Тепла хватит на всех 4 (СИ) - Котов Сергей

«Ты знаешь или ты догадываешься?» — спросил я.

«Знаю, Жень. Так вот, ты слишком заметен, чтобы сотворить что-то не то. За тобой даже подстраховку организовывать не обязательно, и без того на виду постоянно. В общем, тебе дали возможность наглядно прочувствовать это всё. Так что, если ты думал, что твои коллеги прониклись вдруг человеколюбием и дали тебе возможность спокойно порешать семейные вопросы — лучше избавляйся от таких иллюзий».

«Да ничего я не думал!» — честно ответил я.

«Оно и правильно. Но, опять же, для страны будет хорошо, если ты вот так вот, сам решишь этот вопрос. Почему-то ребята наверху уверен, что ты всё сделаешь правильно. Тебе доверяют, — Вася вздохнул и добавил: — Хорошо, что они не знают и не видели то, что видел я».

«Иди в ж…» — беззлобно сказал я.

«Пожалуй, воздержусь. Оттуда до мозга импульсы будут дольше идти», — ответил Вася.

В этот момент я услышал, как отрылась дверь пилотской кабины. Через пару мгновений в проходе возник опрятный седобородый мужик с грустными серыми глазами. Он поглядел на меня, растянул тонкие губы в скупой улыбке и сказал на английском:

— Евгений, для меня честь приветствовать вас на борту.

Я нехотя встал и протянул ему руку для приветствия. Он охотно пожал мою ладонь.

— Спасибо, мистер…

— О’Коннор! — спохватился пилот. — Майкл О’Коннор. Я командир этой посудины.

— Очень приятно, — кивнул я.

— Не желаете ли пройти в кабину? — спросил пилот. — Это всё-таки редкий тип, скоро таких уже и не встретишь… а когда-то она была королевой небес!

Я поколебался секунду. Хотел даже спросить, действительно ли он этого хочет? Или это компания настояла на предложении? Но потом справедливо решил, что это будет слишком грубо.

— Конечно, — кивнул я, улыбаясь. — Было бы очень интересно!

Честно говоря — кабина меня не особо впечатлила. «Арбуз» как «Арбуз»; всё предельно стандартизировано и не менялось уже пару десятков лет. Когда-то давно я даже летал на симуляторе, был период в жизни, когда мне это казалось интересным.

Однако из вежливости я внимательно оглядел приборную панель, восхищённо поцокал языком и даже, изображая внутренний трепет, прикоснулся к четырём РУДам.

— Да-да, скоро пилоты уже совсем забудут, что когда-то на самолёты ставили по четыре движка, — прокомментировал Майкл и предложил, указывая на командирское кресло. — Присядете?

— С удовольствием, — кивнул я, опускаясь в кресло.

Наверно, Макс был бы рад оказаться здесь на моём месте. Мне даже стало немного неудобно; я испытал что-то вроде приступа синдрома самозванца. Я ведь никакой не пилот.

И тут на приборной панели я заметил кое-что странное. Неприметная фигурка, приклеенная присоской к боковому стеклу, со стороны сайд-стика, который здесь заменял штурвал. Космонавт в чёрном скафандре с непропорционально большой головой улыбается и машет рукой. Мне понадобилась пара секунд, чтобы узнать себя самого.

Майкл проследил направление моего взгляда и явно смутился.

— Это… на удачу, — пробормотал он. — Новая пилотская традиция.

— Понимаю, но… интересно всё-таки почему — я ведь не пилот, — всё-таки вырвалось у меня.

— Всё началось с борта, который чуть не потерпел аварию во время перелёта из Чили в Австралию. Это самый отдалённый от берегов рейс, если что, — немного сбивчиво пояснил Майкл. — Так что, в случае чего, рассчитывать особо не на что. Пилот — молодой мальчишка из Бразилии — ваш фанат. В общем, ему каким-то образом удалось дотянуть до Сиднея, даже эксперты потом называли это чудом. А он потом, когда раздавал интервью — показал такую же фигурку у себя в кабине. Говорил, что она помогла… вот после этого оно и стало чем-то вроде традиции.

Я поражённо молчал. Сама идея о том, что какой-то совершенно незнакомый мне парень считает мою фигурку чем-то вроде личного талисмана показалась мне совершенно сюрреалистичной.

— До меня дошли слухи, что вам удалось спасти своего коллегу, который чуть не застрял где-то там, среди звёзд, — продолжал Майкл. — И что он настоящий военный лётчик. Вроде как говорят, что вы сейчас должны проходить карантин на Луне и вернуться торжественно вместе… так что, честно говоря, все будут сбиты с толку, когда узнают, что вы вернулись на Землю вот так — один, и безо всякого объявления.

— У меня новая версия иммунитета, — ответил я. — Она позволяет проходить карантин чуть быстрее. Я решил вернуться немного раньше, чтобы решить кое-какие личные дела.

К его чести, Майк не стал ни улыбаться, ни ухмыляться. Собственно, он вообще не стал заострять на этом внимания — хотя наверняка был в курсе ситуации.

— В общем, если про этого лётчика правда — то теперь ваши изображения и фигурки точно будут во всех кабинах всех воздушных судов. Да и космических, наверное, тоже, — серьёзным тоном сказал Майкл. Потом вдруг добавил с неожиданным сочувствием: — Тяжело быть живым символом. Но… просто примите это. Таковы люди.

— Я понимаю, — ответил я, поднимаясь с пилотского кресла. — Спасибо за экскурсию.

— Всегда рад, — улыбнулся Майкл.

И я вернулся на своё место.

Хуже всего было то, что уже в Дубае меня встречали. Возле выхода из телетрапа толпилась куча народа со смарт-камерами: лидеры мнений, художники, представители новостных сетей и просто любопытные. Цепь из сотрудников безопасности аэропорта сдерживала их напор. Им помогали местные полицейские; их присутствие заставляло толпящихся оставаться хоть в каких-то рамках приличия.

Когда я увидел всё это дело, мне захотелось провалиться куда-нибудь в подвал, а Васино предложение о маскировке уже не выглядело таким уж смешным и нелепым.

«Евгений, куда дальше? Правда, что вы направляетесь в Бразилию?… что с вашим напарником? Как вам удалось покинуть Луну до окончания карантина? Скажите, вы несёте ответственность за…»

К счастью, я не расслышал, за что именно мне предлагалось нести ответственность — последовало объявление по громкой связи о начале посадки на какой-то рейс. Объявление было громким. Не исключено, что администрация аэропорта специально усилила звук в этом крыле.

— Если желаете, компания обеспечит проход в ложу первого класса и охрану до пересадки, — послышалось у самого моего уха.

Я обернулся. Передо мной стоял серьёзный мужик в чёрном костюме. Вероятно, араб — судя по чёрным глазам, густым, антрацитовым волосам и въевшимся загаром. При этом он говорил на отличном, правильном английском.

— Да. Пожалуйста, — не стал возражать я.

Мужик сделал какой-то незаметный жест, и часть охранников отделилась от отцепления, сформировав вокруг меня что-то вроде живого кокона. Он сам оказался внутри вместе со мной. Потом мы все вместе вышли в центральный проход.

Таким образом я попал в лаундж-зону для пассажиров первого класса. Здесь я хоть и ловил на себе любопытные взгляды — но никто даже не думал подходить, приставать с вопросами и тем более что-то выкрикивать.

«В Рио будет хуже, — предупредил Вася, когда я устроился в высоком кресле-коконе. — Имей ввиду».

«А то я не понимаю!» — раздражённо ответил я.

«Может, попросить посольство о содействии? — предложил напарник. — Конторский ведь намекал на это…»

«Обойдусь», — ответил я.

В ожидании рейса я попытался отвлечься: поискал сериалы, послушал музыку, полистал книги. Однако ни одна история не смогла меня увлечь, а музыка и вовсе нагоняла тоску. Даже вроде бы весёлые треки.

«Хочешь поговорим о чём-нибудь?» — предложил Вася, наблюдавший за моими мучениями.

«О чём, Вась?» — тоскливо спросил я. Картины моего прилёта в Рио так и стояли перед глазами. Может, и правда стоило попросить помощи у родного государства? Разве не на это мне намекали постоянно? С другой стороны — меня удивила деликатность, с которой подошли к моим проблемам, предоставив возможность решать их самостоятельно. Даже если оставить за скобками все побочные расчёты.

«Да о чём угодно, — ответил Вася. — Как думаешь, у Сергеича получится загрузиться в мой фрэйм на „Севере“?»