Тактик.2 - Тимофей Кулабухов
— Мы готовы обсудить размер этой… благодарности, Ваша светлость, — ответил я. — Уверен, мы найдем взаимовыгодное решение. Сколько нужно золота?
— По две тысячи сестерциев с рыцаря. Процент от награбленного, то есть, от военных трофеев, я имел в виду. И после войны они будут платить мне небольшую ренту-налог, как это было до войны. Каждая территория платит. И вот ещё что.
— Что?
— Пять рыцарей — это мало. У меня на землях было шестнадцать замков и шестнадцать феодов соответственно. Подумайте над этим… При уже озвученной цене, разумеется.
— Разумеется, — кивнул я. — Был рад познакомится с его светлостью.
— Простите, что не могу организовать в честь Вашего прибытия пир, сэр Рос. Ситуация трудная, не обессудьте.
— Никаких проблем, выпьем вина после войны, тогда и повод для тоста будет.
На том и порешили. Сделка была заключена. Я стал кем-то вроде «министра обороны» при герцоге, ответственным за формирование и координацию «летучих отрядов», а мои атаманы — без пяти минут рыцарями.
«Интересно, — подумал я с кривой усмешкой, — какую ачивку за это дают? » Из грязи в князи… ну, почти «? Или » Создатель рыцарского Ордена из отбросов общества«?».
Церемония «посвящения в рыцари» прошла буквально через два дня в этом же зале этого же замка, скромно, но с достаточной помпой, чтобы удовлетворить тщеславие бывших атаманов.
Герцог Адальберт, облачённый в старый, но начищенный до блеска парадный доспех, лично вручал каждому из них: Кидаберрийцу, Тихому Уху, Ящеру Бэрроузу, Андеру Олину, Роу Пастуху и нескольких лидерам помельче (разумеется, в них были использованы их настоящие имена, а не бандитские клички, кроме Андера Олина, его имя оказалось настоящим) грамоты, скреплённые его личной печатью.
Он не поскупился на громкие, хоть и совершенно пустые, титулы. Барон Северных Пустошей, Хранитель буковой рощи у тракта, Защитник тройного моста, Маршал предгорных лесов.
Звучало это настолько нелепо, что мне с трудом удавалось сдерживать смех. Но новоиспеченные «сэры» и «бароны» сияли от гордости, как начищенные медяки. Их суровые, обветренные лица расплывались в довольных ухмылках. Еще бы, вчерашние лесные тати, за которыми охотилась любая стража, сегодня рыцари, вассалы герцога! Это был поистине головокружительный карьерный рост.
И они с ещё большим рвением взялись за дело. Грабёж орков был поставлен на поток. Под флагом герцога Арнхейма, который теперь гордо реял над их отрядами, они совершали регулярные набеги на орочьи коммуникации, склады, небольшие посты.
Они выжигали все надгорные владения орков подчистую, нападали внезапно, как снег на голову, сея панику и разрушение. После чего так же быстро исчезали, унося с собой богатую добычу и оставляя за собой лишь дымящиеся руины и трупы врагов.
Слава о «рыцарях герцога Адальберта», которые не знают страха и пощады к оркам, быстро разнеслась по округе.
В их ряды стекались всё новые и новые авантюристы, наёмники, беглые крестьяне, разорившиеся ремесленники. Все, кто был готов рискнуть своей головой ради шанса разбогатеть или просто отомстить оркам за свои обиды.
Наши «рыцарские отряды», получив легальный статус, росли, как на дрожжах.
Я наблюдал за этим процессом с плохо скрываемой иронией, но и с не меньшим удовлетворением. Мой план работал. Социальный процесс против другого социального процесса.
Экономика орков в этом регионе трещала по швам. Их караваны не доходили до места назначения, их склады горели, их воины сидели на голодном пайке. Боевой дух клыкастых падал с каждым днём. Они уже не чувствовали себя хозяевами в этих горах. Что очень важно, они перестали получать пополнения от других орочьих народов. Во-первых, у них не было на это средств, а во-вторых, несколько групп орков, вероятно, призванных ранее, просто не дошли из пункта А до пункта Б.
Конечно, всё это было далеко от рыцарских идеалов. Свежеобращённые «рыцари» грабили, убивали, не гнушались никакими методами для достижения цели. Но в этой войне, как я уже понял, не было места для благородства. Была только цель — выжить и победить. Любой ценой.
Постепенно я перестал вмешиваться в «повседневные дела», предоставив командование наиболее толковым и лояльным мне рыцарям-атаманам.
Моей задачей было общее планирование, координация действий, сбор информации и, конечно, справедливый (по моим понятиям) делёж добычи. Часть её шла в казну герцога, часть — на нужды самих «орденов», а часть… часть я откладывал для себя. Не из жадности. У меня были на эти деньги свои планы.
Оставив «рыцарские отряды» под присмотром Кидаберрийца, сэра Бэрроуза и Андера Олина, дав им общие указания и наладив систему связи через связных в Узине, я решил, что пришло время вернуться в Алатор. У меня были новости для молодого короля Фольктрима.
И не только новости.
Путь назад, хоть и знакомый, показался мне другим. Я ехал не просто как наёмник или советник. Я ехал как человек, который добился успеха, который смог организовать реальную силу и нанести врагу ощутимый урон. И я вёз с собой не только вести об успехах на «внешнем фронте», но и вполне материальное доказательство этих успехов — несколько туго набитых мешков с золотом и серебром. Моя доля от «рыцарских» трофеев. Немалая сумма, надо сказать.
Ехать пришлось вокруг, в отличие от бандитского марш-броска, возможности срезать по предгорьям не было.
В Узине я не остановился, а в Алатор прибыл уже ночью. Город встретил меня всё той же суровой, каменной тишиной. Но теперь в этой тишине мне чудилось что-то новое. Какая-то затаённая надежда, что ли. Или просто усталость от бесконечной, изматывающей войны.
Фольктрим не спал и принял меня в том же тронном зале. Он выглядел уставшим, но в его глазах горел огонь решимости. Рядом с ним был Фрор Простобород, хмурый и неразговорчивый.
Я кратко доложил о своих «подвигах» на землях герцога Арнхейма. О том, как удалось организовать блокирование торговли орков, не только в моменте громить орочьи тылы, но и подорвать их экономику, снабжение и прибытие подкрепления.
Фольктрим слушал молча, не перебивая. Когда я закончил, он кивнул.
— Ты хорошо
