Искатель 11 - Сергей Шиленко

— Неудивительно, — хмыкнул я про себя, отправляя в рот кусок превосходной оленины. По крайней мере кормили тут хорошо.

Но хотя судьи и хвалили отличившихся, они и намёка не дали, кто в итоге получит рыцарское звание. Это породило массу пересудов среди гостей, ставки принимались на каждого кандидата, а коэффициенты менялись в зависимости от настроения толпы.

После ужина Марона повела меня сквозь толпу влиятельных лиц Бастиона. Пускай судьи и не признали моих достижений, мир не сошёл с ума окончательно, и меня всё же заметили. На мою долю досталось немало тёплых слов от богатых купцов и землевладельцев, которые не являлись дворянами.

Один торговец сукном, полноватый мужчина с цепью мэра на груди, особенно расхваливал моё выступление в боевой части:

— Вот это я понимаю, настоящий воин! Не то, что эти павлины, которые только и умеют, что красиво сидеть в седле.

Наряду с восторженной похвалой в мой адрес высказывались и негативно. Меня считали выскочкой, человеком, неугодным знати, а значит, любой, кто хотел выслужиться, тоже должен был на меня коситься. Я не сомневался, что герцог Сигурдиан тайно надавил на своих сторонников, чтобы мне устроили холодный приём.

Один молодой барон, явно стремящийся заслужить одобрение герцога, прошёл мимо меня, нарочито не ответив на приветствие, и громко сказал своему спутнику:

— Удивительно, как далеко может зайти человек, имея лишь хорошие ноги да удачу.

Спустя пару часов такого общения толпа вокруг меня заметно поредела, и тут я увидел Виктора Ланского, который направлялся прямиком ко мне, сцепив руки за спиной.

— Можно вас на минутку, Артём?

Я бросил взгляд на Марону и своих невест, а затем поклонился:

— Конечно.

Мужчина отвёл меня в угол зала. Здесь и так было посвободнее, но стало совсем пусто, когда Виктор небрежно окинул взглядом ближайшие группки гостей. Люди инстинктивно отошли подальше.

Убедившись, что нас не подслушивают, он резко повернулся ко мне:

— Давай сразу к делу, ладно?

— Не знал, что у нас есть какие-то дела, — осторожно ответил я. — Но я всегда за откровенный разговор.

— Это хорошо, — Виктор внимательно оглядел меня, лениво почёсывая подбородок, в его тёмных глазах мелькнула хищная заинтересованность. — Меня кое-что интересует в Тверде и в Бастионе в целом. То, как некоторые избалованные хлыщи пробивают себе путь в рыцари, к делу не относится. Так что, можешь догадаться, почему я настоял на том, чтобы стать судьёй в этом году?

— Я привлёк ваше внимание? — сухо предположил я.

Тот тонко улыбнулся.

— Когда человек появляется из ниоткуда, и никто не знает, откуда он взялся и как добился всего за такое короткое время, мудрым людям стоит присмотреться к нему повнимательнее, особенно когда он начинает делать интересные ходы, — его голос стал чуть тише, почти доверительным. — А ты, мой дорогой Артём, делаешь очень необычные ходы для простого авантюриста.

— Разве рыцарство такой уж странный ход для мужчины?

Лорд усмехнулся.

— В общей картине? Знатность всегда даёт влияние, титул есть титул. Но нет, получи ты желаемое, основы Бастиона это, конечно, не пошатнёт, — его тёмные глаза буквально буравили меня. — Но я научился видеть закономерности, множество мелких ходов могут намекать на одну большую игру впереди. Появиться из ниоткуда, купить землю, охмурить баронессу этой провинции…

— Здесь вы не правы, — возразил я. — Наши чувства настоящие.

— И? — Виктор натянуто улыбнулся и продолжил твёрдым голосом. — А эта спешка с рыцарством? Спешка с прокачкой уровней до каких-то безбожных высот? А достижение Защитника Бастиона, которое ты вытащил, как кролика из шляпы, вкупе с благосклонностью вдовствующей виконтессы Юго-Восточных Рубежей? Потом ты добился расположения командора, когда приютил его родню и друзей его наёмников, которых он сам считает семьёй. Всё это указывает на то, что ты метишь всё выше и пытаешься закрепиться на политической сцене Бастиона ради каких-то масштабных планов, — он замолчал, позволяя словам повиснуть в воздухе.

Я почувствовал неприятный холодок. Когда Виктор искусно разложил мою жизнь по полочкам, она действительно стала выглядеть, как хорошо спланированная интрига.

— Уверяю вас, это не так. Я стремлюсь к рыцарству, чтобы защитить свою семью и обеспечить будущее своим детям.

— Вот как? — всё ещё держа руки за спиной, лорд-судья медленно обошёл меня, не прекращая своего изучающего осмотра. — Я твёрдо верю в принцип «не трогай тех, кто не трогает тебя», Артём. Вокруг меня хватает дураков, которые так и лезут на рожон, хотя для них это никогда хорошо не кончается, — в его голосе появились стальные нотки. — Понимаешь, я видел много молодых людей с амбициями, большинство из них сейчас обитают на границе или коротают дни в тюрьмах.

— Интересная информация, — процедил я, борясь с желанием повернуть голову вслед за ним. — А почему вы решили, что это применимо ко мне?

— Отлично! — Виктор хлопнул меня по плечу, заставив вздрогнуть, вернулся на прежнее место и начал лениво постукивать пальцами, выбивая кулаком по ладони странный, но ровный ритм, похожий на стук копыт. — Я не жду от тебя проблем, но давай начистоту. У тебя есть какой-либо интерес к Тверду, политический или деловой? А может, к Бастиону в целом?

Я обдумал вопрос, чувствуя, что каждое слово может иметь последствия.

— Если только ситуация в регионе не станет настолько прогнившей или нестабильной, что это коснётся моей семьи, — наконец ответил я. — Меня не интересуют политика или управление, только приключения и забота о моей семье и тех, кто живёт на моей земле.

— Очень достойно, Артём. Будем надеяться, твои простые цели не нарушат те, кто не может удержаться от соблазна и лезет на рожон, — Ланской грустно улыбнулся, будто сам в это не верил. — Хотя что-то мне подсказывает, что и с тобой у них такой номер не пройдёт. И последнее. Подкуп лорда-судьи карается немедленной дисквалификацией на этих и всех последующих испытаниях. Наказание за получение взятки лордом-судьёй не менее сурово. Однако если ты пожертвуешь двадцать пять тысяч золотых в виде слитков, желательно анонимно, в Фонд помощи вдовам и сиротам Пограничья, ты можешь получить дополнительный голос в свою пользу, когда придёт время решать вопрос о рыцарстве.

Я едва удержался от возгласа изумления. Настолько наглое,