каждая собака, а в этом случае обезьяна, знает о моей жизни больше, чем я сам.

— Понятно, — ответил я и уже собрался уходить. Времени у меня было не сказать чтобы много — еще надо успеть на концерт Сэйрин, чтобы она мне что-нибудь не отчекрыжила. Да и Чон Ука подводить не хотелось — он согласился и даже собрался прихватить с собой свою Шин Ок.

— Стой. Я лишь сказал, что не могу помочь, но не сказал, что не знаю того, кто сможет, — сказал обезьяна, почесывая свой мохнатый подбородок.

— Сколько? — спросил я, понимая, на что намекает это существо. За информацию о том, кто может мне помочь, придется платить. На самом деле, что в обычном мире, что в этом — всему есть своя цена, и различия лишь в валюте. Там я легко могу воспользоваться деньгами, а вот тут, насколько я понял, больше ценятся услуги.

— Равный обмен. Одна просьба, — сказала обезьяна, подняв вверх длинный, иссушенный временем палец.

— У меня, конечно, нет вашего риса, чтобы это проверить, но просьба не должна навредить ни мне, ни моим