Ревизор: возвращение в СССР 42 - Серж Винтеркей

Вспомнил также один из способов, которым это было проделано: когда почти у каждой зверюшки появились свои спонсоры…

Сейчас, конечно, трудно ожидать, что какой-то один человек захочет объявить себя спонсором той или иной зверушки, но, с другой стороны, в Советском Союзе тысячи крепких и успешных предприятий, которым это вполне может быть интересно.

Тут же начал объяснять идею директору:

– Представьте, что вы обратитесь на ЗИЛ, к примеру, и предложите этому предприятию, что они помогут вам как материалами, так и рабочими в расширении вольера для носорогов, чтобы они уже были не за решёткой, а были огорожены водой. А вы им в ответ около этой носорожьей территории несколько табличек поставите, в которых опишите весь вклад ЗИЛа в расширение этого павильона и искреннюю благодарность этому московскому предприятию за вклад в развитие Московского зоопарка.

Дальше люди увидят, прочтут, и молниеносно информация разойдётся по другим предприятиям. На собраниях трудовых коллективов начнут спрашивать: «А чем мы хуже ЗИЛа, того самого, который над носорогами шефство взял? Почему наше предприятие ничего ещё не сделало для Московского зоопарка?»

– То есть, – сказал директор, радостно заблестев глазами, – получится, что мне ещё и особо не придётся бегать по предприятиям, уговаривая их помочь.

Все верно. Один или два раза ещё придётся, а дальше уже дело пойдёт запросто. Наверняка быстро найдутся ещё десятки предприятий, желающих отметиться на территории Московского зоопарка добрым делом.

Подумав ещё, я добавил:

– И вот что мы ещё сделаем: после того, как один такой проект успешно завершится, вы позвоните мне, я к вам тут же приеду и напишу статью об этом. Всячески расхвалю это предприятие, которое пошло навстречу Московскому зоопарку и помогает делать счастливыми всех тех детишек, которые приходят сюда с родителями. И вот после этого вам уже точно начнут звонить со всего Советского Союза, со всех его уголков, – продолжил я. – Многие предприятия решат отметиться таким же образом.

– Гениально! – сказал Сосновский радостно. – Ведь ежели это получится, мне не придётся больше обивать пороги чиновничьих кабинетов, выбивая деньги на модернизацию территории зоопарка.

– Да, когда вы работаете напрямую с предприятиями, вам деньги-то особенно и не нужны, – согласился я. – Они сами выделят и технику, и материалы, и добровольцев быстренько наберут. На солидном заводе может и пятьдесят тысяч рабочих быть в штате, что им полсотни набрать добровольцев, что обожают зверей и всю жизнь мечтали в зоопарке не просто побывать, а что-то доброе для него сделать? Вы разве что, может быть, покормите их во время работы. Вот на это деньги могут пригодиться.

То есть фактически это будет система шефства. Но не над всей вашей организацией, как это обычно принято у нас сейчас, когда берут шефство над больницей там, детским домом или школой, а над территорией отдельной парочки животных. Думаю, такого ещё никто не делал. Но уверен, что каких-то проблем с реализацией бюрократических у вас особых быть не должно. Сам принцип вполне себе законен в советском обществе.

Директор так увлёкся моей идеей, что задал мне ещё несколько вопросов, так что закономерно на лекцию мы опоздали.

Зато началась она с того, что, не замечая некоторого недовольства собравшихся в зале – всё же сидеть лишнее время никому не хочется, – он вышел за трибуну и начал воодушевлённо рассказывать, какой замечательный человек сегодня посетил Московский зоопарк. И что он так увлекся моими идеями, что лично виновен в том, что лекцию мы начинаем с опоздания.

Рассказал, конечно, основные моменты по советской демографии, и когда отметил, что с расширением городского населения резко снижается рождаемость, кто-то в первом ряду громко заметил:

– Вот и у животных точно так же. Им воля нужна, а не все эти бетонные закоулки.

Заявление трудящиеся восприняли одобрительным гулом. Видно было, что проблемы с рождаемостью у животных тут больная тема. Впрочем, я это еще по общению с профоргом понял. Вот же удивительные люди, настоящие подвижники… Трясутся полжизни над какой-нибудь парой редких птичек, и за каждого их птенца болеют больше, чем сами родители…

И после лекции Сосновский ещё долго меня не отпускал, всё тряс руку и говорил, что если моя идея по шефству сработает, то, пока он директор, я в любое время могу с женой и с детьми приходить в зоопарк совершенно бесплатно, и он нам лично будет экскурсии устраивать.

Не обошлось, конечно, и без традиционного подарка. Больше всего я, конечно, боялся, что мне какую-нибудь экзотическую зверюшку подарят – место всё же довольно специфическое, и уж чего-чего, а этого добра у них в избытке. Помнил рассказы капитана нашего, что какая-нибудь мартышка способна с квартирой учудить…

Но нет, тяжёлый пакет характерно успокаивающе позвякивал.

Приехав домой, встретил во дворе Родьку. Он стоял неподалёку от нашей игровой площадки, как обычно в последнее время плотно забитой детьми с окрестных дворов, помимо нашего. В этот раз он был, правда, без своей знаменитой нарукавной повязки.

Увидев меня, сразу же поздоровался – вежливый такой мальчуган – и спросил меня:

– Ну как дела, дядя Паша? Что у вас нового? Что сегодня делали?

О, прям какой коммуникабельный! – обрадовался я и решил не менее вежливо ответить:

– Да длинный сегодня день был, Родька. Всё перечислять слишком долго, но вот из самого интересного, наверное, для тебя – я только что из Московского зоопарка приехал, читал там лекцию.

– Лекцию? – почему-то удивился пацан. – В Московском зоопарке?

– Да, есть такая организация, называется общество «Знание», я в ней состою. Они мне говорят, куда отправляться для того, чтобы лекцию прочитать.

– Ух ты! – сказал Родька и тут же уставился мне за спину, радостно так причем.

Обернувшись, увидел Гришу, только что вышедшего из-за угла. Тоже, как Родька, обрадовался – давно с ним не встречались. Родька, конечно, побежал навстречу отцу. И тут я услышал то, от чего тут же согнулся пополам со смеху.

– Папа, папа, дядя Паша только что в Московском зоопарке лекцию для бурундуков и носорогов читал! Представляешь?

Гриша, конечно, не смог себе это представить, правда, судя по моей реакции, сразу же заподозрил, что Родька что-то переврал. А я вот очень даже себе живо представил. Молодец пацан, дал мне толчок. Я вообразил живо тот самый зал, в котором выступал, только