Тактик.2 - Тимофей Кулабухов

Гномы, хоть и были явно недовольны моим решением отпустить орка, не посмели ослушаться. Они молча кивнули и, схватив своё оружие, бросились вслед за Гррхашем.

Поступок, конечно, спорный. С точки зрения военной прагматики — глупость несусветная. Но что-то внутри меня говорило, что я поступил правильно. Может, это была та самая «честь», о которой так любят говорить в книжках. А может, просто не хотелось уподобляться тем, с кем я сражался. Да и, честно говоря, был в этом и холодный расчёт. Пусть орки знают, что не все люди — лживые ублюдки. Пусть у них появится хоть капля сомнения. Иногда слухи и недоверие могут нанести больше вреда, чем прямой удар.

Через час гномы, мастера камня, убедились, что вход был и завалили его.

— Хорошая работа, — кивнул я. — Теперь у нас есть немного больше времени.

Гномы молча шли обратно, но я видел, что мой поступок произвёл на них впечатление. Неоднозначное, конечно, но всё же. В их взглядах читалось удивление, смешанное с каким-то новым, ещё не оформившимся уважением. Кажется, я снова заработал пару очков в их глазах. Или, наоборот, потерял, как знать этих бородачей?

Рассвет пришёл медленно, неохотно, пробиваясь сквозь редеющую снежную пелену. Буран начал стихать, ветер уже не выл так яростно, а лишь недовольно посвистывал в щелях башни. Сквозь проломы в крыше начало просачиваться тусклое, серое утреннее небо.

Именно в этот момент, когда казалось, что худшее позади, и у нас появилась хоть какая-то надежда, один из гномов, дежуривших у ложа короля Хальдора, тревожно позвал Воррина.

— Королю… ему хуже, — сказал он тихо, и в его голосе слышался страх.

Мы все собрались вокруг умирающего правителя. Хальдор лежал на импровизированном ложе из старых плащей, его лицо было пепельно-серым, дыхание — прерывистым и слабым. Рана на плече, полученная ещё в подземной засаде, уже не кровоточила, но, вероятно, потому что он потерял большую часть крови. Было очевидно, что старый король угасает.

Воррин опустился на колени рядом с ним, взял его за руку. Рядом, с каменным лицом, стоял принц Фольктрим, сын Хальдора. Взрослый гном, в отличие от своего отца, был немногословен, всегда держался в тени, но в его глазах читались ум и твёрдость.

«Молчаливый принц», как его называли за глаза.

Хальдор на несколько мгновений пришёл в сознание. Его мутные глаза обвели собравшихся, остановились на сыне, потом на мне. Губы его дрогнули.

— Сражайтесь… — прошептал он, и его голос был едва слышен. — Не отдавайте… наши горы… оркам… Фольктрим… сын мой… будь… достоин…

Его взгляд снова метнулся ко мне.

— Человек… Помоги… моему сыну…

Это были его последние слова. Голова короля бессильно откинулась набок, из груди вырвался последний, судорожный вздох, и он затих.

В башне воцарилось тяжёлое, гнетущее молчание. Даже ветер, казалось, затих, отдавая дань уважения ушедшему правителю.

Воррин бережно закрыл Хальдору глаза.

— Король умер, — глухо произнес он. — Да здравствует король!

Он повернулся к Фольктриму и, преклонив одно колено, склонил голову. Остальные гномы, как один, последовали его примеру.

Фольктрим Молчаливый стоял неподвижно, глядя на тело своего отца. На его лице не дрогнул ни один мускул. Лишь в глубине глаз на мгновение мелькнула какая-то тень — то ли скорбь, то ли тяжесть внезапно свалившейся на него ответственности. Затем он медленно поднял руку.

— Мы отомстим за него, — сказал он твёрдо, и его голос, хоть и негромкий, прозвучал на удивление властно. — Мы вернём наши горы. И орки заплатят за всё.

Он посмотрел на меня.

— Рос, — сказал он, и в его голосе не было ни отцовского высокомерия, ни пренебрежения. — Мой отец просил тебя помочь. Твои советы помогли спастись в залах вчера. Твоя мудрость и отвага нужны нам сейчас, как никогда.

Я молча кивнул. Новая игра началась. Со смертью старого короля и восхождением нового. Старые счёты с орками никуда не делись, но теперь, возможно, появилась новая надежда. Надежда на то, что этот молодой, молчаливый гном окажется более разумным и дальновидным правителем, чем его самодовольный отец. И что мы сможем не просто выжить, но и победить.

Хотя, что-то мне подсказывало, что путь к этой победе будет долгим и очень, очень кровавым.

* * *

Смерть старого короля Хальдора, как ни странно, не повергла гномов в ступор. Скорее, наоборот. В этой полуразрушенной, продуваемой всеми ветрами башне, над остывающим телом своего правителя, они словно обрели второе дыхание. Холодный, пронизывающий до костей ветер, что завывал в старых кладках, казалось, не мог заморозить ту мрачную решимость, что зарождалась в их сердцах.

Запах сырости, крови и чадящего костра смешивался с едва уловимым металлическим привкусом отчаяния, но оно не парализовало, а концентрировалось, превращаясь в сталь. Фольктрим, ещё вчера «Молчаливый Принц», а теперь король Фольктрим, принял командование так, будто всю жизнь к этому готовился.

Никакой растерянности, никаких громких, пустых слов, которыми так грешил его отец. Лишь холодная, сосредоточенная ярость в глазах, которые, казалось, за одну эту кошмарную ночь повзрослели на пару десятков лет.

«Новый админ вступил в права, — хмыкнул я про себя, наблюдая за ним из своего угла, кутаясь в плащ. От костра тепла было мало, а усталость накатывала тяжёлыми волнами. — Посмотрим, какой у него пинг и не лагает ли сервер. Предыдущий явно страдал от перегрузок и кривых скриптов».

Первое его решение было до банальности логичным, но оттого не менее жизненно важным в сложившейся патовой ситуации: убираться отсюда к чёртовой матери. И как можно быстрее. Башня была хорошим временным укрытием, которое с рассветом и стиханием бури превратилось бы в место сражения и братскую могилу.

— Нужны те, кто знает эти горы не только снизу, — его голос, негромкий, но твёрдый, как гранит, разрезал напряжённую тишину, в которой слышался лишь треск догорающих поленьев и стоны раненых. — Кто ходил по ним, а не только под ними. Пастухи, охотники… есть такие среди нас?

Вопрос был скорее утверждением.

Конечно, были. Не все же гномы — шахтёры да воины, закованные в броню с головы до пят. Несколько бородачей, чьи лица были обветрены не только сыростью подземелий, но и яростными горными ветрами, вышли вперёд. Их доспехи были полегче, кожаные куртки и штаны — потёрты,