Добытчик (СИ) - Громов Борис Николаевич

К моему возвращению в «Полигон» народ уже собрался на первом этаже в кафетерии и ждал, сидя за столиками. Уж не знаю, обсуждали ли они меня во время моего отсутствия и какие эпитеты при обсуждении использовали, но факту возвращения «блудного попугая» явно обрадовались. Пацаны и Олег помогли мне загрузить в багажник ещё с вечера собранные на вывоз остатки оружейных ништяков из нашего магазина. Думается мне, что и тактические кобуры к разным пистолетам, и активные стрелковые наушники, и стрелковые же очки — всё это не будет лишним в будущем. И для личного использования, и для обмена или продажи.

Покидать привычное и обжитое место, скажу прямо, жутковато. Но Маша перед тем, как уехать, сказала всё правильно: «Полигон» на роль постоянного убежища подходит плохо. Это, увы, та самая «комфортабельная сраная бетонная коробка». В которой, в связи с серьёзным увеличением количества едоков, уже почти не осталось запасов продовольствия. И расход «горючки» увеличился, и жить тут вдевятером на постоянной основе — тупо негде. Койко-места для такого количества жильцов — отсутствуют. В общем, как ни крути, а «приходится менять точку»…

Перед тем, как сесть за руль, отключил блокировку входных дверей и белым маркером прямо на тонированном стекле написал: «Открыто! Но внутри уже ничего нет!». Жалко будет, если кто-нибудь сдуру полезет поживиться, да первым делом грохнет чем-нибудь вроде тарана по дверям из толстого закаленного тонированного стекла. После этого вход уже ничем не перекрыть, разве что баррикаду в дверях строить… Но это уже паллиатив* бестолковый получится, изначальной прочности и надежности не будет. А так — пусть стоит. Может, ещё и пригодится кому-то. Не исключаю, что и мне самому. Мало ли, как жизнь сложится…

*Паллиатив — полумера, действие или мера, не обеспечивающее решения проблемы, а только временно облегчающее ситуацию.

Забрался в кабину, потыкал пальцами по экрану смартфона, вгоняя в оффлайн-карту координаты загадочной базы «Балтика». В очередной раз мысленно поставил себе «пять с плюсом» за предусмотрительность. Правильная была мысль в первую ночь, пока еще Интернет работал — накачать побольше не требующих мобильной сети карт. А то бы вычислял сейчас координаты по атласу… А то и по глобусу…

Катя снова сидела рядом, сжимая в руках сувенирного плюшевого мишку в футболке с логотипом нашего «Полигона». Раньше этот топтыгин рядом с кассовым аппаратом в магазине сидел, а теперь, гляжу, нашел себе хозяйку. Лида, тоже устроилась на том же месте — у двери, и сейчас укачивала Кирюшу, что-то ему тихонечко напевая. В зеркале заднего вида мелькали остальные: Олег, Надежда Семёновна придерживающая сложенную коляску, Миша с Колей подростки-братья, и третий паренёк, так и молчавший с самого момента нашей первой встречи в «Оазисе». Я даже имени его не знаю. И, есть у меня подозрение, что и остальные — тоже.

— Смотрите! — ткнул пальцем в окно Миша.

Над автостоянкой «Оазиса» кружила огромная, гигантская просто стая ворон. Чёрные птицы садились на что-то, что ещё недавно было людьми. М-да… «У нас воронка», блядь…

Я лишь притопил педаль газа.

Жуткое, будто с картин «Туркестанской серии» Верещагина сошедшее зрелище, похоже, крепко приложило нас всех. В салоне микроавтобуса царила тишина, прерываемая лишь негромким сопением спавшего на руках Лидии Кирюши. Катя, прижавшись плечом ко мне, нервно теребила в руках медвежонка. Остальные будто прилипли к окнам. Да, снаружи было на что поглядеть, но не могу сказать, что зрелище это было приятным.

«Соболь» медленно двигался по КАДу, объезжая брошенные машины. Я мысленно благодарил судьбу за то, что эпидемия вспыхнула поздно вечером, уже после «вечернего разъезда», когда все дружно ломятся с работы домой. Дорога не была забита до отказа, как в час пик, но следы хаоса виднелись повсюду: перевернутые и просто разбитые грузовики, автобусы и легковушки, смятые ограждения, мгновенно «зацветающие» ржавчиной остовы сгоревших автомобилей и чёрные жирные пятна пожаров на асфальте. Время от времени ветер выносил на трассу облака пепла, смешанного с дымом от ещё тлеющих где-то вдали зданий.

— Вон там… — Катя указала на груду искореженного металла, в которую превратились два сцепившихся на полном ходу «дальнобоя», перекрывавшую разом все полосы. — Как же мы это объезжать-то будем?

Я лишь кивнул, вижу, мол, сбросил скорость и осторожно прижал микроавтобус к внешнему отбойнику. «Соболь» съехал на обочину, практически чиркая правым бортом по ограждению. Сидевшая у двери Лидия испуганно вскрикнула, но тут же приложила ко рту левую ладонь. Младенец, к счастью, не проснулся и не заплакал.

— Ничего, проскочим, — бросил я, успокаивая скорее себя, чем остальных.

Удивительно, но завал мы, и правда, объехали, даже не чиркнув бортами ни отбойник, ни мятое железо разбитых грузовиков. А впереди уже маячил Большой Обуховский мост через Неву. И на нём издалека были заметны проблемы: очередной завал из машин после аварии и фигуры, стоявших и сидевших возле машин зараженных. Я замедлил ход, а потом и вовсе остановился, собираясь выйти и хорошенько осмотреться и прикинуть путь между обломками.

— Смотри! — перегнувшийся между мной и Катей через спинки кресел Олег ткнул пальцем в лобовое стекло.

Вижу, дружище, всё вижу. Сейчас будем решать, что же со всем этим делать.

Выбравшись наружу, вытянул за собою стоявший до того между креслами стволом вверх «Яровит». Вскинул к плечу, осматриваясь через окуляр прицела. На мосту, метрах в двухстах от нас, копошились заражённые. Движения их были нечеловеческими: резкими, будто рывки готовой порваться от напряжения заведённой пружины. Так, наверное, попробуем по старой схеме: ещё метров на сто подкачу, и начну расчищать нам дорогу, благо, магазины снова все снаряжены, а тварей там сейчас куда меньше, чем в «Оазисе» было.

Ага, как бы не так! Американский инженер Эдвард Мёрфи был чертовски прав: «Если что-то может пойти не так, оно пойдёт не так»… Из-за корпуса старенького черного «Кайрона», протаранившего отбойник метрах в пятидесяти впереди, поднялся залитый давно засохшей кровью тощий мужик в рваной джинсовой куртке, повернул голову в сторону «Соболя» и завыл дурноматом, запрокинув голову и дёргая крупным кадыком. Вот откуда ты взялся тут на нашу голову, такой горластый?

Вот же ж сука, а! Он ведь всю кодлу на мосту своими воплями на уши поставил! Свалив крикуна несколькими пулями в грудь, я закинул в машину карабин и запрыгнул следом сам.

— Держитесь все, кто за что сможет! — рыкнул я и нажал на газ.

Двигатель взревел. «Соболь» покатил вперёд, медленно, но верно набирая скорость. Ну, да — не болид «Формулы» он у нас ни разу. Зато вместительный. Заражённые от моста уже во всю прыть мчались в сторону машины, но я, насколько мог аккуратно, лавировал между ними. Не хватало ещё тут в аварию влететь, заглохнуть и встать. Доживём — поставлю «кенгурятник» и таранный бампер, вот тогда в «Кармагеддон»* и сыграем. А пока нужно быть осторожнее. Как ни старался, троих всё же сбил, к счастью — только по касательной зацепил, без серьезных повреждений для микроавтобуса и, похоже, для тварей тоже. Пропотел вмиг аж до трусов, но микроавтобус наш через мост всё же проскочил, оставляя орущих на разные голоса упырей где-то позади.

*«Кармагеддон» — компьютерная игра 1997 года, аркадная гонка на выживание, одной из особенностей игрового процесса которой была необходимость для получения очков сбивать прохожих во время гонки.

— Кажется, отстали! — выдохнула Катя, развернувшись и даже привстав коленями на кресло, пытаясь заглянуть в окно багажной двери.

— Точно отстали, — прогудел из салона Олег. — Но я тут чуть «личинку» не отложил. Отморозок ты, Серёжа, вот что я тебе сказать хотел.

Мишка с Колькой захрюкали-захихикали в два голоса. И даже Молчун наш, как я про себя начал называть по-прежнему остававшегося безымянным молчаливого мальчишку, несмело улыбнулся. Хороший признак, начал оживать пацан.