Участковый. Книга вторая (СИ) - Барчук Павел

Семёнов с умным видом кивнул:

— Точно, товарищ капитан. Эту заразу надо искоренять. Ну, поехали, Ваня.

Я молча двинулся вслед за старлеем, который решительно направился к выходу. Мысленно похвалил себя за то, что с утра сунул в карман маленький пакетик с солью и склянку святой воды. Решил, мало ли. Слишком часто в последнее дни мне приходиться использовать инструменты инквизитора.

Просто моя пока еще единственная встреча с фарцовщиком имела некоторые особенности. Спекулянт оказался настоящим бесом. Поэтому, есть вероятность, что этот тоже будет иметь отношения к нечисти.

Рынок «Железнодорожный», как и большинство организаций в этом городе, название имел определённое. Мне кажется, была бы воля местных жителей, они бы вообще все, что есть, привязывали к железной дороге.

А еще, как все рынки, он был шумным, пестрым и дурно пахнущим. Здесь торговали всем, чем только можно — от свежей рыбы до шмоток.

Мы с Семёновым осторожно, стараясь затеряться среди людей, что в милицейской форме, прямо скажем, было совсем непросто, приблизились к месту, где, по словам Капустина, обычно ошивался интересующий нас гражданин.

— Вот он. — Тихо шепнул мне Семёнов, указывая на тощего, вертлявого мужичка в кепке и потрепанном пиджачке. — Описание совпадает. Точь-в-точь. Смотри, бородавка на носу есть? Есть. Цвет глаз карий? Карий? И морда у него вороватая.

Мужичок и правда выглядел немного подозрительно. В этой рыночной толчее, где люди сновали туда-сюда, он стоял на месте, опираясь плечом о стену мясного павильона. Вид у мужика был такой, будто он здесь оказался невзначай, но взгляд, настороженный и напряжённый, «бегал» по толпе. У ног мужика лежал платок, на котором я успел заметить что-то блестящее. Более подробно рассмотреть не получалось. Люди толкались рядом с нами со всех сторон.

— Ой, товарищи милиционеры! А что это вы тут делаете? — Раздался вдруг громкий, насмешливый голос одной из торговок молочными продуктами.

Так понимаю, «добрая» женщина подала спекулянту знак, дала понять, что пора сваливать.

Мужик резко повернулся на голос торговки, увидел нас с Семёновым. Но не побежал сразу. Вместо этого он резким движением свернул свой платок с товаром в тугой «комок», сунул его в рюкзак, стоявший, тут же, у его ног, а потом… подмигнул то ли мне, то ли старлею, то ли нам обоим, и резко рванул в толпу.

— Стоять! — заорал Семёнов, бросаясь в погоню. Я, само собой, тоже бросился.

Спекулянт петлял между рядами с невероятной ловкостью. Он не просто бежал — он будто растворялся в толпе, внезапно меняя направление, а потом появлялся снова. Такое чувство, что мужик путал нас, специально позволяя видеть его спину. Вёл в нужную ему сторону.

Семёнов, бегущий слева от меня, в какой-то момент рванул вправо, уверенный, что преследуемый свернул туда. Но я был готов к подобной хитрости. Наша цель сделала обманный маневр. На самом деле он юркнул в узкую, почти незаметную подворотню между хлебным павильоном и «молочкой».

— Витя, не туда! — крикнул я старлею, но тот уже скрылся в толпе.

Я остановился, подумал буквально секунду, а потом, не теряя времени, свернул туда же, куда нырнул спекулянт.

Это оказался тупик, который упирался в кирпичную стену, огораживающую рынок.

Здесь было грязно, сумрачно и пахло кислой капустой. Спекулянт стоял спиной ко мне, опираясь рукой о стену. Рюкзал лежал возле его ног. Услышав мои шаги, он обернулся. На лице мужика появилось выражение не столько испуга, сколько крайнего удивления.

— Ничего себе, — выдохнул он. — Как ты меня нашел? Я же глаза отвел тому усатому… Точно отвел! Черт… Придется теперь и тебе мозги чистить… Не люблю я всю вашу легавую братию. К вам в башку залезть, что в помои окунуться.

— Не повезло, — ответил я, медленно приближаясь. — А насчёт башки — не советую. Будут последствия.

Спекулянт пристально посмотрел на меня, его удивление сменилось пониманием. Карие, чуть раскосые глаза сузились.

— А-а-а… — протянул он. — Так ты… не обычный мент. Ты… инквизитор. Вот гадство…Не почуял сразу. Вонища тут такая, запахи перебивает. Я про тебя слышал.

Я не стал ни подтверждать свою должность, ни отрицать ее. Просто молча двигался к спекулянту, который, вот ведь совпадение, снова оказался нечистью. Как и Бесов. Собственно говоря, интуиция меня не подвела. Вот и пригодятся мне соль да святая вода.

— Ну, браток, тогда уж извини. — Мужик развёл руки в стороны, — Сдаваться обычным ментам мне нежелательно. Вопросы будут, сам понимаешь. А это однозначно нарушит Договор. Я, может, человеческий закон мало чту, однако Договора придерживаюсь. Сам теперь разбирайся, раз ты инквизитор.

А затем, после туманной фразы, товарищ спекулянт сделал нечто совершенно неожиданное. Он начал… раздеваться.

— Э-э-э, гражданин, — Я замер на месте, с удивлением таращась на этого извращенца. — Избавьте меня от вашего доморощенного стриптиза, ладно? Просто давай спокойно поговорим.

Но он уже стащил пиджак, рубашку и принялся расстегивать брюки.

— Не волнуйся, — бормотал спекулянт, снимая ботинки и спуская штаны. — Одежду только сует в рюкзак. Она мне еще пригодится.

Вот тогда-то я все понял. Вспомнил парнишку с кладбища. Если нечисть начинает раздеваться, значит передо мной — оборотень и сейчас случится трансформация.

Я мысленно представил могучего волка или, на совсем поганый случай, огромного медведя, сжал в кармане склянку со святой водой и приготовился к серьёзной стычке.

Однако то, что произошло дальше, меня, мягко говоря, удивило. Раздался хруст костей, не громкий, а скорее похожий на тихий треск. Тело спекулянта начало уменьшаться, покрываться короткой шерсткой. Его нос вытянулся, уши заострились… И через несколько секунд передо мной, виляя обрубком хвоста, стояла… такса. Рыжая, коротколапая, с умными и теперь уже откровенно виноватыми глазами.

Я не сдержал смеха. Это был нервный, истеричный хохот.

— Вот черт, — я ржал, аки конь, вытирая слезы,— Такса? Серьезно? И это твоя грозная звериная форма?

Такса раздражённо заскулила, потом подбежала к своей одежде, ткнула в нее носом. Я вздохнул, поднял пиджачок и рубашку, сунул их в рюкзак, затем наклонился и взял таксу на руки. Она была теплой и удивительно тяжелой для своих размеров.

— Ладно, дружок, — сказал я. — Погуляли и хватит.

Я вышел из подворотни как раз в тот момент, когда Семёнов и два патрульных, запыхавшиеся, злые, возвращались с пустыми руками.

— Упустили, гада! — выдохнул старлей. — Словно сквозь землю провалился! А это что у тебя?

— Рюкзак нашел, — показал я свою ношу. — Бросил, наверное, наш спекулянт. И собаку еще.вот подобрал. Не похоже, что бездомная. Может, потерялась.

— Ах ты ж, скотина! — старлей удрученно покачал головой, намекая на фарцовщика, которого мы упустили. Затем с искренним сочувствием посмотрел на таксу. — Хозяина потеряла, бедолага. Ути, какая хорошенькая…

Он протянул руку, чтобы почесать собаку за ухом. Реакция была мгновенной. Рычание, больше похожее на львиный рык, прозвучало достаточно угрожающе. Такса оскалила зубы и рванулась к пальцам Семёнова. Витя едва успел отдернуть руку.

— Ой ты! — удивился он. — Какая злющая!

— Видимо, испугалась, — поспешно сказал я, прижимая таксу к себе. — В сторонку отнесу, отпущу. Авось, хозяина найдет.

— Ладно, — Семёнов с опаской смотрел на собаку. — А рюкзак сдай в вещдоки. Молодец, Ваня, хоть не с пустыми руками.

Я быстрым шагом покинул территорию рынка, отошел за угол первого же дома, поставил таксу на землю и вытряхнул из рюкзака одежду.

— Сейчас уйду, чтоб не видеть тебя в чем мать родила. Ты превращайся назад и слушай сюда, — строго сказал я. — Больше не светись в этом городе. И запомни — Договор не нарушать. Твоя торговая деятельность привлекает внимание. Иначе в следующий раз серебро попробуешь. Понял?

Такса посмотрела на меня своими умными глазами, а потом кивнула. Да, черт побери, кивнула! Я развернулся и пошел прочь, намереваясь оттащить рюкзак в отдел. Однако, как только сделал несколько шагов, за спиной раздался сначала уже знакомый треск, а потом насмешливый голос: