Профессия – превращатели! (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович

— Уважаемые, а давайте посчитаем и сравним! Сколько в каждом случае потребуется рабочих на сооружение и на последующую работу.

— Ха, сравним! — если не знать, то никогда не догадаешься, что староста играет на публику, а диалог отрепетирован заранее. — Это, между прочим, не только складывать и вычитать надо, но и умножать, и делить! А в нашей долине такое только я да мой сын умеем. И то — не быстро.

— А вот Руса — быстро! — гордо сказал глава рода.

— В самом деле? — клюнул на приманку жрец из храма предков. — А ну-ка, молодой человек, подойди-ка сюда и реши одну загадку…

* * *

— В селении стоит семь домов. В каждом доме — по семь комнат, а в каждой из комнат — по семь кошек. Сколько всего кошек в селении?

Блин! Оказывается, учебники не врали, эта старинная египетская загадка уже ходит по миру. Ну-ка, сообразим. Семью семь — сорок девять. Умножить на семь… Так… приёмам быстрого счёта химиков моего поколения обучали жёстко, калькуляторы на школьных олимпиадах ещё не допускались. Надо умножить семь на пятьдесят и отнять семь. Триста сорок три. А, нет, ещё перевести в местную систему счисления.

— Пять шестидесятков и сорок три! — ответил я секунды три спустя. Описание процесса счёта заняло бы больше времени, чем собственно счёт.

— Похоже, ты знал ответ, — улыбнулся он, но сделал это тепло. — Давай изменим задачу. А если домов — одиннадцать, комнат — по девять, а кошек в каждой — по пять?

Ха, девяносто девять на пять? Четыреста девяносто пять, разумеется.

— Восемь шестидесятков и пятнадцать! — выдал я ответ примерно за то же время.

— Удивительно! А если этих кошек надо поделить между тремя царскими детьми?

Делил я не сильно дольше. Похоже, некоторое время спустя он уже и сам не знал ответов, но продолжал меня «тестировать».

— Уважаемый! Давайте вы продолжите вечером? — мягко попросил мой дед и повернулся к старостам, вождям и главам родов, на которых и было, главным образом, рассчитано это представление. — Как видите, у нас есть, кому быстро посчитать. Давайте решим, какие именно варианты надо сравнить? А Ваагн запишет.

Чёрт, кажется, я нашёл себе ещё работёнку. Как будто и так не был загружен по самые брови. И ещё один момент. Спросите, почему записывал не я или мой брат? Да потому, что мы так и не умели ни писать, ни читать на «родном» языке.

Благодаря Софии я уже с грехом пополам начал осваивать зарождающийся койне[2], неплохо читал и, пусть и с ошибками, но мог писать. А вот по-армянски — не получалось. Собственного алфавита они пока не выработали, старые таблички, что висели в пещере предков, были сделаны клинописью, сейчас же использовались персидские значки. Нет, это — не для меня. Мне проще будет греческими буковками записывать, тем более, что русский алфавит делался на их основе.

* * *

Задач накидали целый ворох, тем более что глава одной из деревень Озёрных, знаменитой тем, что продавала «горькую соль» всем желающим, опознал гипс. Ну да, пора было подумать о расширении ресурсной базы. Мне было всё равно, с чего начинать, годились и гипс, и самородная сера, и пирит, и медный колчедан[3]. Эти минералы, содержащие серу, чаще всего встречаются в природе, был шанс, что их опознают. Образцы первых двух я приготовил, третьего — родичи купили, благо он использовался, как деталь огнива. А вот с последним вышел затык. Обычный черный камень, его от других таких же только специалист и отличит. К счастью, я вспомнил про выветривание. Под действием воды и воздуха медный колчедан достаточно часто превращается в малахит, а вот тот окрашен ярко и своеобразно. Найти у родни хоть кусочек природного не получилось, пришлось синтезировать. Это и была ошибка, из-за которой мы чуть было не упустили искомое.

* * *

— Какая красота! А может ваш внук для меня таких штук наделать? Дочке в приданое дам, порадую мою кровиночку.

«И мне!», «Мне тоже!» — тут же начало звучать со всех сторон.

— Уважаемые, мы всё это сделаем, но позже! — попытался направить гостей в конструктивное русло Гайк. Уже было ясно, что этого самого «малахита» никто из гостей за всю жизнь не видел. Да и пирит им зря показывали, если бы месторождение «огненного камня» нашлось поблизости, об этом все бы знали. — Посмотрите на два первых образца.

— А что там смотреть? — равнодушно произнёс один из вождей Озёрных. — У нас на соляных источниках этаких штук полным-полно.

— И шестидесяток талантов наберётся? — не поверил своему счастью Гайк.

— Да хоть шестьдесят шестидесятков! Там и больше есть, мы этот камень для кладки домов используем, девать некуда[4].

Чтобы не взвыть от осознания того, как близко мы были к тому, чтобы упустить настоящее сокровище, мне пришлось до крови прикусить левое запястье. Боль отрезвила, я снял с руки чётки и стал их перебирать, проговаривая греческий алфавит.

Потом краем глаза заметил, как внимательно следят за мной оба жреца. Интересно, какие выводы они сделали?

* * *

— Ну, и что такое ты хотел нам показать? Да ещё так срочно?

— Сейчас, дедушки. Садитесь, и наберитесь терпения, пожалуйста. Я думаю, это займёт не больше четверти новогоднего часа[5].

Это заняло почти двадцать минут, но я развлекал их болтовнёй.

— Мартик с Ашотом научили меня делать медные проволочки, чтобы крепко привязывать разные вещи.

На самом деле, «проволокой», то есть продуктом проволакивания через фильеру эти штучки не были, отливалась длинная и тонкая медная деталь, потом отжигалась для возвращения меди пластичности и проковывалась.

— Они делали куски по локтю[6] длиной, у меня получались примерно по четыре.

И диаметром около миллиметра. Нужна длина около трёхсот метров, пришлось повторить операцию полторы сотни раз, и аккуратно сращивать.

— А это что за бусы? И почему не на нитке? — поинтересовался дед, но видно было, что делает он это только из вежливости.

— Я свернул получившийся провод вокруг этой трубки, как нитку наматывают на катушку. И важно было, чтобы медь нигде не коснулась меди.

Вот и пришлось сделать тридцать тысяч керамические «бус». А потом — усадить девчонок рода аккуратно нанизывать их. У меня самого бы терпения не хватило.

А теперь самое важное. Медь у меня химически переосажденная, чистая, её удельное сопротивление я ещё со школьной скамьи помнил[7], да и с учениками несколько раз делал расчёты, опирающиеся на это значение. Вот, пригодилось. Теперь знаю, что сопротивление этой катушки — примерно 4 Ома. Если подать напряжение в четыре вольта, ток получится не критическим для этого сечения. Провод будет греться, но выдавать жалкие четыре ватта. Точно не расплавит, я в этом уверен[8].

Плохо другое, я не знал, какое напряжение выдаст единичный «железно-медный» гальванический элемент, собранный мной. Теоретически-то ЭДС составляет 0,777 В, легко запомнить, «три семёрки». А что получится на практике?

Заранее-то испытать никак не получалось: железа мне выдали только на одну попытку, а после сборки батареи железный полублок[9], пропитанный раствором серной кислоты и сульфата меди, мог начать быстро рассыпаться. Железо-то пористое, пирофорное! Гарантировать же, что обоих стариков удастся в течении часа-другого притащить сюда, не мог никто. Вот и пришлось рисковать.

Да и внутреннее сопротивление было для меня загадкой, а закон Ома для полной цепи говорил, что его надо учесть. В общем, на всякий случай я заготовил тройной запас, и вместо шести элементов приготовил два десятка. Корпуса элементов, медные полублоки и раствор медного купороса с серной кислотой были уже собраны. Оставалось погрузить железные полублоки в электролит, стараясь не замкнуть их с медными.

— Та-ак! Всё собрано. Теперь будем подключать ячейки по одной.

И тщательно следить, не перегревается ли провод. И не искрит ли где. Подключил все два десятка, но нагрев ощущался слабо. Я начал мандражить. Неужели ошибка в расчётах.