Тактик.2 - Тимофей Кулабухов
— Тоже мне, внук, — раздражённо крякнул он. — Но если серьёзно, то в том походе Меднобородого короля принимали участие три моих внука. И благодаря тебе, человек, двое из них вернулись назад. Спасибо тебе.
— Да я, собственно…
— Ничего не говори! — оборвал меня он. — Главное, ты понял, почему требования Эйтри немыслимы?
— Примерно понял. Они гномы без рода, в обществе, где именно принадлежность к роду что-то да значит.
— Да. И ты сейчас пойдёшь к королю и потребуешь, чтобы их уважали, дали им права и собственность.
— Я вообще-то думал получить аудиенцию тет-а-тет.
— Нет. Иди так, напролом. Если шатать наше закостенелое гномье общество, то к чему эти сантименты? Давай, иди, чего тянуть?
Старый гном выпроводил меня и я, решил, действительно, чего уж там — попру сразу, времени на разгон почти нет. Если завтра орки ударят, мало не покажется.
Я поплёлся прямиком во дворец, в тронный зал, который, кажется, так и не пустел с момента смерти Хальдора. Мой статус «главного за разведку» давал право требовать аудиенции.
Фольктрим был там, окружённый многими из тех же бородатых советников, что и на прошлом «историческом» собрании.
Лицо молодого короля было таким же бесстрастным, как и раньше, словно высеченным из того же серого гранита, что и стены Алатора. Он молча кивнул, указывая мне на место перед троном. В воздухе висело напряжение, густое и тяжёлое, как непропечённый гномий хлеб.
Я, стараясь не показывать, насколько вымотан, начал доклад. Кратко, по существу, без лишних эмоций и красочных эпитетов, которыми так любят щеголять местные «герои». Встреча с Эйтри. Его подземное поселение Аккаин, полное «безродных», но чертовски боеспособных гномов. Его информация о слабых местах орков. И его условия.
Когда я озвучил требования Эйтри — официальное признание Аккаина, возвращение «отверженным» их прав и, самое главное, передача им части пустующих, но формально принадлежащих кланам, территорий в обмен на союз и разведданные, по залу прокатился возмущённый гул. Советники, эти столпы традиций и блюстители древних устоев, заёрзали на своих каменных скамьях, как будто им подложили горячих углей.
— Наглец! — прорычал один, самый массивный, с бородой, похожей на спутанный моток ржавой проволоки. — Предатель! Изгой! Да как он смеет ставить условия королю Алатора⁈
— Да он просто пользуется нашим отчаянным положением! — подхватил другой, со слезящимися глазками. — Хочет отхватить кусок пожирнее, пока мы тут кровь проливаем!
— Никаких переговоров с безродными! — загремел третий, потрясая кулаком. — Это позор для всего гномьего рода! Мы сами справимся! Махал нам поможет!
«Ага, Махал вам поможет, — саркастически подумал я, глядя на этих разбушевавшихся „патриотов“. — А потом догонит и ещё раз поможет. А помогли ваши долбаные устои и твёрдые традиции предыдущему королю?».
Я уже открыл было рот, чтобы вставить пару ласковых о том, что их «честь» скоро можно будет намазывать на хлеб вместо масла, если орки прорвутся, но меня опередили.
— Молчать, пустозвоны! — рявкнул знакомый скрипучий голос, и в зале мгновенно стало тихо. Фрор Простобород, опираясь на свою суковатую палку, медленно поднялся со своего места в углу. Его маленькие глазки горели недобрым огнём. — Пока вы тут штаны протираете да языками чешете, этот «безродный» Эйтри и его воины кровь проливают за наши горы! Да, он изгой! Да, его предков когда-то вышвырнули из Алатора, как паршивых собак! Но он сражается! И, похоже, сражается куда умнее, чем многие из вас, напыщенных индюков!
Он обвёл присутствующих тяжёлым взглядом.
— Цена? Вы говорите о цене? А какова цена нашего полного поражения? Сколько пустующих туннелей у нас осталось после того, как орки вырезали целые кланы? Кто их будет обживать и защищать, вы, диванные стратеги? Если информация этого Эйтри поможет нам победить, если его воины прикроют наши задницы, то цена не так уж и велика! Или вы предпочитаете стать нищими беженцами, ютиться в человеческих городах на положении существ второго сорта, выпрашивая подачки и вспоминая о былом величии Алатора? А? Что скажете тогда о своей «чести»?
Старый гном говорил жёстко, зло, но каждое его слово било точно в цель. Советники поникли, их праведный гнев как-то быстро сдулся под напором его ядовитой логики.
Я решил поддержать Фрора, пока момент не упущен.
— Уважаемый Фрор прав, — сказал я, обращаясь к Фольктриму, который всё это время сидел неподвижно, внимательно слушая. — Союз с Эйтри — это реальный шанс. Возможно, единственный. Его люди знают местность, они знают тактику орков, они мотивированы. Да, его требования противоречат традициям. Однако я напоминаю очевидную для меня вещь. Военно-промышленный потенциал королевства Оша падает с каждым сражением. Если войско Хальдора было порядка восьмидесяти процентов всей армии королевства, то потеряв половину, мы потеряли сорок процентов армии, тогда как потери орков нам, ввиду отсутствия разведки даже не известны. И нам наши потери нечем покрыть. То есть если и до этого мы были слабее, то стали ещё слабее за последнюю неделю.
Я сделал небольшую паузу, а затем добавил:
— Кроме того, чтобы принимать взвешенные решения, нам нужно больше информации. Не только обещанное Эйтри, сведения, которых пока нет, но и из наших собственных источников. Я прошу у Вас, Ваше величество, доступ к военным архивам Алатора. Я хочу изучить историю этой войны, понять тактику орков с первых дней, проанализировать наши ошибки. Возможно, там мы найдём ключ к тому, как переломить ситуацию.
Фольктрим долго молчал, его взгляд был устремлён куда-то вдаль. На его молодом лице отражалась тяжесть принимаемого решения. Наконец, он медленно кивнул.
— Хорошо, Рос, — сказал он ровным голосом. — Ты получишь доступ к архивам. Фрор, — он перевел взгляд на старого гнома, — поможешь ему. Твои знания истории и опыт будут полезны. Что касается требований Эйтри… — он снова сделал паузу, и его губы сжались в тонкую линию. — Я подумаю. Король не обязан давать ответ немедленно, каков бы этот ответ ни был.
Глава 18
Бумажная память
Архивы Алатора оказались не просто комнатой с пыльными полками, а целым подземным комплексом, высеченным в глубине горы где-то на отшибе города.
Огромные, гулкие залы, уставленные стеллажами из тёмного, почти чёрного камня, уходящими в полумрак под высокими сводами. Здесь хранились тысячи, если не десятки тысяч, свитков, перевязанных кожаными ремешками, толстых фолиантов в потрескавшихся от времени переплётах, карт, начертанных на дублёной коже, и бесчисленных стопок
