Патриот. Смута. Том 5 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич

Хотя… Здесь каждый холоп себя царем зовет. То спасшимся Дмитрием, то еще кем. Отчего бы воеводе не назвать меня еще кем-то.

Но сам факт был интересен. Как так выходило, что на юге Руси появился потомок Рюриковичей. Какой-то русский царь. Кто? Бастард Грозного? Или что? У меня идей на этот счет не было. Но все, вот прямо ВСЕ, кто встречал меня, пытались знаки какие-то дать.

И татарский сын хана. И Задонские старцы со знаменем своим и… Черт! Да даже медведь! Как это ни смешно. Крест то откуда там нашелся?

Ладно.

Теперь самое важное. Четвертое. Войско! Тула!

Прокопий выдвигается туда. И как мне это понимать? Во всем этом письме больше вопросов, чем ответов. Сколько времени на поход? Сколько он приведет? Насколько эти люди будут верны? И как мы сойдемся с самим рязанцем?

Три моих Чертовицких собрата подъехали, двинулись рядом.

— Чего хотел, воевода? — Спросил Григорий.

Он был ближе всех, и я протянул ему письмо.

— Вот, взгляни и передай, чтобы Федор и Яков глянули.

— Что это? — Поднял он взгляд на меня после нескольких секунд, потраченных на чтение. Лицо выглядело ошарашенным.

— Сам не пойму. Гонец привез. Вот только.

— Что там? — Федор принял грамоту и через пару секунд недоуменно уставился на меня. — Я не понимаю.

— Вот и я, собрать, не понимаю. — Ухмыльнулся я. — Сколько ты тут просидел, Федор?

— Да… В темноте подвала сложно время считать, воевода. Дней пять, может. В дороге дни уже и не считаешь. — Он покачал головой. Сбился я.

— Сегодня вроде двадцать первое мая. Так? — Проговорил я.

— Так.

Федор почесал затылок.

— Вроде шестнадцатого я тут был. — Сделал паузу, посчитал еще раз. — Да, вроде так.

Получается, у гонца четыре дня форы было. Хорошо, предположим, что Федор обратно шел не так быстро, как в Рязань. Ну, неделя — это прямо максимум! Что такого за семь дней мог узнать Ляпунов, что так кардинально повлияло на его решение?

Хм…

Письмо тем временем перекочевало к Якову, и тот пристально углубился в чтение. А я продолжил расспросы.

— Федор, как думаешь, от Ляпунова эта бумага?

Он молчал, довольно долго, потом ответил.

— Не знаю. Гонца бы допросить.

— Это мы в Ельце сделать можем. Никуда не денется. Отдыхает пока. В обозе. Людей я к нему приставил, не сбежит. Печать, текст, что Федор скажешь?

— Герб Ляпуновых. Это точно. — Ответил служилый человек. — Писал… Да кто же разберет. Писарь или дьяк, или подьячий, какой. Мало ли их. В Рязани-то. Город же большой. — Он хмыкнул. — Вряд ли сам Прокопий время тратить будет.

— Это ясно. Но в чем смысл? Если тебе отказал, а здесь… Загнанный человек с помирающими от усталости лошадьми несся ко мне… Чтобы сообщить такое. Чудно.

— Воевода. — Подал голос Яков. — Думаю, кха… Узнал он что-то. Кто-то гонцов к нему послал, может… После битвы с татарами. А может, те казаки… Кха…

— Слишком быстро. — Перебил его Григорий. — Слишком.

— Это те казаки медленно шли. — Продолжал прокашлявшийся Яков продавливать свою версию. — А в Рязань могли спешного гонца отправить. Мог даже тот, как его, Бобров. Нижегородец.

Про это я тоже уже подумал. Мог гонец мимо идти и что-то передать Прокопию, но зачем? Нижний Новгород силу свою собирает и к Серпухову идет. Ну и Рязань тоже. С собой берет? А они заодно? Откуда такая уверенность? С одной стороны, хорошо, с иной — не очень ясно пока что.

— Да. — Ответил я, чуть помолчав, подумав. — Могло такое быть. Ты, Григорий, в Рязань гонцов слал?

— Слал, воевода. — Он пожал плечами. — Только…

— Только?

— Там про царя слов не было. Это раз. — Он пожал плечами. — А второе. Быстро как-то.

— Думаю так. Гадать кто, дело неверное. Допросим гонца и дело с концом. — Подытожил я. — А так, нам только польза от этого. Если Ляпунов не за царика Дмитрия будет, а за нас, это же отлично.

Сам я в это не очень верил, но собратьям такая установка нужна была. А если не согласны, то выскажутся. Что и последовало.

— Все так, воевода. Только…

Вопрос был не высказан, но я его понимал.

— Собратья. Вы не сомневайтесь. Я же уже перед двумя тысячами с лишним клялся. Каждый из них, из вас всех знает мое слово. Держу его. Мы идем ради Земского собора.

— Мы знаем. А Ляпунову это надо в голову вдолбить. — Проворчал Григорий. — Он пока иного мнения.

— Вот в Туле встретимся. Там и поговорим. Кстати. Пока я Елец брал, может, гонцы какие были к основному войску, может, слухи какие? Кто, где, что?

— Да нет, воевода. — Вздохнул Григорий. — Особо порадовать нечем. Думаю, как к Туле подходить будем, там больше новостей будет. А пока… — Он улыбнулся в непривычной для себя манере. — Мы действуем настолько быстро, что новости доходить не успевают.

— Вперед молвы идем. — Хохотнул Яков.

— Да, от этого и чудно, что Ляпунов каким-то чудом узнал про нашу победу и успел гонца прислать с челобитной.

— Он хитрый лис, воевода. — Проговорил, покачав головой Федор. — Очень хитрый. Свою выгоду всегда гнет. Получить хочет. Лидер он достойный, но…

— Понимаю. Палец в рот не клади, по локоть откусить может. Так?

— Если не круче. — Вздохнул Федор. — Он же переходил туда-сюда от одних к другим. Опасный он человек. И войско за ним, как мы говорили. Приличное.

— А как он двинется. Пожарский же там? — Вспомнил я наш разговор и про князя и его препятствия, что чинил он Рязанцам.

— Так князь больше на север не пускает. А на запад от Рязани только гонцов загоняет. Войско вряд ли он сдержит, если Ляпунов всей силой идти решит.

М-да…

Вот и повернул я уже окончательно ход истории. Теперь уже понять кто и где, опираясь на свои познания, не удастся. Может быть, получится предотвратить Клушинскую катастрофу. Как? Да на меня вся эта армада войск двинется, и мне каким-то образом нужно будет их разбить так, чтобы погибло как можно меньше людей.

И самое сложное в этой задаче — наемники. Они же за звонкую монету сражаются.

Хотя, если русская часть воинства смешается и ко мне перейдет, может, и немцы все эти тоже сами по себе воевать не станут за Василия. Отойдут. Шведский враг же — ляхи. Надо подумать, как Делагарди со всей этой силой на свою сторону переманить, против Сигизмунда бросить, а потом еще не допустить передачу территорий северным соседям.

Ух… Скоро вместо вылазок тайных придется мне политикой сложной заниматься. Мозги ломать.

Ну, ничего. Справлюсь.

Надо, Игорь! Надо! Уже столько сделано, нужно еще!

— Григорий! — Проговорил я, выходя из задумчивости. — А можем ли мы начать рассылать свои бумаги о сборе Земского Собора? Пора бы.

— Так-то оно, можем, воевода. — Чуть подумав, проговорил подьячий. — Только без станка печатного дело это не очень толково выйдет.

— Ясно. А станка, стало быть, нет.

— А откуда ему взяться-то. — Хмыкнул Григорий. — На границе-то. В Туле, думаю, есть. В Рязани.

Хм. Еще один повод взять Тулу и начать оттуда более широкую агитацию.

Пока шли к Ельцу, поговорил еще с собратьями. Что они думают, чем живут. Поспрашивал о том, как видят дальнейшее будущее. Оказалось, что все у них весьма просто. Служба. Земский Собор, как цель воодушевляла их, а дальше… Как Царь скажет — так и действовать будут. Где землю Русскую защищать прикажет, туда и отправятся.

Войского и Артемия на поздний вечер оставил. После совета с ними говорить нужно будет. В начале дела военные решим, а дальше к политике перейдем. Один, может, два дня здесь под Ельцом постоим и на север. Из графика чуть выбиваемся, но судя по тому, как я видел ситуацию все больше мы набирали силу и Шуйский мог повернуть основные силы не на Смоленск, а к нам.

Город встречал нас спокойствием.

Закатывающее за горизонт солнце освещало его стены и башни.

Войска размещались везде. В сам город входили местные, елецкие. За ними наблюдать и контролировать, я думал, ставить Саву Уса. Да и оставлять его в городе, когда с собой основные силы заберу — тоже. Своих людей начал ставить севернее. Привычный монастырь, заброшенные и покинутые слободы окрест. Мест не хватало. Пришлось разворачивать шатры. Благо места под них были хорошо подготовлены. Да, четыре года прошло с осады и битвы при Ельце, но там, где стояло царское войско, можно было точно определить, и лагерь вполне неплохо был подготовлен для занятия его новыми частями.