Ревизор: возвращение в СССР 42 - Серж Винтеркей
Я сразу почувствовал живейшее внимание со стороны своих солидных соседей с первого ряда. Они же слышали, что мне грамоту будут вручать, и сразу сопоставили этот факт с «почетной миссией» важного человека из КПК. Если бы взгляды могли прожигать дыры в одежде, я бы сейчас весь задымился… Повернув голову в сторону одного из соседей, заметил, пока он не успел отвернуть голову, явное возмущение в его взгляде. Ну да, этот профессор, а то и член-корреспондент наверняка недоволен тем, что грамоту от КПК не ему будут вручать, со всеми его регалиями, а какому-то пацану… Ну а что мне поделать? Я на эту награду не напрашивался…
Высокий гость тут же прошел к кафедре, открыл портфель, достал из него картонную папку. Портфель поставил около кафедры, папку положил на нее, и начал:
– Товарищи! В эти дни, когда вся страна самоотверженно работает над тем, чтобы досрочно выполнить задания девятой пятилетки, нам особенно важно всецело поощрять нашу советскую молодежь примкнуть к старшим товарищам в едином порыве. Как сказал Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза Леонид Ильич Брежнев, на XVI съезде ВЛКСМ, про советскую молодежь: «Это славная многонациональная армия молодых борцов за коммунизм».
Парторг зааплодировал первым, все охотно поддержали.
Выдержав паузу, Кравченко продолжил:
– Наша задача, как старших товарищей – замечать тех комсомольцев, которые искренне хотят помочь своим сверстникам ускорить развитие нашей с вами советской родины. Они должны видеть, что партия видит их искреннее стремление помочь ей в решении поставленных перед страной важнейших задач. В связи с этим я к вам сегодня и пришел товарищи. В Комитете партийного контроля сочли нужным наградить молодого комсомольца, кандидата в члены партии Павла Тарасовича Ивлева грамотой, за, я зачитаю товарищи: «Пропаганду советского образа жизни, разоблачение западной пропаганды, пытающейся очернить светлые стороны советской власти на радио и в газете «Труд»».
Поаплодируем, товарищи, этому достойному представителю советской молодежи!
Под звуки аплодисментов я встал, поскольку Фадеев мне уже активно сигнализировал бровями, мол, пора, и двинулся к сцене. Поднялся на нее. Чиновник из КПК развернулся ко мне и вручил мне грамоту, ловко достав ее из папки. Пожал мне руку, ловко засунул в опустевшую папку текст своей произнесенной речи, после чего я вернулся под новые аплодисменты на первый ряд, а он на место в президиуме.
Отсюда мне уже раньше времени уйти было никак нельзя, как вчера я сбежал с комсомольского собрания. А жаль. С другой стороны, повезло, что член КПК остался на все заседание. Оно короче оказалось обычного, потому что Фадеев не осмелился при высоком госте наше грязное белье стирать – кто так жене изменил, или что-то еще не менее важное, на что на партсобраниях обычно много времени тратили, как по мне – совершенно впустую.
Так что закончили в 15.30, и я, довольный тем, что и отпрашиваться не пришлось, поехал на очередную лекцию по линии «Знания» на Ленинградский рынок, который долгое время по привычке звали «Инвалидным». Хотя тот рынок и не был на том самом месте, где построили в начале шестидесятых Ленинградский…
***
Москва, Посольство США в СССР
Резидент ЦРУ в Москве Дэн Миллер удивлённо посмотрел на поступившее в посольство приглашение на имя посла на выставку «Осенней листвы» в японском посольстве. Все приглашения во все посольства вначале проходили через него, и он консультировал посла по поводу того, в каком составе сотрудники посольством должны идти на тот или иной прием. На иные приёмы стоило отправить вместе с послом кого-то из разведки, на самые важные для ЦРУ он сопровождал посла лично.
24 октября... Что-то он не помнит такой выставки в прошлом октябре.
Посол Соединённых Штатов Америки был очень занятым человеком. И он не на все регулярные мероприятия японского посольства ходил, а уж на такое внеочередное с какими-то там фотографиями осени точно не пойдёт. И уговаривать его нет смысла. Ничего особенного от такого визита для американских национальных интересов ожидать не приходится.
Так что резидент вычеркнул американского посла из рекомендуемого им списка персон, которые должны посетить именно это мероприятие. А потом стал задумчиво листать собственный график на октябрь.
А вот у него ни в этот день, ни на следующий не было ни одного мероприятия запланировано. Раз такое дело, то ему нужно обязательно сходить. Шансы на то, что удастся найти что-то интересное, достаточно малы. Но, во-первых, никогда не знаешь этого точно. А во-вторых, по его отчётам, посылаемым в Вашингтон, должно быть абсолютно чётко понятно, что он работает каждый день, чрезвычайно усердно, уделяя всё возможное время отстаиванию национальных интересов США.
Работа в посольстве США в Советском Союзе считалась прекрасным трамплином для того, чтобы сделать дальше блестящую карьеру в американском разведывательном сообществе. Но только при условии, что во время этой работы ты себя хорошо зарекомендовал в Центральной штаб-квартире в Лэнгли.
Альтернативой могли выступить хорошие политические связи, но этим резидент пока что похвастаться никак не мог. Не было у его семьи денег, чтобы отправить его в престижную частную школу. Учиться ему в детстве пришлось в государственной. То же самое касалось и университета. А значит, не получилось у него во время получения образования завести такие связи, которые потом двигали бы успешно его карьеру, даже если бы он просто прохлаждался круглый день вместо того, чтобы заниматься выполнением своих прямых обязанностей.
Так что в такой ситуации только его усердие и могло помочь двигать его дальше вверх по ступенькам. А там, по мере роста значимости занимаемых им позиций, и политические связи неизбежно подтянутся. Вряд ли, конечно, такого масштаба, чтобы можно было замахнуться на что-то серьёзное, тоже ЦРУ со временем, к примеру, возглавить. Эта позиция скорее достанется кому-то, кто с самого детства крутился в нужных кругах. Но начальником среднего звена или помощником кого-то из высшего звена он вполне на излёте своей карьеры стать может.
Кивнув собственным мыслям, он вписал себя в список
