Вперед в прошлое 12 - Денис Ратманов

Парни — с парнями: Димоны, Денчик, Кабанов, Рамиль, Мановар. Поев немного, я сменил Наташку у микрофона, поблагодарил гостей за то, что пришли, сказал, что одноклассники — все равно что родственники. Бывает, что они ссорятся, не понимают друг друга, но в итоге все равно приходят на помощь.

Только смолк, как к микрофону выбежал Денчик:

— Пашка, ты реально крутой! Такой пир забабахал — ваще! Желаю удачи и просто море бабла. Ну и друзей верных рядом.

Понеслась!

Следующей речь взяла Гаечка. Покраснела до кончиков волос и сказала:

— С днем рождения, Павел! Я верю, что ты станешь президентом… нет! Желаю стать властелином вселенной! Тогда всем станет хорошо.

— Черным властелином! — сострил Памфилов.

Я следил за столиком алтанбаевцев, не уверенный в том, что они не протащат водку. Но нет, пьют сок, не рогочут, никого не задирают. Все как один роняют слюну на Наташку: Егор, Заславский, Крючок, Зяма, Понч и армянин Хулио. И ведь столько симпатичных девчонок — нет, Наташку им подавай, которая почти замужем. Коллективный разум — страшное дело.

На улице стемнело, в зале царил полумрак, и вместо стробоскопа мигали елочные гирлянды. Я включил рок-сборник, но негромко. Как раз на место свое шел, когда распахнулась дверь, и в зал вошла… Инна. Аж перекреститься захотелось, чтобы не видеть ее. Столько проблем она нам всем создала.

Ее увидела Гаечка, вскочила и собралась наорать на гостью, но я вскинул руку и прошел к Инне сам. Девушка опустила глаза, ее ресницы задрожали.

— Прости, я услышала, все село гудит, что пацану дед днюху в ресторане заказал. Я и поняла, что это ты. И не дед заказал. Я быстро, скажу пару слов и уйду.

Инна окинула взглядом одноклассников — ей были рады только за столиком Барановой. Я кивнул на трибуну с микрофоном. Девушка поджала губы, прошла туда и проговорила:

— Павел, с днем рождения тебя. Я пришла извиниться и перед тобой, и перед… перед всеми, у кого из-за меня были проблемы. Я много горя вам причинила… В общем… Будь счастлив, Пашка. Просто будь. Вот.

Ее губы задрожали, она зашагала к выходу под воцарившееся молчание. Только Карасю было все равно, он жрал, гремя тарелкой.

— Инна, спасибо, это мужественный поступок. Останься.

Она сбилась с шага, словно ее подстрелили, обернулась. И тут ей путь преградил Крючок, приложил руку к груди, заулыбался. Наверное, он решил, что я хочу ее оставить, и исполнил мою волю по-своему, по-гопничьи, схватив оторопевшую девушку за руку. А может, ему просто девочка понравилась.

Но Инна ходила к нам в секцию, помнила, как освобождаться из захвата, вывернула руку и убежала за секунду до того, как я велел Крючку отпустить ее. Надеюсь, она наконец освободилась от чувства, которое ее мучило.

Музыка заиграла громче. Начались поздравления. Пружинящей походкой к микрофону вышел Алтанбаев и проговорил:

— Пашка, ты реальный пацан, короче… Желаю, чтобы все у тебя было, но тебе за это ничего не было!

Поблагодарив его кивком, я уселся на свое место, чтобы наконец наесться, потому что на взрослом празднике не получилось, некогда было.

И опять поздравления. Поначалу ребята смущались микрофона, но в конце концов осмелели. Если бы их слова да Богу в уши, я стал бы Рокфеллером, только самым здоровым на Земле.

Когда наконец все расслабились и насытились, начались конкурсы. Сперва — интеллектуальные. Наташка говорит слово, две команды вспоминают тексты песен с этим словом, выигравшие получают групповое фото. Битва развернулась не на жизнь, а насмерть. В одной команде были Гаечка, Лихолетова, Баранова, Желткова, в другой Памфилов, Кабанов, Райко и Карась. Слово было — снег.

Битва длилась, наверное, полчаса. Выиграли девчонки — в основном усилиями Гаечки. Желткова, как и Карась, ничего вспомнить не смогли и лишь хлопали глазами.

Боря сфотографировал каждую, раздал фотографии. Желткова уселась на место и долго собой любовалась. Интересно, у нее есть еще фотографии, кроме этой и групповых школьных? Учитывая заинтересованность мамаши в воспитании детей, вряд ли.

Потом Наташка объявила конкурс, когда надо без слов изобразить кого-то из гостей, но не обидно. Если отгадывали, тот, кто отгадал, шел на место ведущего и получал жвачку. Первым кривляться вышел Памфилов. Приложил руку ко лбу, огляделся, как капитан судна, потом глянул вниз и принялся гладить по голове воображаемых детей.

— Это я! — обрадовалась Баранова, побежала на его место, задумалась, почесала голову.

— Желткова! — крикнула Заячковская, подразумевая, что раз чешется, значит, вши, а вши — это Любка.

Баранова прищурилась, надула губы и, выпучив глаза, интенсивно заработала языком:

— Лла-ла-ла-ла, лла-ла-ла-ла! Лла-ла-ла-ла.

— Гы! Заячковская! — вскочил Заславский.

Зая покраснела и набычилась, а я понял, что конкурс плохой, и обидным он не может не быть.

— Хватит, — объявил я. — Игорь, ты будешь последним.

Заславский просто вышел, вывернул губы и выпучил глаза.

— Карась! — хором крикнули Райко, Гаечка и Илья.

Крась аж куриной ножкой поперхнулся, встал и сделал лицо, точно как то, что показал Заславский.

— Ты че, убью!

Грянул взрыв хохота.

Без дурацких конкурсов тоже не обошлось. Нужно было с закрытыми глазами угадать, кто перед тобой, потрогав волосы.

После соревновались парни. Наташка задавала вопрос и сразу на него отвечала. Если все правильно, надо было упасть и отжаться, если нет, следовало стоять на месте. Кто дернется или согнется, когда неправильно, тот выбывал. Кто медленно среагирует и не отожмется, когда надо, тоже выбывал.

Выиграл Ян, удивив эрудицией тех, кто плохо его знал.

На этом первый блок конкурсов закончился, заиграла музыка, и началась дискотека, но никто не танцевал. Пришлось самому приглашать недавнего недруга Баранову, хоть она и намного выше меня. Рамиль побежал к Алисе, Минаев — к Гаечке. Натка Попова вытащила Илью. Алтанбаевцы всей толпой ломанулись к Наташке, но она всем отказала.

Танцуя с Барановой, я вспоминал, как Каналья уводил молодых учительниц, и не мог отделаться от мысли, что сейчас он точно так же танцует с Верой, но еще и прижимается к ней, лапает ее. Проснулась такая жгучая ревность, какую я никогда в жизни не испытывал. Фантазия рисовала, как Каналья провожает Веру домой, она просит его остаться, и он…

— Ты неплохо танцуешь, — похвалила меня Янка Баранова.

Я приподнял голову, заглянул в ее кошачьи глаза и вспомнил, что она гнилушка. Вот кто их поймет, обычная на вид девушка, если не