Красавчик. Часть 1 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

— … И упасть, опалённым звездой по имени Солнце.

Я отыграл музыкальную композицию уже онемевшими с непривычки пальцами. Накрыл ладонью струны, взглянул на лица стоявших напротив меня Петра и Ольги. Вернул Порошину гитару, покачал головой и встряхнул руками.

Пётр понимающе улыбнулся.

— Всё, товарищи, — объявил он, — концерт окончен. Это не последнее наше выступление. Встретимся здесь же завтра…

— Завтра танцы, — напомнила Ольга.

— Тогда послезавтра, — сказал Порошин. — Всем хорошего вечера.

Он посмотрел на меня, на Аркадия и на Нарека, произнёс:

— Предлагаю немного прогуляться. Разомнём ноги.

Порошин закурил — ветер подхватил дымок и понёс его в сторону деревьев.

Давтян и Александров взглянули на Риту.

— Хорошее предложение, — ответила Рита.

Я встал со скамьи, поднял на уровень груди кисти рук, развернул их в сторону Порошиных, растопырил пальцы.

Сообщил:

— Я пас, товарищи. Для меня вечерняя прогулка закончена. Дальше без меня. Гуляйте. Удачи вам. Я возвращаюсь в комнату и ложусь спать. Завтра… сегодня мне рано вставать. Утром у меня зарядка и пробежка.

Валентина взмахнула ресницами.

— Как это? — спросила она. — Почему спать? Серёжа, ты нас бросаешь?

— Я с вами ненадолго прощаюсь, Валя. До утра.

Я стойко выдержал Валины уговоры (Порошины, Рита, Нарек и Аркадий тоже предлагали мне остаться с ними, но не так активно, как это делала Кудрявцева). Поднялся в свою комнату, заперся. Завалился на кровать.

Уже через пять минут в дверь комнаты постучали. Похожий тихий настойчивый стук я слышал днём после обеда. Я усмехнулся, зевнул. Положил на тумбочку около кровати белую ракушку и отвернулся лицом к стене.

Нарек и Артём вернулись под утро. Сквозь сон я слышал, как они вошли в комнату и заскрипели пружинами кроватей. Глаза я открыл на рассвете, когда на улице раздались первые крики пробудившихся чаек.

После бега и занятий на спортплощадке я отправился на пляж. Едва только протиснулся через дыру в зелёном заборе, как услышал женский голос. Из-за него у меня по коже снова пробежали приятные мурашки.

— Сергей, ты вчера хорошо пел. Что это была за песня про костёр? Я такую песню раньше не слышала.

Я повернул голову, увидел сидевшую на песке молодую женщину, наряженную сегодня в тонкий сарафан с узором из маленьких чёрных горошин.

Женщина улыбнулась.

— Здравствуй, просто Алёна, — сказал я. — Или как там тебя на самом деле зовут? Елена Лебедева?

Глава 15

В пятницу утром на небе появились облака. Поднимавшееся над горизонтом солнце то и дело пряталось за ними, будто стыдилось того, что подняло меня в такую рань. Ветер сейчас дул в сторону моря — это не мешало волнам обрушиваться на берег и разбрасывать по песку пузырящуюся пену. Чайки возомнили себя буревестниками: кружили над водой и орали друг на друга громкими пронзительными голосами. Встретившая меня на пляже Алёна придерживала рукой скрывавшую её причёску соломенную шляпу, рассматривала меня сквозь тёмные стёкла очков. С расстояния в пару метров родинка у неё под губой выглядела вполне настоящей.

— В моём паспорте написано «Елена Лебедева», — сообщила Алёна. — Но родители всегда называли меня Алёнкой. С рождения. Папа обзывает меня Ленкой, только когда злится. Алёнкой называют меня друзья и коллеги по работе.

Я провёл взглядом по загорелым женским плечам и сказал:

— Алёна и Елена — это разные имена.

В тёмных стёклах очков отразилось выглянувшее из-за облаков солнце.

Лебедева хмыкнула.

— Скажи это моим родителям, — ответила она.

Я шагнул к Алёне. Моя тень легла на её колени. Заметил сложенные кучкой у ног Лебедевой разноцветные ракушки. Увидел рядом с жёлтыми бретельками сарафана красные бретельки купальника.

Спросил:

— Уже искупалась? Или пойдёшь со мной?

Кожа на лбу Алёны (над стёклами очков) украсилась тонкими складками морщин.

— Куда?

Я указал рукой в сторону моря.

— Купаться, куда же ещё?

Лебедева сместила взгляд: посмотрела на шипевшую у кромки воды за моей спиной пену. Улыбнулась.

— Нет уж, Сергей, — сказала она. — Купайся без меня. Вода ещё холодная. Ночью был шторм.

— Холодная вода сейчас течёт из кранов в наших комнатах. А море тёплое.

Лебедева снова тряхнула головой.

— Я сейчас в море не ногой. Там холодно.

Я пробежался взглядом по чёрным горошинам сарафана, спросил:

— Так это правда, что в сцене купания из фильма «Три дня до лета» тебя подменяли дублёрши?

— Какие дублёрши? Зачем?

Кожа на лбу Лебедевой снова разгладилась.

— Мне сказали, что режиссер забраковал твою фигуру. Не решился показать её зрителям.

— В каком смысле? — спросила Лебедева. — Почему забраковал?

Я поднял руки на уровень груди, развернул их открытыми ладонями к Алёне и заявил:

— Смело раздевайся. Купайся. Я твои жировые складки рассматривать не буду. Твоим поклонникам о них ничего не скажу. Обещаю.

— Какие ещё жировые складки? Сергей, ты… издеваешься?

Я вновь почувствовал, как вдоль моего позвоночника прокатилась тёплая волна.

— Те складки, из-за которых тебе на съёмках сцен купания понадобились дублёрши. Так мне сказали.

— Что за враньё⁈ — возмутилась Лебедева. — Не было там никаких дублерш!

Она придержала шляпу, поднялась на ноги. Кончик её носа замер чуть ниже моего подбородка.

— Кто тебе эти глупости сказал? — спросила Алёна. — У меня прекрасная фигура. Вот.

Она двумя руками схватила подол сарафана и резким движениям подняла его вверх — продемонстрировала мне красные трусы раздельного купальника и стройную талию. Замерла, победно ухмыльнулась.

Я взглянул на загорелую кожу и на круглую ямку пупка. Не увидел безобразный шрам, о котором мне вчера рассказала Кудрявцева. Лебедева прикрыла свой живот тканью сарафана.

— Не было никаких дублёрш, — повторила она. — Мне дублёрши в таких сценах не нужны. Понял?

Я пожал плечами.

— Прекрасно. Тогда тебе нечего стесняться. Фигура у тебя вполне симпатичная. Если увижу на ней изъяны, то никому о них не сообщу. Так что смело раздевайся. Классный у тебя купальник, кстати. Живот тоже очень даже ничего.

Я улыбнулся, стянул с себя футболку.

Лебедева склонила голову, взглянула на мой торс. Качнула головой.

— Нет, — сказала она. — Купаться не пойду. Не уговаривай, Сергей.

— Переживаешь, что тебя узнают поклонники? — спросил я. — Никому и в голову не придёт, что здесь, на пляже, разгуливает кинозвезда Елена Лебедева. Подумают, что ты, просто Алёнка, на неё только очень похожа.

Лебедева улыбнулась.

Она сняла очки — я снова отметил, что у неё глаза цвета летнего безоблачного неба.

— Ты вчера так не подумал. Ведь так?

Я снял кроссовки, бросил поверх них футболку.

— Не подумал. Я вообще не гадал о том, на кого ты похожа. До вчерашнего дня я понятия не имел, как выглядит Елена Лебедева. Пока не увидел твоё лицо на обложке журнала «Советский экран».

Я снял шорты и сообщил:

— Первый раз я услышал о Лебедевой позавчера. Сказали: есть, мол, сейчас такая актриса. Талантливая. Будущая Любовь Орлова. Сказали, что ты снялась в том фильме… в «Три дня до лета».

Бросил шорты на футболку.

— В журнале я прочёл твою биографию. Посмотрел фотографии. Ознакомился с твоей фильмографией. Честно признаюсь: «Неуловимые мстители» я смотрел. Давно это было. Но тебя там… не помню.

Я развёл руками.

— «Бей, барабан!» и «Комсомол в моём сердце» я не видел. Видел «Доживём до понедельника». Но из всех актёров этого фильма запомнил только Тихонова. На «Три дня до лета» пока не ходил.

Я поправил плавки и сказал:

— Так что тебя, Алёнка, я вчера утром действительно не узнал. Мы с тобой раньше будто обитали в разных вселенных. Помнишь, как в той песне? «Все вас знают, а я так вижу в первый раз». Приятно познакомиться, Алёнка.