Участковый. Книга вторая (СИ) - Барчук Павел

— Что за чертовщина? — Удивился Сериков, а затем, не долго думая, сунул кулек мне в руки, повернулся к полковнику и категорично заявил, — Василий Кузьмич, было какое-то помутнение. Это не мое, мне подкинули. Происки врагов. Сволочи, хотят подсидеть честного следователя.

Безрадостный с облегчением выдохнул. Краска медленно начала отливать от его физиономии.

— Ну, слава богу…Узнаю капитана Серикова. А то я уж подумал, что вы тут сговорились. Кстати, Петров, у тебя что?

Взгляды сотрудников отдела, всей душой желающих, чтоб это очень странное совещание, наконец, закончилось, с надеждой устремились на меня. Я откашлялся.

— Работаю, товарищ полковник. Найдена ниточка, ведущая в Геленджик. Вот, товарищ капитан обещал сделать запрос.

— Видите! — рявкнул Безрадостный, обращаясь ко всем присутствующим. — А вы конфетки жуете! Сериков, запрос отправлен? — Начальник отдела резко переключился на следака, который как раз продолжил двигаться в его сторону, искренне желая оказаться поближе к начальству и подальше от меня.

Эдик замер, еле заметно поморщился, а потом бравым тоном отчитался:

— Уже, товарищ полковник. Буквально за пять минут до совещания.

Конечно, все прекрасно поняли, что ни хрена Сериков не сделал, но лично у меня появилась надежда. Раз тема эта была поднята при начальстве, значит, сегодня Эдик по-любому будет вынужден выполнить свое обещание.

— Замечательно… — Полковник облегчённо выдохнул. Похоже, оперативное совещание сегодня давалось ему с трудом. — К концу недели жду результат! Все свободны!

Совещание окончилось. Я, не теряя ни секунды, осторожненько растолкал локтями коллег, устремившихся к выходу, и рванул в сторону кабинета участковых. Семенов и Лыков задержались с операми, обсуждая какие-то местные слухи, а вот Капустинин на «планёрку» не явился. Значит, либо он занят чем-то важным в кабинете, либо вообще не в отделе. Нужно определить место его нахождения и действовать.

Капитан Капустин, к счастью, оказался в комнате. Он сидел за столом, с маниакальной точностью раскладывая бумаги по папкам, помеченным различными цветами. Лицо у Капустина было мрачное, осунувшееся, под глазами залегли тени.

Я, не затягивая с разговором, промаршировал к столу старшего участкового, подвинул стул, устроился напротив, положив ногу на ногу, а затем положил Капустину прямо под нос тот самый карандаш.

— Капитан, — начал без предисловий, решив что конкретно в данном случае все эти прелюдии нам точно ни к чему. — Давайте начистоту. Это Скипетр Ночи?

Капустин вздрогнул, будто ему в лицо бросили страшное обвинение. Его взгляд испуганно метнулся сначала к двери, потом к карандашу, потом переместился на меня. Судя по напряжению, сковавшему капитана, он лихорадочно соображал, как лучше ему поступить.

— Не понимаю, о чем ты, лейтенант. — Произнёс он, наконец. Судя по всему, старший участковый пытался блефовать, но его голос дрогнул и резко изменил тембр.

— Это, — сказал я, наклоняясь к нему так, чтобы он расслышал каждое слово, каждый звук, — Древний артефакт, условно принадлежащий вампирам. У меня созрел логичный вопрос: какое отношение данная забавная штуковина имеет к вам? К обычному сотруднику советской милиции? Хотя, нет. Созрело два вопроса. Второй — какого рожна вы ночью бегали по спящему городу с мешком? Или мы сейчас честно и откровенно обсуждаем, откуда у вас эта «пишущая принадлежность», или мне придется сделать запрос относительно вашей персоны в…– Я поднял взгляд к потолку, — Ну, вы поняли, куда. Уверен, если вы знаете об артефактах и нечисти, если вас не пугает слово «вампир», то там непременно должны знать о вас.

Лицо капитана мгновенно обрело меловую бледность.

— Нет! Только не туда! — прошептал он, с ужасом уставившись в потолок. — Меня накажут за… за невыполнение договорённостей. Я… Черт! — Капустин в сердцах стукнул кулаком по столу, — Да, я знаю, кто ты такой, лейтенант. Я знаю, что ты — инквизитор. Мне полагалось стать твоим информатором. То есть, поддерживать, помогать и все такое.

— А-а-а-а-а… Точно… — Я откинулся на спинку стула, скептически изучая Капустина. — Лилу ведь говорила, что должен быть информатор. А у меня эта информация совсем вылетела из головы… Вообще замечательно! Мы можем говорить без всяких условностей. Тогда рассказывайте быстрее, — Кивнул я, — Потому что мое терпение, мягко говоря, на исходе.

Капустин облизал пересохшие губы и окончательно сломался.

— Меня завербовали! — выпалил он громким, истеричным шёпотом — Не КГБ, сами понимаете… Выше! Из… Комитета Вечного Равновесия! Они ценят порядок, систематизацию, отчетность! Я идеально подхожу! У меня даже в аттестате за восьмой класс по черчению была пятерка! Я… я потомственный эмпат! Чувствую все, что связано с… — Капустин подался вперед, лег грудью на стол, и с придыханием продолжил, — С нечистью. Моя прабабка была русалкой. Жила неподалеку от Рыбинска! Характер имела премерзейший. Была у нее, знаете, дурная привычка — топила мужиков как щенят. Сначала соблазнит, а потом топит. Выбирала исключительно женатых. Чтоб вроде как, если топить, то за дело. Ну потом прадеда встретила и угомонилась. Но грехи ее тяжкие перешли на потомков. То есть, на меня. Я — обычный человек, всего двадцать процентов русалочьей крови! Но ее хватило! В общем, мне предложили полное обнуление прабабкиных «шалостей», избавление от кармической отработки и родовых программ. Я, правда, ни черта не понял, что это такое… Но звучало солидно. В итоге, согласился. По большому счету, особо ничего не требовали. Просто иногда надо было что-то куда-то передать, письмо отправить по определённому адресу, инквизитора, вот тоже, встретить… Ну ты понимаешь, лейтенант.

Я слушал капитана с максимально серьёзным лицом, кивая в такт его словам и с трудом сохраняя невозмутимое выражение на физиономии. Отчего-то факт родства с русалками показался мне очень смешным. Воображение, будто издеваясь, начало рисовать картину, как старший участковый сидит на берегу реки и лупит рыбьим хвостом по воде.

Неожиданно и крайне внезапно наш разговор был прерван на самом интересном месте. Дверь с грохотом распахнулась, на пороге возник Семёнов.

— Вань, ты чего так быстро смылся? Слушай, про того фарцовщика… А что это у вас? Карандаш? — Виктор в два шага оказался возле стола Капустина и потянулся к упомянутому предмету, явно страдая от избытка любопытства.

Я молниеносно накрыл артефакт ладонью.

— Важная улика это, Виктор Николаевич. Секретная. Товарищ капитан помогает с классификацией. Он же у нас… хм… знаток канцелярских принадлежностей.

— А, ясненько… — Семёнов кивнул, изобразив на лице полное понимание ситуации, хотя, конечно, ни черта не понял. Однако, учитывая те странные ситуации, которые мы с ним недавно пережили, решил, видимо, что карандаш тоже имеет отношение к биологическому оружию и деятельности вражеских шпионов. — Ну, позже тогда поговорим. Не буду вам мешать.

Старлей многозначительно подмигнул мне одним глазом и вышел из кабинета. Капустин вытер со лба пот.

— Вы с ума меня сведете! — прошипел он.

— А вы меня, товарищ капитан! — Резко ответил я ему. — Рассказывайте быстрее, пока опять кто-нибудь не явился!

— Воронов! — зашептал Капустин, нервно теребя край рукава. — Я видел его за несколько дней до убийства. Он явился в отдел, собирался написать заявление. Мол, преследует его кто-то. Но уронил портфель. Оттуда выпал этот… этот жезл! Каменный, холодный! Я изъял его!

Дверь снова скрипнула. В кабинет заглянул опер Волков:

— Лейтенант Петров, зайди потом. Надо кое-что обсудить по делу.

— Непременно зайду! — пообещал я Волкову, испытывая сильное желание послать его к черту.

Волков, удовлетворенно хмыкнув, ретировался.

— Так… Продолжаем. Вы, товарищ капитан, говорите, что изначально это реально был жезл. Вопрос… Почему сейчас я вижу карандаш?

— Это сделал ОН! — Капустин снова перешел на громкий шепот.– Ворон! Он прилетел в тот же вечер. Сел на подоконник и заговорил. Голосом моего покойного отца! Сказал, что я должен сотрудничать, иначе… иначе… иначе меня ждут очень большие проблемы.