Товарищ «Чума» 12 - lanpirot
— Живые мертвецы! — Отец Евлампий, с застывшим у рта крестным знамением, вгляделся пристальнее. И его рука с распятием дрогнула. Он каким-то образом сумел почувствовать то же, что уловила моя магическая сеть.
— А и хрен с ними! — Фролов не стал долго разбираться, а надавил на гашетку.
Короткая очередь из «шмайсера» точно легла в грудь ближайшему солдату. Пули вошли в плоть с глухим, влажным звуком (другие, может, этого и не услышали), словно били в мешок с мокрым песком. Солдат качнулся назад, на его грязном кителе появилось несколько дырок.
Но он не издал ни звука, не упал, а из дырок не пошла кровь, только выступила какая-то черная жижа. Фриц просто выпрямился и продолжил движение, направляя свою винтовку в нашу сторону.
Это движение было настолько быстрым, осознанным и точным, что я понял — никакими тупыми и заторможенными зомби, какими их изображали в большинстве ужастиков тут и не пахнет! В нашу сторону двигался чуть не целый взвод быстрых и неуязвимых машин смерти. И они уже были совсем рядом.
Фролов выругался сквозь зубы и, уже особо не целясь, поливал свинцом головную группу мертвяков. Пули срывали с касок чехлы, рвали серое сукно, но мёртвые солдаты вермахта лишь вздрагивали от ударов пуль, не замедляя своего механического шага. Они шли на нас, не пригибаясь, не пытаясь укрыться. Их винтовки поднимались и разворачивались в одну сторону — в нашу.
Глава 10
Первая шеренга «мертвецов» остановилась как вкопанная. И лес наполнился сухим, щелкающим звуком взводимых затворов. А после — залп. Выстрелы прозвучали почти одновременно, сухо и гулко. Пули просвистели над головами, срывая кору с сосен и вышибая щепки. Стреляли твари с нечеловеческой быстротой, но, к счастью, без какой-либо тактики и точности — просто в сторону цели.
Палили фрицы почти синхронно, не крича и не отдавая команд, с той же бездушной механической эффективностью. И в этот момент моя перестроенная магическая сеть выдала новый, ошеломляющий импульс. Я почувствовал не самих солдат, а тончайшие, почти невидимые нити колдовской энергии, из которых и были созданы их управляющие конструкты, заставляющие двигаться немецкие трупы после смерти.
— Они не люди, капитан! — воскликнул я, хватая Фролова за рукав. — И не обычная нежить. Это… какое-то новое оружие Рейха… — неожиданно с кристальной ясностью понял я — очередное колдовство старика-Вилигута, освоившего некромагию.
Фролов, ругаясь на чем свет стоит, все же прекратил бесполезную пальбу и спрятался за толстый ствол дерева. Он, человек войны, видел всякое, но, чтобы пули не брали… Это было за гранью его понимания, хотя в моей команде он уже и так повидал немало.
А я же продолжал изучать холодные, безжизненные тела, неумолимо приближающиеся к нам. Теперь я точно убедился, что мы имеем дело с чем-то совершенно новым. Это нежить — не примитивные зомби, но и не «высшие» мертвецы, типа моего дедули, чей разум не отличается от разума обычного живого человека.
Эти твари — нечто среднее между двумя этими «крайностями». Но ужасно эффективные! Чертов фашистский колдун умудрился свести воедино немецкую дисциплину, оккультные знания и темную магию, создав идеальных солдат, не знающих страха и упрёка, боли и сомнений.
Неожиданно мне на глаза попался обычный труп немецкого пехотинца, вполне себе тихий, неподвижный и «миролюбивый», оставшийся навечно в нашей земле, после недавнего боя. Он хотел нашей земли — и он её получил. Участок два на полтора в вечное пользование.
Так вот, мельком пробежав взглядом по мёртвому телу фрица, я заметил в нём постепенно нарастающее «свечение». И это «свечение» мне абсолютно не понравилось, потому что оно было следствием «нарождающегося» магического конструкта, который сейчас и управлял жизнедеятельностью восставших мертвецов.
Эта неживая плоть в скором времени тоже восстанет из мёртвых и присоединится к команде ходячих, продолжающих нас методично расстреливать. Я в ужасе отвёл взгляд. Теперь смысл происходящего стал мне кристально ясен. Это было не просто заклинание, наложенное на группу солдат. Это была самая настоящая «магическая чума», способная вновь ставить павших бойцов в строй!
И эта нацистская колдовская «технология» уже работала здесь, на недавно освобожденной нашими войсками земле. А каждый немецкий труп — потенциальный новый солдат для их армии! Вот только как это было сделано? Думается мне, что над каждым таким солдатом еще до отправки на фронт был проведён специальный ритуал, позволяющий ему восстать в виде ходячего мертвяка, если его убьют.
Черт! А если этот грёбаный колдун проведет подобный ритуал над каждым немецким солдатом? Пусть, это и займет массу времени, сил и ресурсов… Меня просто ледяным холодом обдало от таких мыслей. Если эта зараза распространиться по всем фронтам, боюсь, дело закончится куда большей кровью, чем в моём мире. Ведь противостоять живым мертвецам, которых и пули не берут, будет в разы сложнее!
Мне нужно срочно попасть в Ставку и предупредить руководство страны о новой опасности. И, как можно скорее, разработать оружие, способное остановить ходячих мертвецов. А для начала нужно разобраться с этими… «первенцами Вилигута». Я уже совсем было решил обратиться в гигантского змея и передавить к чертям собачьим всю эту тухлую компанию, но тут в бой вмешался отец Евлампий.
Священник не стал прятаться. Напротив, он сделал шаг вперед, поднял распятие и громким, уверенным голосом, в котором не было и тени страха, начал читать молитву. Воздух вокруг его рук засветился едва заметным белым сиянием.
— Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! — Его трубный голос прорвался сквозь какофонию выстрелов и гулким эхом разлетелся по округе с невиданной мощью. — Стой! Запрещаю идти дальше силой Креста Животворящего!
Отряд немецкой нежити, уже почти в полном составе выбравшийся из леса, замедлил свой безостановочный шаг. А затем и вовсе остановился. Стеклянные глаза солдат уставились на священника, совершенно перестав реагировать на наше присутствие. Мертвецы замерли, словно каменные изваяния.
Мне показалось, что святые слова, произнесённые священником, причиняли им явную боль. Один из них, тот самый, в которого стрелял Фролов, издал первый звук за всё время — сухой и скрежещущий «клёкот», похожий на скрип несмазанных ржавых петель.
Моя «ловчая сеть», настроенная на тончайшие искажения эфира, тоже зафиксировала, как молитва отца Евлампия влияет на фрицев. Она каким-то образом искажала некромантские формулы, видимые мне в магическом зрении, заставляя, в
