Княжич Юра V - Михаил Француз
Здесь же такими тонкостями не заморачиваются! Тупо, по кратчайшей. И плевать на высоты в две — две с половиной, три тысячи метров над уровнем мирового океана! Плевать — срежется!
И, что самое удивительное — действительно срезалось!
Гораздо удивительнее другое: этот маршрут четыре крупных горных реки пересекает! И это, скажу я вам… впечатляет!
Вы видели когда-нибудь железнодорожный мост? А автомобильный? Так вот, здесь: мост для реки!!! Мост для реки, висящий в тысяче с лишним метров над головой! Вот где настоящая фантастика и настоящее безумие!
Как мне пояснили, для постройки каждого такого монстра, потребовались согласованные усилия пяти Российский Богатырей и пяти Персидских Шашавар пяти Стихий: Воды, Воздуха, Земли, Огня и Металла. Десять Одарённых Седьмой Ступени освоения Дара! Десять!
А уж сколько там всяких Пестунов, Витязей, Херан Хамаши и Шавалих — Одарённых Шестой и Пятой Ступени, на подсосе крутилось, даже и не считал никто. Не, ну, может, конечно, и считал, но мне только о Богатырях и Шашаварах рассказывали, когда мы над первой из этих махин, той, по которой Кара-Чай перекинут, пролетали на своём дирижабле… Вторую, через реку Кум, я уже на месте — снизу, со дна канала имел полное удовольствие наблюдать.
Что я, вообще, тут делаю? Как я тут оказался? Летел же из Берлина в Питер, какой Кара-чай, какой Кум, какой Каспий, Персия и Персидский залив?!!
А всё очень просто оказалось. Так как я из Германии досрочно вернулся, то, как раз попал в группу Лицеистов, традиционно направляемых на «практику» в эти места. Ведь, это в мире писателя на постройку канала двадцать пять лет кладут, здесь — он уже почти шестьдесят строится!
Всё ж, проекты-то разные. У писателя это пятьдесят восемь метров ширина и глубина — четыре с половиной, плюс — прокладка по складкам местности с кучей шлюзов, обходов, искусственных подъёмов и опусканий уровней воды.
Здесь — никаких тебе «пятьдесят восемь». Тут «некрасивыми» числами никто заморачиваться не стал. Тут всё чётко и грубо: сто на десять! И по прямой. И сколько надо скального грунта снять, столько и снимется — вообще похуй!
А что срок строительства в три или четыре раза удлиняется, так тоже — похуй. Одарённые живут долго: им, что двадцать пять, что сто двадцать пять — не принципиально. Главное: чтобы надёжно, на века, работало само и не переделывать тысячу раз.
Так что, тут никаких шлюзов проектом не предусмотрено! Самотёком должно всё литься. Тем более, и наклон соответствующий имеется: говорил ведь уже про двадцать восемь метров, на которые Каспийское море ниже уровня мирового океана находится…
Но, что-то я отвлёкся. В общем, у Лицея традиция: почти шестьдесят лет уже он группы старшекурсников в этот канал на «практику» посылает. Посменно. Вахтами. По три месяца. Одни заканчивают, другие едут.
Вот я «удачно» вернулся, и в такую группу попал. Только и того-то, что группы эти только из пятикурсников обычно набираются… и до прошлая «вахта» всего месяц, как началась…
Не **бёт! Сказано: «удачно» вернулся — значит, «удачно» вернулся! И не поспоришь. Ведь, никто ж не уточняет: удачно для кого? Для меня? Или для тех, кто вместо положенных трёх месяцев в этой каменной кишке всего один не полный месяц проторчал? Вот и оно-то…
Но, приказ есть приказ. Повода придраться и начать ерепениться я не нашёл. Точнее, не стал искать. Прекрасно же понимал логику тех, кто этот приказ выписывал. Я ж теперь, как тот «чемодан без ручки», или, скорее, «горячая картошка» — от меня все побыстрей избавиться хотят. Никому не с руки меня при себе держать такого «красивого», после того, что я на своём кураже устроил. Сначала в Зимнем, а после на Жандарменмаркт в Берлине.
Кайзер меня «в двадцать четыре часа» из Германии в Россию выпнул под каким-то там благовидным предлогом, к Российскому Императору. А тот, не будь дурак, «перепасовал» меня к Персам. Вроде бы и на «нашу» сторону, но фактически и формально — за границу Империи. Идеальное решение! Борис Иванович же ничуть не дурнее Вильгельма — ему тоже об меня свои ресурсы жечь совершенно не улыбается. Вот чужие — с превеликим удовольствием, тем более, они сами так удачно под руку подвернулись — одно удовольствие, таких к «полезному» делу припахать! А свои — ни-ни! Свои — жалко!
Это ещё поначалу, сразу после Бала, ещё можно было Приказ своему ликвидатору отдать, когда толком-то о моих силах и возможностях ещё ничего не понятно было, когда я только Ратников на поединках раскатывал. Но вот после того, как рядом со мной, разными способами аж целых трое Грандов умудрились самоуничтожиться, кристально ясно стало, что самому убивать меня — дело неблагодарное. Только ликвидаторов терять.
А вот, если кому-нибудь другому меня подкинуть… желательно тому, кто ещё не успел прочухать, в чём соль, и чем дело пахнет… Тому, кто одинаково далеко и от Берлина, и от Америки, и от Питера…
Короче, я своего Императора понимаю. И даже, как это ни удивительно, частично одобряю. Ну, в той части, где он ко мне убийц перестаёт посылать… если перестаёт. Но, блин, я уж надеюсь, ему ума хватит. Всё ж-таки, всё, что я о Российском Императоре слышал, так это то, что он мастер интриги и любитель сложных комбинаций. Того, что он дурак, не умеющий учиться на своих ошибках — не слышал.
А как это всё происходило на практике, на моём уровне? Ну, слегка нервно, очень неожиданно немного скомкано. Но, иначе и быть не могло при таком-то цейтноте.
Мой самолёт приземлился в международном аэропорту Пулково. Не успели толком колёса шасси остановиться и начать остывать, как к двери подогнали трап, и вежливые стюардессы заторопили нас с Мари на выход. Внизу, возле трапа уже ждал Булгаков с Катериной и папкой каких-то документов.
Папку он открыл, зачитал мне содержимое в части нас касающейся приказа по Лицею о назначении практики. Причём, у него эту папку чуть из рук не вырвало порывом ветра от вновь заработавших двигателей того самолёта, на котором мы прилетели — он едва успел отхода трапа дождаться, чтобы тут же на разворот для нового взлёта начать заходить. Спешил улететь обратно. Минуту лишнюю здесь задержаться боялся.
Я даже поржал внутренне: они, что ж, боятся, что я обратно полезу? Мол, «не хочу, не буду! Везите меня в Германию!». Так, что ли? Ну, спишем на эксцесс
