Проклятие усадьбы леди Элизабет - Анна Казинникова

– Но почему ты сразу все не выяснил? И про проклятие, и про Лиззи? – насторожилась Эмилия.

– Шаман не сказал нам. – Рори пожал плечами. – Точнее, он сказал, что мы стоим за кругом. Но когда мы войдем внутрь, то снова придем к нему и получим ответы на вопросы. Надеюсь, я все понял верно. И, кстати, ты выйдешь за меня завтра по индейским обычаям?

Эмилия внимательно взглянула в его лицо.

– Только по индейским?

Рори печально улыбнулся.

– Если мы не разберемся с этим проклятием, то по другим жениться на тебе я уже не успею.

Глава 9

Резервация

В первые минуты в студии Рори Эмилия не знала, куда себя деть. Она фактически напросилась на ночевку к парню, чего прежде никогда не делала. Окинув взглядом комнату, объятую настоящим творческим хаосом, девушка неловко присела на свободный от набросков, красок и прочего добра краешек дивана.

– Замерзла? – встревожился Рори, заметив, как Эмилия обнимает себя за плечи. – Я сейчас приготовлю чай. Или, если хочешь, можешь погреться в душе.

Слова о душе заставили девушку напрячься. Интересно, он чего‑то ждет? Чего‑то особенного? Как в тот вечер, когда спас ее от Фреда? Эми не была уверена, что готова возобновить отношения так внезапно, но и объяснить, почему испугалась отпустить Рори одного, не могла. Точно не потому, что хотела оказаться с ним в постели. По крайней мере, не так скоро.

– Господи, ты как ледышка, Эм! – воскликнул Рори, сжав ладонь девушки. – Иди в душ, а я пока займусь чаем и приготовлю постель. Не хватало только заболеть.

Возразить было нечего, и растерянная Эми, взяв с собой заготовленную для девичника у Мэгги пижаму, отправилась в ванную. К ее возвращению Рори навел какой-никакой, но порядок: освободил от холстов диван и журнальный столик – незаконченные шедевры теперь лежали аккуратными стопками на полу, – заварил зеленый чай с приятными нотками жасмина, насыпал в блюдечко с отколотым краешком печенье.

– Чем богаты. – Рори улыбнулся, похлопав по дивану рядом с собой. – Налетай. Чай я из Китая привез. Очень вкусный. Аромат раскрывается постепенно. Но пить надо свежим.

Эмилия села на предложенное место и взяла в руки чашку. Душ помог расслабиться, а естественность и ненавязчивость Рори добавляли уверенности в себе.

Эмпатия никогда не была сильной стороной Эмилии. Любые попытки почувствовать состояние другого человека разбивались об объективные факты, совсем не учитывающие переменчивость людской натуры. Кроме того, в семье ее приучили прятать собственные эмоции за маской вежливости или безразличия. А когда своих собственных чувств не знаешь, сложно распознать чужие. Поэтому и в отношениях Эми не везло. Рори, в которого она была влюблена со средней школы, девушка оттолкнула по наивности. А все, что было после, даже вспоминать стыдно. Несуразные попытки наладить личную жизнь, чтобы избежать участи белой вороны. Никто из тех кавалеров даже близко на Рори не походил.

Эмилия поднесла чашку к лицу и вдохнула аромат жасмина с нотками мяты. Зеленый чай она не любила. Как большинство стереотипных американцев, Эми предпочитала кофе, а предложения выпить или съесть что‑нибудь азиатское и вовсе воспринимала как оскорбление. Слишком уж часто на нее навешивали ярлыки, исходя из «интересного» разреза глаз. Но отказаться не решилась. Уж кто-кто, а Рори обижать ее точно не собирался.

Сделав большой глоток, Рори довольно прикрыл глаза.

– Он не горький, Эм, – усмехнулся парень. – Тебе точно понравится. Готов поспорить.

С этими словами он резко наклонился к ее губам и поцеловал, легко проникнув языком в рот. Голова Эми закружилась. От растерянности чашка едва не выпала из рук, но Рори ловко перехватил ее и, не пролив ни капли, вернул на столик, ни на секунду не разрывая поцелуя. Освободившимися руками Эми обхватила шею Рори. Ее тонкие пальцы тут же зарылись в шелковые волосы с медовым отливом. И да. Чай не горчил. Совсем. Он теплой всепоглощающей негой растекался внизу живота, заставляя отчаянно желать чего‑то большего. Эмилия потянулась к молнии на джинсах Рори.

– Нет, Эм. Прости. – Рори резко отстранился, качая головой, словно стараясь избавиться от наваждения. – Так рисковать мы не будем. Мне не следовало начинать. Просто… – он бросил на Эми грустный взгляд, – глядя на тебя, так сложно сдерживаться. А потом, потом уже не оторваться.

Не оторваться? От нее?

Что ж, у Рори всегда был экстравагантный вкус.

– А почему мы должны сдерживаться? – Эмилия неловко поправила задранный верх пижамы.

– Потому что я опять трусливо умолчал о важном, – вздохнул Рори. – Я болен, Эм. Серьезно болен. И не хочу рисковать твоим здоровьем.

Он взял чашку, залпом допил содержимое и, поднявшись с места, подошел к окну.

– Что‑то неизлечимое? – осторожно спросила Эми, прокручивая в голове все возможные варианты. Их было немного, но один хуже другого.

– Уже да, – вздохнул Рори. – Знаешь, я когда‑то завидовал Меркьюри. Он ушел на пике, обласканный поклонниками, любимый друзьями. Тоже хотел так. Молодым и известным. Дурак, да?

– Да, – согласно кивнула Эми. Она подошла к Рори и обняла его за талию. – ВИЧ? – Ее голос дрогнул.

– Гепатит. Не сильно лучше, – хмыкнул Рори.

– Но ведь он… с ним живут. – Эмили крепче прижалась к его спине. – Даже детей заводят. Надо просто осторожно…

Рори запрокинул голову, пытаясь рассмотреть сквозь оконное стекло хотя бы одну звезду. Но огни города всегда затмевают свет звезд.

– Я же говорю, что дурак, – хриплым шепотом ответил он. Затем легко, словно пушинку, подхватил Эми на руки и уселся вместе с ней на широкий подоконник. – На ваш выпускной с Люси я согласился идти лишь в качестве друга. Надеялся наконец поговорить с тобой. Слишком уж ловко ты от меня скрывалась. Но ты и тут меня обхитрила, моя маленькая лабораторная мышка. Просто не явилась на праздник. Я глуп. Я говорил? Я даже представить не мог, что есть девушки, способные так легко отказаться от платья, прически и всего такого… Бал все же.

– Как ты теперь, наверное, понимаешь, Люси всем растрезвонила, что придет со своим парнем. Мне не очень хотелось на все это смотреть, – грустно уронила Эмилия. Она сидела, не шевелясь, словно боясь спугнуть момент, пока руки Рори нежно гладили ее плечи и колени.

– Теперь – да. А тогда я так напился, что вспомнить страшно. В общем, проснулся под утро в какой‑то клоаке