Телохранитель Генсека. Том 3 (СИ) - Алмазный Петр

Шел по коридорам Лубянки и думал: а сколько еще такого «мусора» в Комитете да и в других ведомствах тоже? Те, о ком я не знаю, кто не проявил себя, потихоньку улизнув на Запад?

Приехав в Высшую школу КГБ, я сразу направился к Сухорукову. Антон Аркадьевич постучал пальцем по циферблату часов и сердито сказал:

— Непорядок, товарищ полковник. Задерживаете остальных.

— У нас сегодня групповое занятие? — удивился я. Обычно занимались по индивидуальному плану.

— Сегодня просмотр учебного материала. В кинозале. Прошу.

И Сухоруков первым вошел в небольшой кинозал — буквально на десять мест. Кроме нас с ним там присутствовали еще четверо. Я не был знаком с этими людьми, они приехали с периферии, из областных КГБ. Все в гражданской одежде — скромные серые пиджаки, неброские галстуки, воротнички рубашек застегнуты. Встретишь такого на улице — и не обернешься. Мало ли командировочных ходит по Москве?

— Итак, товарищи, — Сухоруков встал за небольшую кафедру возле экрана, — сегодня у нас с вами короткий фильм, который рассказывает о работе наших коллег.

Я усмехнулся. Только что беседовал с Удиловым о шпионах и тут такое продолжение темы⁈

Сухоруков прошел к свободному креслу, устроился в нем, расслабился, закинув ногу на ногу.

— Ну что, приступим, товарищи?

Свет погас. Из окошка на задней стене луч кинопроектора вывел на экран изображение.

Черно-белый фильм. Совсем без звука, слышен был только стрекот аппарата за стеной. На экране появилась высокая комната, мрачная, без окон. Нечто среднее между цехом и котельной. В таких помещениях в будущем станут снимать фильмы ужасов, детективы, боевики. Крупным планом топка. С заслонкой и желобами, которые ведут в топку, как рельсы в тоннель. Возле топки люди в серых халатах. Подают гроб. Крематорий? Скорее всего. Четверо в сером подняли гроб, установили его на желоба. Заслонка печи отъехала в сторону, гроб подтолкнули — и он съехал в пламя.

Вот крупным планом лицо человека в гробу. Живого человека. Лицо показывают со всех сторон — очень долго. Наконец, камера отъезжает в сторону и показывает несчастного полностью. Человек в спортивном костюме и кедах. Я знаю, кто это такой. И об этом фильме тоже слышал. Бывший полковник ГРУ Олег Пеньковский. Самый главный предатель Родины, судебный процесс над которым широко освещался в прессе, по радио и телевидению. На долгие годы имя Пеньковского стало в СССР нарицательным, превратившись в символ предательства. Я был уверен, что его расстреляли, но сейчас собственными глазами наблюдал за хроникой казни через сожжение живьем. Смотрел и не мог отвести взгляда — настолько ужасным было зрелище. На экране человек извивался, пытался вырваться, что-то кричал. А четверо в серых халатах спокойно стояли у топки.

Фильм кончился. Включили свет. Я постарался придать лицу бесстрастное выражение. Другие зрители были потрясены не меньше меня.

Человек, сидевший в кресле справа думал: «Ничего себе! Даже представить не мог таких зверств. Вот и верь после этого в светлое будущее»…

Я переключился на других зрителей. Высокий брюнет в кресле слева наслаждался: «Эх, мне бы туда! Я бы этого козла выпотрошил бы, перед тем, как сжечь!» Ого! Я сделал себе пометку узнать, кто это такой. Садист конченый, таких из Комитета не просто гнать поганой метлой надо, их вообще бы на учет ставить — как входящих в группу риска.

Третий, что сидел во втором ряду, скептически улыбался. «Явная постановка. Разве можно у нас живого человека без приговора, суда и следствия сжечь? Не тридцатые годы. Да и в тридцатые годы такого не было», — направление его мыслей было естественным для любого нормального человека. Вот только то, что мы сейчас видели, не было нормальным.

А вот четвертый зритель, в отличии от остальных, мыслил неординарно. Поток в его сознании звучал так, будто бы он записывал его в блокноте. «Все кадры подобраны очень хорошо», — мысленно диктовал он себе. — «Воздействует на подсознательном уровне и заставляет… вернее, должен заставлять сопереживать происходящему. В зависимости от цели работы материал подбирается индивидуально для каждого подозреваемого или обучающегося… Термин не очень корректный… надо будет подумать, чем заменить. Цель сегодняшнего просмотра, судя по всему — проверка реакции обучающихся на стрессовую информацию, а также проверка психологической устойчивости».

Я внимательно посмотрел на него. Как уже отмечал, обычный человек, ничего яркого, запоминающегося во внешности. Русые волосы, карие, глубоко посаженные глаза, прямой короткий нос. Губы умеренно полные, лицо умеренно худое. Очки на носу вообще делают его безликим. Пожалуй, кроме них ничего запомнить невозможно. Идеальный оперативный работник!

Сухоруков встал к кафедре.

— Это архивная пленка. Нравы тогда, в конце пятидесятых — начале шестидесятых, были жестче. Но и сейчас тоже не особо церемонятся с предателями. Пеньковский Олег Владимирович очень инициативно и настойчиво предлагал свои услуги американской разведке в Москве. Тогда ГРУ руководил Иван Серов. Человек еще старой, сталинской закалки. Инициатором именно такой казни — сожжение заживо — был Иван Серов. Он сам присутствовал на казни, хотя в кадр и не попал.

— Можно вопрос? — я поднял руку.

— Слушаю, Владимир Тимофеевич.

— Какие были причины для столь реалистичной постановки?

— Хороший вопрос. Ладно… Да, это действительно, постановка. И сделана она была специально для учеников нашей школы. Особенно, для тех, кто готовится к работе в Первом главном управлении, где им придется столкнуться с высочайшего класса профессионалами из вражеских спецслужб. Помимо всего данные материалы призваны показать нам серьезность и неотвратимость наказания в случае предательства. А теперь реальный фильм.

Сухоруков снова выключил свет, техник за стеной начал показ следующего ролика.

На этот раз камера выхватила знакомое мне лицо — из газет, с экрана телевизора. Заместитель председателя ООН Аркадий Шевченко. Одутловатое лицо, под глазами черные круги. Он сидит ну жестком деревянном стуле, понуро опустив голову. Время от времени снимает и протирает платком очки.

В моей прошлой реальности Шевченко сбежал, несмотря на своевременные донесения Дроздова — помогли семейные связи дипломата-предателя с министром иностранных дел Громыко. Здесь же я вовремя предупредил Удилова, наши ребята заманили Шевченко на территорию советского посольства, арестовали и доставили в СССР. Этот фильм был снят совсем недавно, он показывал допрос предателя уже здесь, на родине.

В отличие от предыдущего, в этом кинофильме уже имелся звук.

— Аркадий Николаевич, это ваш чемодан? — задал вопрос человек, сидящий спиной к камере. — Он был обнаружен на заднем сиденье вашей машины.

— Нет-нет, мне его подкинули, — залепетал Шевченко.

Его бледное припухшее лицо покрылось крупными каплями пота, очки съехали на кончик носа.

Дальше шла стандартная процедура допроса. Все как по методичке. Умело, грамотно, со знанием психологии. И в конце концов, Шевченко признался.

Когда фильм закончился, Сухоруков включил свет.

— У нас имеется еще много материалов по Шевченко. Как он пьет со своей американской любовницей, как отдыхает в роскошной гостинице в Майами Бич, как по-хамски ведет себя с работниками советского представительства при ООН. Материал интересный, но это вы сможете посмотреть в индивидуальном порядке. Достаточно мерзкие кадры. Хочу резюмировать сегодняшнюю встречу. Врагом может быть любой человек рядом с вами. Даже занимающий очень высокие посты. Чаще с хорошим образованием, хитрый, изворотливый. Ваша бдительность должна быть всегда на высоте.

После окончания занятия все вышли, мы с Сухоруковым остались в кинозале одни.

— Что скажешь о ребятах? Успел рассмотреть?

— Скажу, что некоторые откровенно скучали. Один смотрел с нездоровым удовольствием, что очень мне не понравилось. А вот тот товарищ с Дальнего Востока был очень заинтересован и делал пометки.