Красавчик. Часть 2 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

— Андрюша, почему это Сергей похож именно на сантехника? — спросил он. — Я не понял твою шутку.

Артисты рассмеялись.

Миронов устало вскинул к потолку взгляд, затем всё же посмотрел на Хлыстова.

— Женя, вспомни ту фотографию из гримёрки, — сказал он. — Серёжа на ней стоит в одних лишь плавках. Широкоплечий, мускулистый. Такой, какими описывают тех бандитов-сантехников. Понял моё сравнение?

Евгений пожал плечами.

— Каких ещё бандитов? — спросил он. — Я не понимаю. Это такая шутка? В каком месте над ней смеяться?

Миронов покачал головой, затянулся дымом.

На выдохе он спросил:

— Женя, только не говори, что ещё не слышал о банде московских сантехников. Мы над этой хохмой ещё три или четыре дня назад ухохатывались. После репетиции, помнишь?

Хлыстов покачал головой.

— Не помню, — сказал он.

Миронов развёл руками.

— Не удивительно, — сказал носатый актёр. — Женька не помнит даже, где собственный автомобиль тогда оставил. Куда уж ему вспомнить мой рассказ. Следил бы ты за своим здоровьем, Женя! Мы волнуемся за тебя.

Актёры дружно закивали, улыбнулись.

Хлыстов вскинул руки и раздражённо заявил:

— Хватит уже этих ваших шуточек! Что за банда такая? Причём тут сантехники и Сергей?

Миронов вздохнул и обратился к носатому:

— Вадик, расскажи ему. Это же твоя история. Просвети, нашего забывчивого Женю.

«Вадик» шумно выдохнул табачный дым в сторону приоткрытого окна.

— Это мне… одна знакомая дамочка из МУРа рассказала, — произнёс он. — По большому секрету, разумеется…

Хмыкнул и сказал:

— Тебе, Женя, я тоже по секрету говорю. Учти это. Поэтому…

Он поднёс указательный палец к своим губам.

— … Никому не повторяй мои слова, — сказал Вадик.

Тут же добавил:

— Потому что у нас в театре их уже все слышали. Кроме тебя, разумеется. Так вот в чём тут дело. У нас в городе появилась банда преступников. Жестокая и неуловимая. Они называют себя «сантехники». Страшные люди, прямо тебе скажу! Эти сантехники не грабят и не убивают, как прочие бандиты. Во всяком случае, пока никого не убили. Они приходят по ночам в квартиры к одиноким людям, представляются им сантехниками и такое с ними вытворяют!..

Носатый покачал головой, указал рукой на Хлыстова и заявил:

— Я бы на твоём месте, Женя, особенно насторожился. Ведь ты проживаешь в квартире один. А значит: ты потенциальная жертва для этих ужасных бандитов. Не подходи ночью к двери, Женя. И уж тем более, никому её ночью не открывай. Это я тебе советую, как твой друг и уважающий тебя коллега. Но если уж ты открыл дверь… и увидел у себя на пороге высокого мускулистого мужчину… по пояс голого и с сумкой инструментов в руке… похожего на Сергея…

Вадик кивнул в мою сторону — артисты дружно скрестили на моём лице взгляды и усмехнулись.

— … Берегись, Женя! — произнёс Вадим. — Потому что тебе не повезло. Или повезло — это с какой стороны посмотреть. К тебе нагрянул тот самый «сантехник»!

Актёры дружно хохотнули.

Евгений нахмурился и спросил:

— Причём тут я? Какой ещё голый мужик? Ничего не понимаю.

— Моя знакомая из МУРа уверена, — сказал Вадим, — что «сантехники» чаще всего приходят к женщинам. Наивные дамочки открывают им ночью дверь. И тут же оказываются в руках полуголого красавца-злодея. Моя знакомая уверена, что бандиты-сантехники творят с одинокими женщинами ужасные вещи. Видел бы ты, Женя, с каким… испугом в глазах она мне это говорила. Она считает, что злодеи творят с женщинами свои самые злодейские дела. А потом они запугивают жертв…

Вадим покачал головой и сообщил:

— Запугивают основательно. Потому что ещё ни одна женщина не пожаловалась на действия сантехников в милицию.

— Хорошо, работают, гады, — добавил стоявший рядом с Мироновым блондин. — Качественно.

Актёры дружно усмехнулись — все, кроме Хлыстова.

— В каком смысле? — спросил Евгений. — Что они делают?

Хлыстов чуть приподнял брови.

— Они очень качественно запугивают, Женя, — сказал Вадим. — Потому что в милицию пока обращались только пострадавшие от действий сантехников смелые мужчины. Хотя есть версия, что мужчины стали просто случайными жертвами бандитов. Якобы, сантехники просто ошибались адресом и заставали в квартире не одиноких женщин, а одиноких мужчин. Бандиты огорчались и с особой жестокостью били этим мужчинам морды. Но милиционеры допускают, что… вполне возможно… никаких ошибок не было.

Вадим покачал головой (выглядел он серьёзным, но его глаза смеялись), сообщил:

— Моя знакомая из МУРа намекнула, Женя, что среди бандитов есть те, кто сознательно подбирает себе в жертвы одиноких мужчин. Специально! Понимаешь, что это значит?

— Что… значит? — переспросил Евгений. — Не понимаю.

— Это значит, Женя, что тем мужикам бандиты не только били морду. Вполне возможно, что жертвы нападений сантехников попросту утаивают часть информации от следствия. Это значит…

Вадим выдержал паузу.

Я покачал головой. Хлыстов нахмурился. Миронов поднёс к лицу руку, скрыл за ладонью улыбку.

— Это значит, Женя, — продолжил Вадим, — что я бы на твоём месте не остался дома в одиночестве. Мой тебе совет: поживи пока вместе с родителями. Хотя бы до тех пор, пока эту злостную банду не поймают.

— П…почему?

Артисты всё же рассмеялись. Дружно.

Я тоже усмехнулся.

Евгений взглянул на лица своих коллег, хмыкнул.

Он махнул рукой и сказал:

— Да ну вас с вашими дурацкими шутками! Придумали… фигню какую-то. Банда сантехников!..

Хлыстов фыркнул.

Вадим развёл руками.

— Можешь мне не верить, Женя, — сказал он. — Только всё же будь осторожен. Мы очень переживаем за твою… голову. Помнится, ты хвастался связями в милиции? Вот и поговори со своими знакомыми милиционерами. Тебе-то они по знакомству расскажут правду.

Хлыстов бросил взгляд на меня и снова повернулся к своим коллегам.

— Поинтересуюсь, — сказал он. — Обязательно поинтересуюсь. Хотя я не сомневаюсь, что вы сейчас опять морочили мне голову.

Артисты хором заверили Хлыстова, что и не думали с ним шутить.

Миронов стряхнул с сигареты пепел в стоявшую на подоконнике жестяную банку.

Он посмотрел на меня и спросил (будто бы для того, чтобы сменить тему разговора):

— Сергей, вы нам так и не рассказали, почему, когда и куда сбежали от нашей Алёнушки. Мы даже пока не узнали, где вы с ней познакомились. В каком звании, вы говорили, сейчас служите?

— Слесарь шестого разряда, — ответил я. — Рабочий на заводе. Был. Во Владивостоке.

Андрей Александрович взмахнул руками и несильно стукнул себя кончиками пальцев по лбу.

— Ах, да, — сказал он, — вы же слесарь! Даже не сантехник. Вы нам это уже говорили. Простите. Я запамятовал.

Артисты хмыкнули.

Миронов улыбнулся, посмотрел на меня из-под бровей.

— Простите, Серёжа, — повторил он. — Память подводит. Наверное, это от усталости.

— Не прибедняйся, Андрюша, — прозвучал у меня за спиной Алёнин голос. — У тебя отличная память.

Я обернулся. Увидел, что Лебедева уже сменила наряд испанской дамы на платье советской женщины, дополненное шляпкой во французском стиле и уже знакомыми мне очками с тёмными стёклами.

Алёна улыбнулась — её накрашенные вишнёвой помадой губы влажно блеснули. Лебедева взяла меня под руку.

— Мужчины, спасибо, что присмотрели за Серёжей, — казала она. — Знала, вы не откажете в помощи. Нам, женщинам, сейчас нелегко. Отвернуться не успеешь, как уведут мужчину.

Она с показной грустью вздохнула.

Миронов всплеснул руками.

— Алёнушка, — сказал он, — да какой же мужчина от тебя уйдёт? Таких сумасшедших у нас в стране нет.

Андрей Александрович покачал головой.

Лебедева взглянула на меня через стёкла очков, усмехнулась.

— Сама так думала, Андрюша, — ответила она. — Да только ошиблась. Вот, держусь теперь за мужчину двумя руками.

Она демонстративно сжала мой локоть.