Рождение звезды 2 - Асаэ
Нежная каспийская килька, украшенная колечками маринованного лука.
На отдельном, самом почетном месте, на серебряном блюде покрытый нарезанными дольками лимона лежал запеченный осетр с притулившимся к его боку обжаренным по деревенски картофелем и главная жемчужина стола, зернистая черная икра, отливающая темным жемчугом.
Рядом, на деревянной доске, веером разложили прозрачные ломтики бастурмы и сушеной говядины.
В центре этого изобилия, словно главный гость и повелитель пира, возвышался огромный самовар, сверкающий на закатном солнце. А вокруг него, словно придворные, теснились фарфоровые пиалы с вареньем из белой черешни, фейхоа и лепестков роз, готовые смягчить остроту чая и соленость икры. Воздух был густым и неправдоподобно вкусным, смешивая в себе дым мангала, запах свежей зелени и сладкий дух варений.
Но главное действие разворачивалось у мангала. Там, окутанный ароматным дымом, вещенодействовал пожилой родственник Муслима, дядя Закир — с важным видом переворачивал шампуры с румяным, сочащимся соком мясом. Жир капал на угли, вспыхивая короткими яркими язычками пламени и поднимая в воздух новые клубы дымного аромата.
Гости уже начали собираться. Пришли соседи — седовласый тархан Узеир-бек, мастер с руками, покрытыми тончайшими узорами шрамов от струн, и его молодая жена с глазами, как маслины. Пришла Лейла-ханум, учительница музыки, с корзиной свежего тандырного хлеба. Появились и местные музыканты — Аскер, виртуозно игравший на кяманче, и юный Эльвин с балабаном(азербайджанский и иранский духовой музыкальный инструмент с двойной тростью) в руках.
Атмосфера была настолько тёплой и радушной, что даже стеснительный Олег быстро освоился. Разговоры, шутки, звон пиал и щелчки нардов сливались в единый, жизнерадостный гул.
И вот, когда первые шашлыки были сняты с огня и разложены по тарелкам, а небо из персикового стало глубоким индиго, усыпанным первыми звездами, Узеир-бек молча взял в руки свой тар. Он тронул струны — и в воздухе повисла тихая, грустно-задумчивая мелодия мугама. Она лилась, как шелк, переливаясь тончайшими оттенками грусти и радости. Все замолкли, слушая. Когда последняя нота растаяла в сумеречном воздухе, наступила мгновенная тишина, а затем взрыв аплодисментов. И тогда Муслим, улыбаясь, поднялся.
— Ну, а теперь, — сказал он, — чтобы восток и запад встретились. — Он взглянул на Александра.
Тот, не сговариваясь, пошёл к роялю, хорошо видимый всем через распахнутые настежь двустворчатые двери в дом. Он сел на табурет, положил пальцы на клавиши и на секунду замер, повернулся к ним и посмотрел как бы сквозь них в темноту сада. Затем он закрыл глаза и начал играть.
Это была «Light of the Seven» ( https://vk.com/video373093215_456251553 ). Первые одинокие, мерные, леденящие душу фортепианные аккорды прозвучали как похоронный звон. Они плыли в ночную тишину, тяжелые, неумолимые, как шаги судьбы. Музыка была прекрасной и ужасающей одновременно — холодная, отстраненная, пронизанная зловещим предчувствием. Она не заполняла пространство, а создавала вакуум, высасывая из него всё тепло и радость, что царили здесь минуту назад.
Глубокое индиго ночного неба, нависшее над садом, вдруг показалось бездонным и враждебным. Огни мангала больше не выглядели уютными — они плясали, как адские языки, отбрасывая на замершие лица гостей тревожные, прыгающие тени. Воздух застыл. Даже цикады смолкли. Никто не шевелился, боясь нарушить жутковатое очарование этой ледяной красоты.
На глазах у Лейлы-ханум блестели слезы, но в них был не восторг, а немой ужас и жалость. Она бессознательно сжала в руках уголок скатерти. Узеир-бек сидел неподвижно, его жилистые пальцы сжали край стула, а в глазах читалось недоумение и глубокая настороженность. Дядя Закир застыл с шампуром в руке, и капля жира упала с мяса на угли, шипя неестественно громко в звенящей тишине. Виталик и Олег смотрели на Сашу, не узнавая своего друга в авторе этой леденящей душу музыки.
Когда смолк последний, пронзительно-чистый и от этого еще более пугающий аккорд, в саду повисла абсолютная, гробовая тишина. Казалось, само время остановилось. Ни аплодисментов, ни вздохов. Только тяжелое, сдавленное дыхание и ощущение надвигающейся беды.
Александр медленно открыл глаза, оглядел потрясенные, бледные лица и смущенно опустил взгляд.
— Простите, — тихо произнес он, и его голос прозвучал хрипло и неестественно громко в этой тишине. — Я... не думал, что это произведёт такой эффект. Это музыка из одного... сна. Мрачного сна. Давайте не на этом закончим.
Он перевел дух и посмотрел на Муслима, ища поддержки. Тот, все еще слегка бледный, нервно сглотнул и кивнул, делая широкий жест рукой, словно говоря: «Давай, попробуем что-то еще».
Пальцы Александра снова коснулись клавиш. Но на этот раз они извлекли совершенно иной звук. Это была «Game of Thrones Main Title» ( https://ok.ru/video/288820756 )
