Вороньи сказы. Книга первая - Юлия Деулина

– Веселишься над нами, – Фёргсвард не верит.

– Куда там! Я же невеста Светлова, не слыхали что ли, что каждой невесте своей Светл сто лет отмеряет? И, чтобы не развалиться, как бревно старое, ещё здоровья. Ну и красоты, это-то видно, – смеётся. – Выйдет сто лет, он за мною спустится, заберёт в сады небесные. Это, конечно, если меня упырь какой не съест, тогда раньше полечу.

– А что, упыри есть? – у Фёргсварда охотницкий интерес, видать, зачесался.

– Нет, был пару годочков тому. Не наш, тут в окрестностях не было давно неурожая, голода не было. Приблудился откуда-то. Ой, страшенный. Рот-то до земли прямо, сгорбленный весь, кожа кости обтянула, волоса лохматые, и глаза как два блюдца, огнём горят.

– Видала его? – я удивилась. Упырь – это страшное что-то, только в рассказах я про такую нечисть слыхала. Жажда у него ненасытная, так как человек с голоду помер. Есть может без остановки.

– Ещё как! Чуть кошечек моих не съел. Но у меня как раз хлеб напечён был. Я ему и кинула. Он пожрал – и отравился сразу, изнутри сгорел.

Фёргсвард присвистнул.

– Это вот этот хлеб особый? Надо же! Я только слыхала, что убежать от него можно, еду ему бросив, что всё он харчит без разбору.

– Так можно, но недаром я невеста Светлова.

– Матушка Добронрава, а расскажи нам про Светловых невест побольше чего, аль про каких других Светловых созданий, ты же, верно, много знаешь. Я сказы разные собираю, в книгу пишу. А то у нас на пути всё нечисть и колдуны, и сказы в соответ, – прошу.

– Ох ты. Книга – дело хорошее. Я сама книгу держу, туда и рецепты пишу, и еды, и зелий.

У меня глазки загорелись:

– Вот бы глянуть!

– А заходите в гости, я в селе Медноборе живу, вон там, – машет. – И я бы послушала, чего ты в дороге понаписала.

Так и уговорились, что на обратном пути заскочим к Добронраве.

По пути успела она нам про всякое Светлово рассказать.

Ну, понятно, у Светла впервой люди, дети мы его. Им-то в помощь Светл и наделал животных разных, а некоторых таких, что любую нечисть сборят. И невест назначил.

Что я не знала про невест Светловых и про лютых охотников, так это что есть среди них такие, кто особо яро людей берётся защищать. Есть у них два пути – милости ко всем, даже к нечисти, и правды, на котором всякого судить по делам его стоит.

– Я строго одним путём не иду. Вот шла бы, скажем, путём правды, пришлось бы мне сейчас разбираться, ел ли кто из вас людей, а если б ел – так всё, биться с ним. А если б милости, ой бы я сейчас на вас насела, уговаривая Светлову жизнь вести! Ну это кто совсем строго идёт. Я – шажок там, шажок сям. По-человечески так. Зато, кто этими путями идёт, на тех Светл пристально глядит и улыбается, больше силы им даёт на эти дела. Говорят, могут такие люди прям к Светлу воззвать – и хоть сам лучеликий явится, хоть помощника отправит, а подсобит. Ну вот, к примеру, Светловому ратнику, богатырю, надо пагубу какую Тёмнову сразить в ночи, так он может Светла умолить лучик солнышка послать. А невестушка такая лишь любовью может целое селенье чумное излечить. Но к этим Светл строго, если встал на путь верно, всё, не блуди с него… Жрецы ещё Светловы себе такой путь берут, бывает, хоть и без колдовской души.

Про помощников тоже рассказала. Самые нам ближние – это кошки и темнобои, конечно. Их-то Светл давным-давно одарил за их храбрость, это уж каждый ребёнок знает. Любимый мой сказ в детстве был про Темнобоя и кошек. Очень я поразилась малая, что лишь один пёс меж людьми и волками встал, и что кошки, маленькие такие, на волков напрыгнули. И ведь только после этого их Светл одарил когтями, нечисть жгущими, то есть такие храбрые они были, что без всякой надежды победить в бой кинулись. Я тогда ещё пса нашего пристыжала, уговаривала быть как Темнобой. А то он, как завоет кто вдалеке, сразу под порог лез.

Но дальше-то ещё интересней Добронрава рассказала. Много у Светла зверей и птиц-помощников.

Есть Каменная птица – она огромная, горою гор сидит в Светловых садах, очи её золотым огнём горят, глядят через явь, нави и Дрёму, несёт она золотые и самоцветные яйца – людям на защиту и на радость. Только ей под силу Трёхглава задавить, когтями и клювом шкуру его изорвать. Сторожит нас птица от Тёмнового царства.

Есть жар-быки, они солнце тянут через ворота золотые Светлового царства, сами быки эти как горы (поменьше Каменной птицы всё же) и правят ими волоты, на нас похожие, но громадные люди, с волосами будто солнечные лучи или огонь и кожей золотой. Они же и ворота открывают и закрывают. Ещё есть волоты в дружине Светловой. Раньше, когда в мире всё побольше было, сражались они с Великими Змеями, что сейчас уж в былое ушли.

Есть у самого Светла конь-летун, белоснежный, а грива с хвостом – жаркое пламя, но людей не жжёт. Лебединые у него крылья, на них спускается к людям с небес. Его Светл может в помощь послать, и спастись, и перенестись, и просто копытами нечисть подавить. Тоже он большой непомерно, но может и малым становиться.

Есть у Светла кони поменьше – златоконьки, эти как игрушечки резные, ножки у них тонкие с козлиными копытцами, сами золотые да хрупкие с виду, грива нежная. Они за детишками следят в светла-нави, грустить им не дают, на спинках катают.

Есть кот Огнеух, любимый Светлов кот. На ушах у него кисточки, как у белки или рыси, только огненные. Когти у него – чистое золото. Огнеуха Светл посылает от нечисти людей спасать, рвать её когтями. Огнеух ещё и следы оставляет, в дереве, в камне, будто прожённые и оплавленные. Такой след найти – к удаче, надо его вырезать, сохранить, и будет он оберегом против нечисти.

Есть птицы-огневицы, они свободно меж навью и явью летают. Сами они красные, как огонёк, а лапки чёрные, как уголёк. Могут человеку помочь, вывести его с леса или болота. Перо огневичное найти тоже на оберег и удачу.

Добронрава сказала, что, может, не все это звери, что, например, про медведя золотого слыхала ещё, который волков душит, в общем, есть разные и