И зовите меня Гудвин - Павел Николаевич Корнев

К слову, о гуманности…

— Не лезь! — остановил меня дядя Вова, и на сей раз подступил к орку сам.

А только потянулся к отчаянно пытавшемуся выпутаться беглецу, и сверкнул ослепительный разряд. Фельдшера он не зацепил, искривился и умчался к фонарному столбу, заставив вспыхнуть, а после и взорваться электролампу.

— Дарья! — позвал дядя Вова, а мне скомандовал: — Держим! Теперь можно!

Прежде чем сделать укол, эльфийка уточнила:

— Два куба нейтрализатора?

— Да! Нормально!

Вот только после инъекции орк и не подумал угомониться, продолжил биться и вырываться так, что едва голову об асфальт себе не расшиб, пришлось колоть ещё и успокоительное. Особого эффекта лошадиная доза транквилизаторов на него не оказала, но всё же он чуть поплыл, и на пару с упырём мне удалось сначала выпутать его из сети, а после затянуть в смирительную рубаху.

— И что это было? — спросил я, когда мы наконец погрузили орка в автомобиль скорой помощи.

— Скорее всего под локальный пси-выброс попал, — предположила забравшаяся с нами в салон Дарья.

— Или после смены на обогатительной фабрике прихватило, — предложил свою версию дядя Вова, а мне сказал: — Развивай дыхалку, молодой! Быстрые ноги зачастую жизнь могут спасти. И не пациенту, а тебе самому.

Я лишь кивнул и вытер с лица испарину.

Что ни говори — совет был отнюдь не лишён смысла.

Сначала пришлось дождаться милицейский наряд и выступать свидетелями нарушения общественного порядка, затем повезли орка в психиатрическую клинику, и поскольку с начала смены как-то совершенно неожиданно успело пролететь три часа, мы решили воспользоваться возможностью наведаться в столовую. Упырь остался в машине, а Дарья, Жора и я отправились перекусить, и на сей раз эльфийка к знакомым уходить не стала, присоединилась к нам.

— Лавровый лист, лавровый лист ты мне среди… — начал было тихонько напевать макнувший пельмень в сметану шофёр, но сразу осёкся и спросил: — Угостить?

Я на раздаче взял сложный гарнир и пару порций жареного минтая, покачал головой и сказал:

— Мяса не ем.

— Всё или только свинину? — подколол меня усатый коротышка и хохотнул. — Чего хмуришься? Смешно же! Ну признай, что смешно!

От запаха мяса меня начало немного мутить, и я сказал:

— Нет.

— Ну, — развёл руками Жора, — от отсутствия чувства юмора ещё никто не умирал.

Я отпил компота и покачал головой.

— Отсутствие чувства юмора у орка, это как плохое зрение у носорога. Не их проблемы.

Дарья оторвалась от тушёной капусты и спросила:

— Это кто сказал про носорога?

— По телевизору, — заявил я на полном серьёзе. — В программе «В мире животных».

— Да?

— Ага.

Эльфийка хмыкнула.

— Странно это всё-таки!

— Что именно? — не понял я. — То, что орк мяса не ест?

— Это как раз дело обычное! — уверила меня Дарья. — Ну, не совсем обычное, конечно, но вегетарианцы среди орков не так уж и редко встречаются. Странно, что ты ешь рыбу и спокойно отказываешься от мяса. Насколько знаю, такое даже у городских и островных орков не получается. Отказ должен быть полным.

— Ага, — поддакнул Жора. — Иначе самоконтроля не хватает и срываются. Неправильный ты орк, Гудвин!

— С таким-то имечком было бы странно, если б нормальным был! — улыбнулась Дарья. — Но рацион питания вызывает вопросы, это да.

— Так меня экстрасенс по мозгам приложил! — пояснил я. — Говорят, кто-то из светлых эльфов постарался, вот и пропечатался частичный отказ от мяса. Я теперь его не просто не хочу, меня от одного запаха подташнивать начинает. А рыба — нормально. Птица — ни то ни сё, но бульончик куриный могу похлебать.

— Приложило — это когда Михалыч пропал? — поинтересовался шофёр.

— Ага.

— Так это ты был? — удивилась Дарья. — Ну надо же! — Но она тут же нахмурилась. — Нет, частично ментальные установки экстрасенса, конечно, могли в подсознании отпечататься, но тогда уж скорее кто-то из поморских эльфов поработал.

— Почему?

— А они рыбу и морских гадов едят, а мясо ни в каком виде не употребляют. Это только лесные эльфы чисто травоядные.

— Во дела!

Жора как-то странно глянул на меня, но промолчал, да я и сам уставился в тарелку, припоминая первое посещение отдела по контролю экстрасенсорных проявлений. Едва ли опера могли по незнанию упустить столь очевидный вариант с поморским эльфом — тогда что? Им требовалось квалифицировать случившееся по более тяжёлой статье или же по какой-то причине просто не хотелось упоминать в протоколе вероятную причастность к делу именно поморского эльфа?

Но с чего бы это? Вопрос!

Засиживаться в столовой мы не стали, уложились в полчаса. А только связались с диспетчером, и нас отправили на стройку, а там пришлось чуть ли не уговаривать пропоровшего себе чем-то брюхо гнома бросать дурить и ехать в больницу по доброй воле. Впрочем, нет — уговаривать нам рыжебородого коротышку пришлось безо всяких «чуть ли», поскольку крутить руки тому, у кого кишки едва ли не до пола свисают, не позволили если и не врачебная этика, то опасение этого кретина ненароком прикончить.

Ладно хоть ещё подключился бригадир, и совместными усилиями нам удалось вывести покалечившегося гнома из недостроя, погрузить его в машину и увезти в хирургию. А только сбагрили недоумка дежурной бригаде и кое-как отмыли от крови машину, последовал новый вызов — тоже особо ничем не лучше прошлого: вызвали на место грабежа, сопряжённого с причинением тяжких телесных повреждений.

Неизвестные налётчики крепенько приложили хозяйку квартиры каким-то тупым предметом по голове, после чего обчистили квартиру и скрылись с награбленным, а на приоткрытую дверь обратила внимание возвращавшаяся из магазина соседка. К тому времени, когда мы поднялись на этаж,