Лекарь Империи 9 - Александр Лиманский

Я устало улыбнулся. И просто кивнул.

— Да. Получилось.

Одна секунда звенящей, оглушительной тишины.

Две.

Три.

А потом мир взорвался.

— ДААААА! — Артем подпрыгнул так высоко, что чуть не ударился головой о низкий потолок ординаторской. — ПОЛУЧИЛОСЬ! МЫ СДЕЛАЛИ ЭТО!

— АААА! ААААА! — Фролов и Муравьев бросились обниматься, как будто только что выиграли войну, потом, в едином порыве, схватили ошеломленную Кристину и закружили ее по комнате.

— Мы победили! Победили! — кричали они хором, их голоса срывались от счастья.

Кристина расплакалась — тихо, почти беззвучно, но слезы облегчения, радости, освобождения от невыносимого напряжения текли ручьем по ее щекам.

И тут Величко вскочил с кушетки. На его обычно мрачном, сосредоточенном лице сияла совершенно детская, восторженная улыбка.

— Парни! — заорал он, перекрывая общий гвалт. — Героя — качать!

Что? Нет, подождите, это же…

Но было поздно. Артем и «хомяки» бросились ко мне как спортивная команда, прорвавшаяся к зачетной зоне на последней минуте матча.

— Нет! Стойте! Что вы… АЙ!

Они подхватили меня — Артем за плечи, Фролов и Муравьев за ноги — и с дружным криком подняли над головами, как драгоценный трофей.

— Опустите! Немедленно! Это же… это непрофессионально!

— РА-ЗУ-МОВ-СКИЙ! РА-ЗУ-МОВ-СКИЙ! РА-ЗУ-МОВ-СКИЙ!

Они скандировали и подбрасывали меня вверх. Я болтался в воздухе как тряпичная кукла, совершенно потеряв контроль над ситуацией. Это было безумие.

Я лекарь, серьезный, ответственный человек. А меня качают как футболиста после забитого гола. В больнице. В ординаторской. Это было нарушением всех возможных правил, регламентов и просто здравого смысла.

— Ого! — Фырк вцепился в мой воротник всеми четырьмя астральными лапами, чтобы не свалиться. — Двуногий, тебя обожествляют! Поклонение живому божеству! Это круче любого ордена! Наслаждайся моментом, пока не уронили!

— Фырк, ты не помогаешь!

— А должен? Это же весело! Смотри, даже хмурый Величко улыбается!

И правда. Величко стоял в стороне, но улыбался во весь рот. Я никогда не видел его таким… счастливым? Живым? Человечным? Обычно он был как скала — неприступный, холодный, отстраненный. А сейчас — просто человек, радующийся общей победе.

— РА-ЗУ-МОВ-СКИЙ! РА-ЗУ-МОВ-СКИЙ!

Даже Кристина присоединилась к скандированию, хлопая в ладоши. Слезы все еще текли по ее щекам, но она улыбалась сквозь них.

А Вероника… Она стояла в стороне, прикрыв рот рукой, плача и смеясь одновременно. Наши взгляды встретились на долю секунды, когда я был в высшей точке полета, и я увидел в ее глазах такую гордость, такую безграничную любовь, что на мгновение забыл обо всей нелепости ситуации. Она гордилась мной. Моя женщина. И плакала от счастья. Ради одного этого взгляда стоило рисковать всем.

— Хватит! — крикнул я, но в голосе не было настоящего протеста. — Опустите меня! У меня голова кружится!

— Еще разок! — крикнул Артем. — За победу!

— РА-ЗУ-МОВ-СКИЙ!

Последний подброс, и они осторожно опустили меня на пол. Я пошатнулся — частично от головокружения, частично от запредельной усталости. Артем тут же подхватил меня под локоть, не давая упасть.

— Ты герой, Илья! Настоящий герой!

— Я просто лекарь…

— Который спас ребенка от неизлечимой болезни! Нашел лекарство от чумы! Совершил невозможное!

Невозможное. Может быть. Но это была командная работа. Без Фырка и его подсказки про дневник — не нашли бы формулу. Без Величко и его системного подхода — не расшифровали бы. Без «хомяков» и их упорства — не собрали бы компоненты. Без Артема и Кристины — не было бы поддержки. Без Вероники — я бы просто сошел с ума от напряжения.

— Мы все герои, — сказал я, оглядывая свою команду. Уставшие, растрепанные, но счастливые лица. — Каждый из вас. Без вас ничего бы не было. Вы дали мне оружие для этой битвы. Я просто нажал на поршень шприца.

— Но решение принимал ты, — серьезно сказал Величко, делая шаг вперед. — Ответственность была на тебе. Если бы мальчик умер — судили бы тебя. Ты рискнул всем — карьерой, свободой, совестью. И победил. Это и делает тебя героем.

Может быть, он прав. А может, я просто безумец, которому сегодня повезло. Грань между героизмом и безумием тонка, как лезвие скальпеля.

— Коллеги, — я поднял руку, призывая к тишине. — Спасибо за… это. Правда, спасибо. Но праздновать рано.

Эйфория в комнате немного поутихла. Они снова стали серьезными, сосредоточенными.

— Мы спасли одного мальчика. Одного из тысяч. По всей Империи сейчас умирают дети и взрослые от этой дряни. Нам нужно наладить массовое производство антидота. Распространить формулу. Обучить лекарей. Работы — непочатый край.

Глава 12

Все понимающе посмотрели на меня, и замолчали.

— А Серебряный? — спросила Кристина, нарушив наступившую тишину. — Он вылечил Яну?

— Не знаю, — покачал головой я. — Как раз собирался пойти к ней. Должен был уже.

Если Серебряный сдержит слово. Все с Яной будет хорошо.

А еще если он не предаст. Если не присвоит все лавры себе. То мы и победим «Стекляшку». Слишком много «если». Но выбора не было. Он был нашим единственным выход «наверх». Приходилось доверять социопату. Ирония судьбы.

— А сейчас, — продолжил я, стараясь говорить бодро, хотя каждое слово давалось с трудом. — Всем по домам. Спать. Есть. Восстанавливаться. Это приказ главного героя дня.

Все устало засмеялись. Напряжение спало, и на смену ему пришла тяжелая, свинцовая усталость.

— А ты? — Вероника подошла ко мне, ее рука нашла мою. Теплая, живая, настоящая.

— А я к Яне.

— Только недолго, прошу тебя. Ты должен отдохнуть.

Пока команда собиралась я пошел к Яне. Она все еще лежала в отдельной палате реанимации, тихая и неподвижная.

Вокруг нее царил идеальный порядок — свежее белье, работающие мониторы, капельница с питательным раствором. Но сама она оставалась в глубокой коме, запертая в собственном разуме.

Я встал у кровати, активируя Сонар.

Но… что это? Отек мозга, который я видел в прошлый раз, спадает. Медленно, но уверенно. Нейронные связи, разорванные ментальной атакой на её мозг, начинают восстанавливаться!

Слабые, едва заметные импульсы пробегали по коре головного мозга, как первые ручейки после засухи. Серебряный не обманул меня и уже провел ритуал.

И это естественное восстановление, которое началось после.

Я достал телефон. Нашел номер Серебряного. Нажал вызов. Длинные, мучительные гудки. Никто не отвечал.

Либо уже в поезде и вне зоны доступа, либо… либо он просто игнорирует меня. Если он обманул, я его из-под земли достану. Но сейчас… сейчас у меня просто не было сил на злость. Только глухая, всепоглощающая усталость. Разберемся завтра. Сначала —