Война, торговля и пиратство… (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович

— Жён у тебя много! — рассмеялся дед. — Одна будет дома с детьми сидеть, а вторая — с тобой ездить, чтобы не пропал.

— Какая где? — весело прищурился я.

— А по очереди! — отрезал дед. Потом посмотрел на меня внимательно и рассмеялся сам. — Брат, он решил, что я шучу! Да ничего подобного! Твои хитрюги примерно так за твоей спиной и сговорились.

— Э-э-э…

— Не экай нам тут! Лучше порадуйся, что они пока что не враждуют. Большая это удача, внучок! Дальше давай, что ещё у нас получится сделать?

Получалось хорошо. Сотни тонн одного только кагора. А может, что и тысяча. Сотни тысяч литров настоек на травах, ягодах и рябине. Сотни тонн леденцов, десятки тысяч стеклянных бутылок, стаканов и прочей посуды. Десятки тонн медных гравюр и посуды. Доски пилёные — тут вообще не ясно, каким объёмом ограничимся.

— И наконец, сталь с железом, — завершил я. — Наши извечные «кормильцы». Тут я не шутил. Две печи у нас есть, третья строится. Ещё пару-тройку построить не проблема. Так что плавки можем ежедневно делать.

Нехило так по местным меркам получалось, кстати. Почти шестьдесят тонн в год.

— Варить мы сможем, — повторил я, но уже с другой интонацией. — А вот в состоянии ли перековать? Не просто в слитки, а в изделия?

Вопрос попал по больному, оба деда синхронно поморщились.

— С этим не всё так просто, Руса, — тихо и явно издалека начал дед. — Раньше не только мы, Речные, но и кузнецы из Долины большую часть времени бродили, «чёрные камни» искали. Или, как ты его называешь, лимонит по приметам выбирали. Уголь сами жгли. И кричное железо много раз перековывали, пока пруток приемлемого качества получали. Да при каждом мастере молотобоец, да пара учеников, чтобы мехи качать. Чтобы один добрый клинок смастерить, у кузнеца месяц уходил. Или больше. А сейчас — другое.

Понятно. Рост производительности труда. Руду не ищут, а просто берут в указанном мной «кармане». Потом её обогащают, готовят крицу и варят сталь. То, на что раньше у всех Еркатов уходили месяцы, теперь куда меньшая по численности бригада делает за день-другой. Да потом еще перековывают водяными молотами, и огонь в горне тоже вода раздувает. Или тягловый скот, если зимой. Всё равно в это время года ему пахать не надо, а количество лошадей и ослов у нас сильно выросло за последние полтора года.

— А сейчас как?

— А сейчас мастер может тот меч за день-другой выковать. И число мастеров увеличилось, мы многих подмастерьев в звании подняли. Так что… Справятся Долинные. А если здешних тому же научить, да число станков у нас увеличить, то и по две плавки в день осилим.

— А в чём тогда проблема?

— В изменениях. Чтобы так работать, придётся Долинным из села на тот берег Хураздана переезжать, Кузнечную слободу там образовывать. А рядом Гончарная встанет. И Стекольная. И Бумажная. И Плотницкая. А через реку — Химическая стоять будет. Понимаешь? Это уже город получается. Причём не когда-то в будущем, а уже через год-два.

— Так это же хорошо! — буквально вырвалось у меня, коренного горожанина

— Хорошо? Самим мастерам — может быть. И деткам их, которые в Школу ходить станут, — тоже хорошо. А как быть с роднёй, которая станет шипеть, что «городские зазнались»? А с женой, которая останется без сада и огорода, выращиваемых годами? Ой, Руса, счастлив ты, что пока не знаешь, как супруга может за такое мозг проклевать!

Что? Здесь же — патриархат! Или… Не совсем?

— Ладно, хватит о грустном! — предложил я. — Давайте вернёмся к исходному вопросу!

— Какому?

— «Что мы с этого будем иметь?» Давайте подумаем, что такого будем иметь мы, Речные, а что — будущие горожане. Если мы дадим ответ, который устроит самих мастеров, их жён и родственников, то и Город получим с меньшими проблемами…

Статы с прошлой главы не изменились

Примечания и сноски к главе 8:

[1] Напоминаем, в поселке Русы использовали старый персидский календарь, отсчёт начинался с 1 дня весеннего равноденствия, год включал в себя 12 месяцев по 30 дней, потом шёл «особый период» из 5–6 дней. «2-й день 12-го месяца» в данном случае соответствует 16 февраля 329 года до н.э.

[2] Аждаак и Виген — древние армянские имена, переводятся, соответственно, как «красивый» и «сильный»

[3] Подробнее эту историю см. в романе «Профессия — превращатели!»

Результатом было то, что Руса избавился от третьей жены, старой и довольно распутной, взамен его брата обручили с одной из внучек Главы рода Арцатов.

[4] Битва при Гавгамелах (также битва при Арбелах, 1 октября 331 года до н.э.) — решающее сражение между войсками Александра Македонского и персидского царя Дария III, после которого империя Ахеменидов прекратила своё существование.

[5] Прядильная машина Харгривса (также «Прялка Дженни» или «Дженни-пряха») — механическая прядильная машина, сконструированная Джеймсом Харгривсом в 1764 году. Считается одним из важнейших изобретений своего времени, ознаменовавшим начало промышленного переворота.

Глава 9

«Мелкие улучшения»

— Глупости! — возмущённо фыркнула Розочка. — Ни о чём таком мы с сестрёнкой не договаривались!

Ну да, конечно, разумеется! Ни о чём не договаривались, а сама Софию «сестрёнкой» зовёт! Интересно, а та как её называет? Ничего, послезавтра и узнаю. Сегодня у нас по плану первая брачная ночь, потом отсыпной до обеда, а дальше — «продолжение банкета». Нашу свадьбу отмечали даже не всем городом, а «городом и окрестностями». Сама церемония и сопутствующие ритуалы заняли два дня и ночь. Но завтрашний обед — завершающая часть. Потом обручение с «дочкой» Аждаака и — в дорогу! Нас с Розой ждал Мецамор, а Софочку — неторопливый путь обратно на Хураздан.

Вообще-то, традиции «медового месяца» здесь и сейчас сильно отличались от привычных мне в будущем. Никакого путешествия, никакого отпуска. Просто старались первое время не особо грузить работой и в первый год супружеской жизни не отправлять мужа на войну.

Но у нас получился некий гибрид: путешествие на санях до столицы, и молодую жену грузить работой там будет некому. Насчёт меня же… Обещали, что Школа много времени не отнимет, но что-то мне не верилось. Весь предыдущий опыт жизни здесь показывал, что занятие себе я найду и сам. А нет — так Судьба подбросит.

В этот раз преподавание должно было отнять пару месяцев, потом ещё столько же — осенью, во время сбора урожая. То есть примерно в конце апреля — в начале мая я должен был вернуться в родные края и там уже заключить брак со второй женой. У меня от таких дел до сих пор ум за разум заходил. Может, было бы проще, если бы хоть один из браков был чистой формальностью. Но проблема в том, что любил-то я обеих! И как прикажете решать их неизбежные споры и конфликты? Вот я и спросил напрямую. От великого ума, надо полагать.

— Жены не должны решать такое! — наставительно произнесла моя… э-э-э… уже жена. — На то муж имеется. И его старшие родственники!

Угу, так я и поверил! А дед, получается, всё придумал?

— Но за нас обстоятельства всё решили! — продолжала она, хитро стреляя глазками. — Сам смотри: сейчас ей ездить трудно, да и тебе она пока лишь невеста. Вот и поедет к твоему деду под крылышко. А я пока с тобой. Так?

— Так! — кивнул я, потому что она дожидалась ответа на явно риторический вопрос.

— На вашу свадьбу я не могу не приехать, я ведь родня.

Я ограничился молчаливым кивком. Уж не знаю, как она углядела это в свете одинокой свечи, но продолжила:

— А потом я о ней должна заботиться, пока не родит. И после помогать, пока не окрепнет, — и снова пауза, но я не стал даже кивать. А ведь верно, по меркам здешней морали, она обязана заботиться о своей «сестренке» и о моём ребенке. Иначе её собственная родня не поймёт.