Тепла хватит на всех 4 (СИ) - Котов Сергей

Я мысленно улыбнулся. Нет, Васька всё-таки хороший. Я же знаю, что тема для него болезненная — но мне действительно стало полегче.

«Он ведь никогда не делает что-то просто так, — ответил я. — Если он поставил себе такую систему — значит, предполагал подобный исход. Поэтому думаю, что всё получится».

«Он сядет через двенадцать часов, — вздохнул Вася. — Ещё пара часов, чтобы долететь до „Севера“. Ты как раз будешь в своих разборках по уши… и ещё кое-что».

«Что, Вась?»

«Он летит не один. Останки этого существа… которое называлось Вэл-Ксиорой. Их сочли достаточно безопасными, чтобы эвакуировать на Землю, в лабораторию».

Я мысленно присвистнул.

«Там много чего по части биологии нового появилось, — добавил Вася. — Жду, когда последние данные загрузят».

«Ясно… ты вот что: только не вздумай молчать, ладно? — предупредил я. — Как только станет что-то известно — говори. Чем бы я ни был занят. Договорились?»

«Договорились, Жень, — грустно ответил Вася. — Спасибо».

«Выходит, мы с тобой оба ждём», — сказал я.

«Выходит, так».

«А знаешь что? — сказал я. — Давай хоть в карты сыграем!»

«Давай, — легко согласился Вася. — А во что? Можно в покер вдвоём. Или в дурака. Ты умеешь?»

«Давай в гусарик, — ответил я. — У нас вообще преф уважаем».

«А давай!»

«Нарисуешь? Только чур не жульничать!» — предупредил я.

«Блин, ну ты король соблазна! — засмеялся Вася. — Договорились. Не будут».

За игрой оставшееся время прошло быстро, и на борт я поднимался уже в спокойном расположении духа. Меня отвели до гейта таким же образом — под охраной. Правда, толпа не только не схлынула — её даже стало больше. Мне даже показалось, что вообще весь терминал пришёл поглазеть на живого русского космонавта'.

На борту я окончательно расслабился. Посмотрел парочку фильмов, причём один из них оказался сгенерированным «независимым создателем». Если бы не соответствующая пометка на обложке — ни за что бы не догадался. Фильм был интересным: про любовный треугольник между французским солдатом, дочерью туарегской королевы, которая должна была унаследовать положение матери, и её знатным соплеменником. Там было много про туарегскую культуру и обычаи, о чём я раньше даже не подозревал. Сюжет развивался нетривиально: знатный туарег, претендовавший на сердце будущей королевы, вдруг разлюбил её и влюбился по уши во француженку, которая мало того, что была в два раза старше его, так ещё и оказалась матерью того самого француза. Закончилось всё, как полагается, трагически — туарегская принцесса, пользуясь своей властью, выкрала и убила мать своего поклонника, за то, что та, по её мнению, соблазняла туарегских мужчин. Француз не смог этого перенести и сначала убил свою возлюбленную, потом покончил с собой. А оставшийся не у дел туарег отравил королеву-мать. Зачем — я так до конца и не понял. Но в конце его казнили свои же какой-то жуткой казнью.

В общем, после такого кино собственные проблемы и переживания показались мне сущей мелочью.

Хорошенько выспавшись, я принял душ (на этом плече меня тоже пересадили в первый класс), привёл себя в порядок. Теперь я чувствовал в себе достаточно сил, чтобы пережить то, что мне предстоит. Я даже потренировал улыбку в душе — когда вытирался пушистым и мягким полотенцем. Вроде бы вполне получалось.

Когда борт подкатили к телетрапу и открыли люки, я был готов ко всему. Смело встал со своего места. Потренировал героическую походку и позы — и направился к выходу.

И тут меня ждал сюрприз. Стюардесса, которая обслуживала моё место, с вежливой улыбкой задержала меня и сказала: «Подождите, пожалуйста, пока остальные пассажиры первого класса покинут салон. Для вас подготовили особый проход. У выхода вас встретит человек, который проведёт вас до вашего лимузина».

Семьи

Спустившись по боковому ответвлению телетрапа непосредственно на перрон, я оказался возле задней двери новенького «Ауруса-Сената». Её распахнул водитель — до черноты загоревший крепкий парень в чёрном костюме и фуражке. Я приветливо улыбнулся ему, кивнул и нырнул в прохладное нутро лимузина. До этого я, впрочем, успел заметить сотню любопытных лиц внутри терминала и множество камер, фиксировавших каждое моё движение.

Я думал, что машину прислало посольство. Что у кураторов из конторы проснулась совесть и они решили спасти положение, не дать местной общественности меня растерзать.

Ага, размечтался.

Внутри меня ждали все три девушки. В центре была Лаура — та самая, которая владела русским и вроде бы когда-то училась в России. Она изменилась за это время: черты лица стали более округлыми, густой загар сошёл. И ещё она поменяла причёску. Надо сказать, что аккуратное каре ей шло.

Впрочем, они все изменились, так или иначе. Что, наверно, не удивительно — беременность и роды, особенно первые, меняют женщин. Однако же, эти перемены вовсе не сделали их менее привлекательными. Скорее, даже наоборот. Я вдруг почувствовал, что тонкий аромат их тел в салоне невольно настраивает меня на определённый лад. Потом я ужаснулся своим мыслям, обозвал себя мысленно кобелём, сжал ладони.

Хоть Вася не стал вмешиваться в ход моих мыслей. Всё-таки он умеет учиться, совсем как обычный биологический человек.

— Привет, — первой заговорила Лаура, широко улыбнувшись. — Спасибо, что согласился прокатиться с нами.

— Мы подумали, что так будет лучше, — добавила Хелена, тоже на чистом русском.

Хорошо, что у меня на имена отличная память. Иначе могло бы быть неловко.

— Спасибо, — ответил я, пытаясь собраться с мыслями.

Такая встреча, чего уж там, оказалась для меня полной неожиданностью. Я-то думал, сейчас речь пойдёт о деньгах, алиментах и всём таком прочем. Больше того — был готов идти на встречу, практически, во всём. А тут такое…

— Ты, наверно, думал, что нам от тебя деньги нужны? — спросила Сесилия.

Лаура и Хелен переглянулись, едва сдерживая улыбки.

— Думал, — признался я. — И готов был помочь.

Сесилия чуть приподнялась и пересела на сиденье рядом со мной. Положила руку на мою ладонь. Признаюсь, у меня сердце снова забилось быстрее. Разные картины того, что можно было бы сделать в лимузине втроём, снова замелькали перед глазами. И я опять жёстко оборвал их, обругав себя последними словами.

Да что ж такое со мной происходит⁈

— Ты хороший человек, Женя — сказала она.

И это помогло: возбуждение немного отступило.

— Мы хотим быть с тобой честными, — продолжала Сесилия. — Рассказать тебе, что происходит.

Я пару раз вдохнул и выдохнул. Потом изобразил ответную улыбку и сказал:

— Хорошо, я слушаю.

Сесилия посмотрела на Лауру. Та не стала пересаживаться — просто немного подалась вперёд, стараясь заглянуть мне в глаза.

— Женя, мы знали, что понравимся тебе. Нас растили для того, чтобы тебе понравиться Авозможно, и родили специально для этого, — сказала она.

Я кивнул и приготовился слушать дальше. Лаура посмотрела на Хелен; та взяла её за руку и легонько сжала ладонь.

— Кажется, что с этим сложно смириться, — добавила Хелен, — но нас никто не принуждал. До последнего момента мы могли развернуться и уйти. И никто бы нам ничего не сделал.

— Скажу больше: нас было трое именно на случай, если кто-то из нас откажется, — сказала Сесилия, чуть погладив меня по руке. — Но ты сам оказался лучше, чем мы надеялись. Никто из нас не захотел уходить.

— Понятнее не стало, — сказал я, улыбнувшись.

— Знаешь, Женя, — вдруг сказала Хелен. — Жизнь фундаментально несправедлива. Если ты родился в семидесятых, в фавелах, то шансов прожить хорошую и долгую жизнь у тебя не так уж много.

Я нахмурился. Даже после родов Хелен выглядела максимум на двадцать три. При чём тут семидесятые?

— Ты не представляешь, на что можно пойти только ради того, чтобы получить шанс, — продолжала она, мельком взглянув на остальных.

— Кажется, у вас с этим проблем нет, — на всякий случай сказал я.