Заклинатель 5 - Алекс Каменев

Между тем подъехала еще одна телега, откуда сгрузили двух грязных оборванцев и под руки стражников подвели к центру площади, где уже установили каменную скрижаль. Надписи на последней до сих пор скрывал кусок тряпки, но судя по спокойной реакции зрителей, так и должно быть.

Один бродяга все время сыпал грязными ругательствами. Из рта другого вырвался лишь жалобный скулеж. Руки и ноги обоих сковывали тяжелые кандалы.

Я наблюдал за происходящим с холодным спокойствием, в первую очередь анализируя потоки энергии, медленно текущие в магическом фоне. Не находил никаких изменений и все больше хмурился.

— Они и правда собираются прикончить придурков на этой штуке? — хрипло осведомился Берг, намеренно дохнув перегаром на стоящего рядом Сорена. Гвардеец поморщился и не ответил.

Я ухмыльнулся. Когда-нибудь эти трое прикончат друг друга.

— Скорее медленно запытать, сдирая живьем кожу или нечто подобное. Вряд ли Сарния удовольствуется чем-то простым.

— Сарния? Богиня боли? — Дитрих озадаченно наморщил лоб.

Мы с Сореном с одинаковым удивлением покосились на долговязого мечника, затем посмотрели на его плотно сбитого приятеля. Парочка ответила недоумевающими взглядами.

— Вы что не в курсе, что здесь произойдет? — недоверчиво уточнил Сорен.

Наемники одинаковыми движениями пожали плечами.

— Нам сказали, что собираются казнить каких-то преступников, — объяснил Берг, подумал и задумчиво добавил: — Не уточняя деталей.

По моим губам скользнула тонкая улыбка.

— Тогда полагаю вас ждет сюрприз, — я оглянулся на остальных постояльцев трактира, высыпавших на крыльцо и теперь с жадностью глазевших на происходящее действо. Судя по реакции, большая часть тоже не до конца понимала, что им предстоит увидеть. А те, кто знал подробности, хмурился, однако не бросался защищать приговоренных бродяг.

— В каком смысле сюрприз?

— Какой еще в бездну сюрприз? — дружно спросили Дитрих с Бергом.

Я махнул рукой.

— Увидите. Но если вкратце, то это будет не обычная казнь.

Однако несмотря на ужасающее похмелье долговязый наемник кое-что запомнил из моих небрежно оброненных фраз.

— Вы упомянули Сарнию, богиню боли, это как-то связанно с происходящим? — уточнил он.

Я не стал отвечать, вместо меня это сделал Сорен, мрачно буркнув на счет человеческих жертвоприношений темной богине, не забыв упомянуть причины этого.

Лица наемников вытянулись. Не такое они ожидали услышать, задавая вопрос.

— И что, никто из горожан не против такого… — Берг запнулся, потер лоб и невпопад добавил: — И давно у них это дерьмо?

Я пожал плечами.

— Судя по рассказам уже несколько лет. И похоже всех все устраивает.

Как и Сорен, наемники происходили из краев, где обитателям Нижних Миров открыто не поклонялись, адептов и темных жрецов власти преследовали, часто жестоко карая, в первую очередь из-за их непредсказуемости. Сегодня режут кошек, завтра бродяг, а послезавтра возьмутся за добропорядочных граждан. Такое было нельзя допускать и с этим повсеместно боролись. Поэтому святилища и алтари темных божеств в основном встречались в безлюдных местах, вроде руин и развалин.

Додумать я не успел, Берг вытянул руку, указывая на площадь:

— Кажется начинается.

Глава 27

27.

С убийц сорвали одежду, один все так же продолжал сыпать ругательствами, обещая лично порезать всех окружающих на мелкие лоскуты, сначала их, затем их жен и детей и так до тех пор, пока никого не останется. Второй успокоился и больше не молил о пощаде, а лишь тихонько подвывал, сообразив, что предстоящая казнь какая-то не такая и что их с подельником ждет нечто ужасное.

Каменная скрижаль к этому времени незаметно изменила положение, став на манер стола на четырех каменных столбцах, непонятно откуда возникших. Сооружение стало напоминать алтарь. Кусок ткани с лицевой стороны сдернули, обнажив выбитые с каменной поверхности знаки. Никто из стоящих рядом людей старался туда не смотреть, либо отводя взгляд, либо вовсе отворачивая голову в сторону. Что в очередной раз доказывало магическое происхождение гранитной плиты.

Стоящие на площади люди не обращали внимание на зимний мороз, на лицах многих застыло выражение нетерпения. То ли, чтобы быстрее началось, то ли чтобы все поскорее закончилось. Непонятно, как и в случае с мясником, демонстрировавшим уверенность в правоте властей города, но при этом одновременно старающемся в этой правоте убедить приезжего гостя.

Почти как раздвоение сознания, когда сами не знают чего хотят. Точнее знают, и прекрасно, но при этом понимают, что со стороны это выглядит не хорошо. Однако не смущаются, а действуют открыто. Мол ну и что, зато польза обществу.

Моральная дилемма с этической точки зрения.

Поймав себя на этой мысли, я усмехнулся. Меня все-таки заинтересовала психология толпы. Точнее то, как они оправдывают собственные поступки.

Тем временем первого обнаженного преступника подвели к алтарю. Гремя кандалами, извергающий ругательства бродяга вырывался, но пара дюжих мужиков, ранее игравших роль грузчиков, легко с ним справилась, уложив на каменный стол.

— Его что собираются четвертовать живьем? — в недоумении спросил кто-то на крыльце трактира.

До некоторых приезжих начало доходить нестандартность проводимой казни. Несколько секунд стояла тишина, затем кто-то задумчиво заметил:

— В нашем городе как-то четвертовали одного ублюдка, он изнасиловал и убил дочь зеленщика. А девочке было все десять. Стража тогда с трудом удержала толпу, пока выродка вели к эшафоту.

Возникла короткая пауза, пока слушатели переваривали сказанное.

— Говорят эти убили лесника или кого-то похожего, — проронил щеголеватый приказчик из небольшого купеческого обоза, одного из немногих рискнувшего отправиться в путь зимой и вставшего на постой у стен города.

— За лесника могли голову срубить или просто повесить, зачем такие сложности, — глухо пробубнил его бородатый приятель, вчера вечером умудрившийся перепить сразу несколько человек и от того чувствующий себя хуже прочих.

— Это было бы куда милосердней, — поддержал его еще один из постояльцев трактира.

Я хмыкнул на последнее замечание и проронил:

— Да захлебнется кровью тот, кто усомнится в нашем миролюбии, ведь милосердие наше будет беспощадно.

На меня странно покосились, но ничего не сказали. Даже сейчас вокруг меня оставалось пустое пространство. Люди что-то чувствовали и старались соблюдать дистанцию, хотя я никак не показал, что являюсь магом. Подсознательно они понимали, что со мной что-то не так, что от них отличаюсь и инстинктивно держались подальше.

— И все равно, ни один ублюдок не заслуживает такой смерти, — убежденно рубанул представительный мужик, приехавший в город в сопровождении