Тепла хватит на всех 4 (СИ) - Котов Сергей

— Ты спас ребёнка? — улыбнулась Лаура; в её огромных влажных глазах, кажется, мелькнуло что-то очень похожее на восхищение. — Это же отлично, Женя!

— Не просто ребёнка, — продолжал я. — Генетически он — мой сын.

Восхищение в её глазах сначала сменилось растерянностью, потом крайним удивлением.

— Ого… — выдохнула Лаура.

— Да погоди, всё немного не так, — сказал я. — Я ведь сказал — генетически. Я не подозревал о его существовании, пока не проверил. И не мог подозревать — я не спал с его матерью. В общем, не хочу вдаваться в подробности.

— Ладно, — осторожно сказала Лаура.

— В общем, мальчишка рос сиротой. На другой планете, где общество, скажем так, несколько отстаёт от нашего. Ему нравится Земля, он очень хочет, чтобы она стала ему вторым домом — но, боюсь, ему придётся несладко. И тут бы очень помогла настоящая семья. Понимаешь? Живые родственники.

Лаура просияла.

— Ты хочешь, чтобы мы присмотрели за твоим сыном? — спросила она. — Так с этого и надо было начинать!

— Да, — кивнул я. — Буду очень признателен.

— Ну разумеется, да! — Кивнула Лаура. — Получается, у Ивана будет старший брат. И это отлично!

— Слушай, я, конечно, постараюсь по возможности участвовать во всём… насколько будут обстоятельства позволять, — пробормотал я. — Ну и с деньгами тоже проблем нет, у меня много накопилось, и….

Она снова подошла ко мне и поцеловала меня в губы. И вот теперь прерваться было гораздо сложнее. Почти невозможно. Так что я и не пытался.

Лаура провожала меня с отцом на крыльце. Посольство обещало прислать машину, но та почему-то задерживалась, так что хозяева предложили воспользоваться их «Аурусом», и я не стал отказываться.

— Юристы подготовят документы на опеку, — говорила она. — Только нужно будет вписать данные ребёнка. Это нужно будет согласовать с национальными службами опеки, мы понятия не имеем, как этого мальчика легализуют. Юридически это та ещё головоломка… но ты держи в курсе. Папа направит людей, куда надо, когда станет известно больше.

— Да, — кивнул я. — Да, конечно. Спасибо!

— И ещё кое-что…

Лаура остановилась на последней ступеньке, потянулась ко мне и добавила шёпотом на ухо:

— Обязательно возвращайся, Женя. Девчонки не простят, если ты не побываешь у них в гостях тоже.

— Хорошо, — серьёзно ответил я. — Обещаю.

И это уже было на меня не похоже. Я старался никогда не давать обещаний, насчёт которых не был уверен на сто процентов, что смогу исполнить.

Я глядел на удаляющиеся огни поместья со странным щемящим чувством. Оно было немного похоже на то, с которым я в последний раз вышел из родительского дома, чтобы поступить в Академию.

«Женя, ты как?» — спросил Вася, когда я откинулся на спинку сиденья.

«Нормально, — ответил я. — Спать хочу».

«Так поспи. Ехать часа полтора. И кто его знает, когда удастся поспать в следующий раз? Тебе нужно силы восстанавливать. Тебе помочь?»

И снова, вопреки обыкновению, я не стал отказываться.

«Да, Вась. Помоги, пожалуйста».

Снова открыл я глаза тогда, когда лимузин уже въезжал на лётное поле. Как и в прошлый раз — без досмотра минуя все кордоны безопасности.

Больше всего меня удивил борт, к которому мы подъехали. Это была небольшая машина со стремительными обводами и хищным заострённым носом. Она была похожа на истребитель, и явно предназначалась для сверхзвукового полёта.

«Не ожидал? — спросил Вася, почуяв моё удивление. — Всего пару месяцев назад запустили в серию. Новейшая разработка, плазменный прямоточный двигатель, все дела…»

«Зачем тратить ресурсы, если всё равно антигравы скоро всё вытеснят?» — подчёркнуто меланхолично спросил я.

«Чего? — притворно удивился Вася. — Женя, ну ты меня удивил! С чего бы они вытеснили? Тем более на загруженных трассах?»

А, ну да. Я нехотя порылся в памяти и вспомнил про фундаментальные ограничения технологии. Опорные отражённые лучи не могут проходить в обитаемых местах, да и в необитаемых слишком часто. Плюс повсеместное использование вызовет гравитационные аномалии, которые связаны с изменением конфигурации потока гравитационной энергии, проходящей сквозь брану. То есть, землетрясения, цунами и прочее. Нет, антигравитация — это не для массового применения.

«Ладно, не нуди», — бросил я.

Вася возмущённо фыркнул. В этот момент дверь лимузина открылась. Я вышел на бетон перрона, ещё раз внимательно оглядев самолёт. Он был совсем небольшим. Скорее, бизнес-джет, чем настоящий пассажирский лайнер. Наверняка ещё и стоит, как весь флот крупной авиакомпании…

Возле самолёта меня встречали. Сразу три человека в строгих чёрных костюмах. Один из них оказался представителем пограничной службы Бразилии. Он поставил штампы в мой паспорт — сразу о прибытии и об отлёте. Потом со мной коротко переговорили представители посольства, предупредили, что перелёт будет беспосадочным и коротко проинструктировали на случай чрезвычайных обстоятельств.

Потом я, наконец, оказался на борту. Один на весь роскошный салон, если не считать двух стюардесс. Они, кстати, оказались не просто симпатичными — а настоящими красавицами. И в другое время мне бы наверняка в голову пришли разные мысли. Но точно не теперь.

Так что я прошёл в отдельную каюту, почти всю площадь которой занимала огромная кровать, снял любезно предоставленную Лаурой одежду, забрался под одеяло и снова вырубился — даже без помощи Васи.

Меня разбудило лёгкое прикосновение к плечу. Не открывая глаз, я прислушался, оценивая обстановку. Где-то внизу грохотали двигатели. Гудели системы кондиционирования. Кажется, всё работало штатно.

— Евгений Викторович! — послышался мелодичный женский голос, и я снова ощутил прикосновение. — Просыпайтесь, пожалуйста.

Только теперь я открыл глаза. Надо мной склонилась одна из стюардесс. На её бейджике было написано: «Снежана». «Интересное совпадение, — подумал я. — Вроде имя-то редкое».

Впрочем, подумать об этом более развёрнуто у меня не было возможности.

— Мы прибываем меньше, чем через час, — продолжала Снежана-стюардесса. — Сергей Сергеевич настоял, чтобы мы вас разбудили на обед. Вам нужна будет энергия.

У меня внутри шевельнулось какое-то смутное неприятное предчувствие. Я поднялся на постели и попытался выдавить из себя улыбку.

— Спасибо, — сказал я. — Сейчас подойду.

Обед накрыли на роскошном столе из полированного дерева, расположенном в основном салоне. Кормили отлично, как в лучших ресторанах: икра, мусс из краба, какой-то крем-суп (из чего именно он сделан, я определить не смог — а спросить постеснялся).

Компанию мне составил Вася. Он вывел своё изображение на огромный монитор, закреплённый внутри переборки, отделявшей основной салон от спальной каюты.

Он тоже решил изобразить обед — поставил себе стол на краю вулкана и делал вид, что угощается теми же блюдами, что и я.

— Ну как, вкусно? — всё-таки не удержался я, понаблюдав некоторое время за его позёрством.

— Да, вполне, — кивнул Вася. Потом взглянул на меня, изобразив удивление. — Жень, у меня есть полные данные по биохимии человеческих органов чувств. И моя нейронная сеть построена так, чтобы быть восприимчивой к таким вещам. Так что воспроизвести вкус и запах — дело техники. Я действительно чувствую так же.

Я повертел в руке тарталетку с икрой.

— Ты точно уверен? — спросил я, откусывая кусок.

Вася молча пожал плечами.

— А ты можешь подсоединиться к моим рецепторам? — спросил я.

То, что Вася видит моими глазами, слышит моими ушами и чувствует моей кожей — я знал, и был согласен на это с самого начала. Но вот насчёт других органов чувств у нас особого разговора не было.

— Если ты разрешишь, — сказал он.

— А чего раньше не попросил?

— Не знаю, Жень, — Вася улыбнулся, пожал плечами и поглядел на плещущуюся далеко внизу лаву. — А что, если всё это время я себя обманывал?

— Ты же смотришь на мир через мои глаза, — напомнил я. — Каково это было в первый раз?