Тактик.2 - Тимофей Кулабухов

Он медленно встал и посмотрел на каменную стену, словно за ней было окно, в котором была видна его история.

— Ты знаешь, человек, чего нам стоило выжить здесь? — он обвёл рукой пещеру, где кипела суровая, но организованная жизнь. — Мы пришли сюда ни с чем. Голодные, оборванные, потерявшие всё. Нас было несколько десятков. А теперь нас уже три тысячи, если считать все лагеря.

Мы отвоевали у орков эти туннели. Мы научились сражаться как они и лучше их. Мы научились выживать там, где другие гибнут. Мы создали Аккаин — наш дом, нашу крепость. Мы стали силой. И мы больше не верим пустым обещаниям. Мы слишком дорого заплатили за свою свободу и свою жизнь.

Он остановился прямо передо мной, глядя мне в глаза.

— Если Фольктрим действительно хочет нашей помощи, — его голос стал твёрдым, как сталь, — он должен будет заплатить за неё. И не золотом, которого у нас и так хватает, отбитого у орков. Он должен будет признать нас. Для начала признать Аккаин вольным городом в составе королевства. Признать моих гномов не «безродными отбросами», а полноправными членами гномьего народа. Их имена должны быть очищены от позора. Им должны быть возвращены их права, их владения, залы и шахты, если они того пожелают. И мы определённо не станем делать чёрную работу для знатных кланов, не попрём в самое пекло. Мы равные и ничем не хуже. У нас есть право голова, в том числе моё голос, говорящий от имени потерянных. Мы понимаем, что когда Альтор падёт, орки выкурят нас из этих туннелей, но если его величество не согласно с нашими требованиями, то чёрт с ним, пусть он падёт, пусть они все сгорят, даже если мы сгорим следом.

Он сделал паузу, давая мне осознать всю серьёзность его требований.

— Мы действительно собираем информацию, — продолжил он уже спокойнее, но не менее веско. — Мы знаем, где находятся их основные шахты и главные плавильни, в которые они доставляют руду, как транспортируют, где кузницы, в которых они куют своё оружие. Знаем, где их склады с продовольствием и припасами. У них есть сборные пункты, где формируются новые подразделения из пришлых орков.

— Пришлых?

— Видишь, мы знаем и это. И даже предполагаемые пути прихода воинов из других орочьих народов. Однако моя информация — это часть моей очень осторожной стратегии. Видишь ли, мы достаточно самонадеянны, чтобы иметь крошечный шанс, что когда гномье королевство падёт, мы сможем одолеть орков и тогда останутся только Потерянные, которые провозгласят собственное королевство и как король, я воздам своим гномам по заслугам, а тем, кто нас презирал — за их грехи.

— Третья сила? Хм. Но ты готов забыть про этот амбициозный план и признать власть короля в обмен на свои политические требования? Заметь, в вашей разборке я тоже «третья сила», поскольку не гном и твой гнев не направлен на меня.

— Верно, с тобой мне проще говорить, — согласился Эйтри. — И потом, история про собственное королевство — это то, во что легко верить моим гномам, но не мне, в отличие от них я понимаю, что мало провозгласить себя королём, меня должны признать таковым и другие гномьи народы, чего не будет. Больше того, если в Туманных горах не станет орков и клановых гномов, тут же дальние родственники Фольктрима соберут армию и нападут на основании своих наследственных прав на трон Оша. И я не думаю, что мы выстоим против свежих сил.

— Мда, сложно всё у королей.

— Сложно. И я не тщеславен, я хочу победы не меньше, чем гномы Алатора, но победу я хочу встречать не первым из бродяг, а лидером свободных и уважаемых гномов.

Он снова посмотрел на меня своим пронзительным взглядом.

— Так что передай своему королю, человек из друзей Алатора. Пусть подумает и если он заинтересован в диалоге, то пусть не тянет с ответом. Время работает против нас всех.

Я молчал. Ну что, если отбросить детали, то это уже какой-то диалог и почва для объединения усилий.

Передо мной стоял не просто отчаявшийся партизанский командир, готовый на всё ради мести. Передо мной стоял политический лидер, трезво оценивающий ситуацию, знающий цену себе и своим людям, и выдвигающий свои жёсткие, почти ультимативные требования в условиях гномьих традиций и обычаев. Насколько я понял из общения с Фрором и Воррином, условия эти были такими, что могли взорвать весь привычный уклад гномьего общества Алатора.

С другой стороны, орки могли сжечь этот уклад буквально.

А вообще моя задачка найти изгоев вдруг превратилась в сложнейшую дипломатическую миссию с элементами политического триллера. И от того, смогу ли я найти правильные «аргументы» и «убедить» обе стороны, зависит не только моя шкура, но и судьба всего этого каменного королевства.

Задачка, достойная самого прожжённого «переговорщика» из какой-нибудь глобальной стратегии.

А я так-то скорее люберецкий тактик, нежели дипломат.

Эйтри, видя мое замешательство, едва заметно усмехнулся.

— Я дам тебе провожатых до границ наших туннелей, — сказал он. — И оружие твоё вернут. Жду ответ. Сроков не называю, вам их отсчитывают орки, подталкивая к правильному ответу.

* * *

Я вернулся в Алатор, когда освещение под сводами главной пещеры уже гасло.

Ноги устали, горло пересохло, а в голове гудело, как в кузнечном цеху.

Для начала я пошёл не к королю, а к Фрору. Мне сейчас нужен был совет и поддержка.

Старый гном выслушал меня, иногда задумчиво шамкая губами.

— Ты же понимаешь, человек, что клановое устройство для гномов важнее всего?

— Примерно, хотя не понимаю, в чём проблема существования изгоев.

— У гномов важнее не имя, а то, какой клан ты представляешь. В королевстве кланы тесно переплелись и только члены кланов имели собственность.

— Во всех королевствах гномов мира Гинн так?

— В основном. Короче, собственность может иметь только клан в лице его членов, должности может занимать только член клана и так далее. Короче, если ты не член клана, то ты никто. Не члены клана не платят налоги, но они как бы не существуют. В основном изгои становятся беженцами, но эти, видишь, уцепились за Туманные горы. Феномен. Этот твой Эйтри — феномен.

— Как