Голодный мир - Андрей Михайлович Подшибякин

Ира поняла, что ее сейчас вырвет.

Закрыла рот ладонями, борясь с подкатывающим к горлу комом холодца.

Вскочила, бросилась к ведущей на улицу двери, не обращая внимания на издаваемые Олежей и дедом обеспокоенные звуки.

Дернула на себя ручку, уже чувствуя плещущуюся во рту кислую горячую массу.

Не ощутила удара в живот, сбившего ее с ног.

Боли не было – только вдруг предавшая ее гравитация и текущая по подбородку рвота.

Боль будет потом.

За дверью ждали.

* * *

Бритоголовый мужчина в дубленке с волчьим воротником выглядел как-то даже празднично, как современный ремейк Деда Мороза. От него пахло холодом, кожей и немного алкоголем – праздник же.

Гость переступил через корчащуюся на полу Иру, опустился на освободившуюся табуретку и дружелюбно посмотрел на Олежу – тот начал было вставать, но, парализованный ужасом, замер, скрючившись вопросительным знаком.

Деда Федя непонимающе и жалко хлопал глазами, вцепившись в фотоальбом. Он как-то уменьшился, сдулся.

– Серый, дверь прикрой, жопа мерзнет, – через плечо сказал новоприбывший.

С улицы вдвинулись еще двое: кавказец и белесый мужчина, похожий на чуть заплывшего боксера-тяжеловеса. Белесый аккуратно закрыл за собой дверь и опустил на нее металлический засов.

Олежа опустился обратно на табуретку, примирительно поднял ладони и заговорил.

– Смотрите… Слушайте, я объясню, я как бы сам не особо в курсе, там просто так получилось, что…

Бритоголовый одобрительно покивал, выцепил на столе вилку, ковырнул кусок холодца и ловко закинул его в рот. Пожевал, прикрыл глаза, замычал.

– Дед, ты готовил? Мое почтение! Правильный холодец – редкость сейчас, хер кто нормально умеет. В ресторанах говно, а не холодец, даже Аркаша хуйню делает.

Олежа понял, что его не слушают, и на полуслове заткнулся.

В телевизоре снова тряс перьями Киркоров – на этот раз в дуэте с Николаем Басковым: «Ибица! И биться сердце стало чаще!».

«Какая еще Ибица, что они несут», – неожиданно для себя подумал Олежа и сморщился.

– А что, собственно, происходит? – вскинулся Федор Феоктистович. – Я бандитизма не потерплю! Я, видите ли…

Незваный гость перегнулся через стол и слегка, в четверть силы, хлестнул старика по лицу.

Изо рта деды Феди что-то вылетело и влажно покатилось по полу.

Вставная челюсть, вспомнил парализованный ужасом Олег.

Старик охнул, дернулся. Схватился за щеку. Непонимающе поднял глаза на своего мучителя.

– Говорить мы, дедуля, будем, когда я разрешу, – объяснил бритоголовый.

Кивнул своим спутникам – те знали, что делать, без дополнительных вводных. Белесый обошел Олежу, вывернул ему руки за спину и стянул запястья полоской пластикового хомута-стяжки для проводов. Кавказец проделал то же самое с лежавшей на полу Ирой. Она попыталась было дернуться, но охнула и затихла после короткого пинка в живот.

– Ваха у нас лютый, – сказал бритоголовый деду чуть извиняющимся тоном. – Сам его боюсь иногда.

Ваха хмыкнул.

Деда Федя хотел было что-то сказать, но вспомнил прошлую попытку – и осекся. Щека, от которой он успел убрать руку, наливалась алым.

– Дело тут такое, – продолжил гость, занося вилку над нетронутой свининой в тарелке Иры; покрутил вилкой, передумал: – Да не, жирное не буду, вредно… Короче, Олежик спиздил деньги. Не свои деньги и даже не мои; много спиздил.

– Я не… – вскинулся Олежа – и тут же дернулся от короткого удара в ухо.

Серый, стоявший у него за спиной, встряхнул ладонью и оскалился – он выглядел как человек, который умел и любил бить.

– После этого Олежик сбежал. Это он, конечно, зря сделал – раз сбежал, то косяк за собой видит, а раз видит, то и спрос будет серьезный, как с понимающего.

Олежа инстинктивно дернул правой рукой: он вспомнил, что говорить без разрешения запрещено, и попытался вызваться к доске, как в школе.

Не получилось. Оковы врезались в запястья острыми пластиковыми краями. Олежа сдавленно пискнул.

– …Поэтому Олеже надо будет прямо сейчас отдать спизженное – и надеяться, что ему ничего не отрежут, – продолжил бритоголовый. – Миллион американских долларов в эфире, биткойне и солане. Адреса кошельков на «Койнбейзе», куда всё это надо перевести, Олежа наизусть знает.

Крипто-терминология получалась у ночного гостя неожиданно гладко.

– Кивни, если понял, – обратился он к Олеже.

Тот резко закивал, потом дернул подбородком, замер и медленно мотнул головой.

– Так и знал, – сказал бритоголовый. – Ну давай, лепи свои отмазки. Говорить можно.

Было очевидно, что вся мизансцена, во-первых, разворачивается по давно готовому сценарию, а во-вторых, неоднократно обкатана на таких же олежах.

Обвиняемый стал сбивчиво рассказывать, что случилось недоразумение (неправда), что он хотел сделать как лучше (правда – но как лучше себе), что навалились технические сложности (неправда) и что винить во всём происходящем следует не его, Олега, а волатильность криптовалютного рынка (полуправда).

Гость кивнул, ничего не сказал и потер пальцы правой руки универсальным жестом, означающим «деньги где?».

На самом деле Олег, получивший заказ на обнал крипты, действительно решил немного откусить от трехмиллионного транша. Вместо того, чтобы сразу пульнуть полученные биткойны по отмывочным схемам, он решил сыграть на падающем рынке и перекрыться в так называемых «шиткойнах». В случае успеха манипуляция принесла бы ему тысяч сто-двести долларов – это два года безбедной или год очень жирной жизни, не подразумевающей необходимости общаться с мутными клиентами в мессенджере «Signal» и всё время трястись от страха, что под ником собеседника скрывается товарищ майор. (На самом деле товарищ майор в своих многочисленных проявлениях и был заказчиком большей части его операций с криптой.) Но «шиткойны» рухнули еще быстрее магистральных криптовалют, Олег запаниковал, обкэшил остатки клиентских денег и решил срулить с Ирой на Бали, пока о нем не забудут. Месяца на три точно. А надо будет – так и на полгода-год!

Телевизор затрещал помехами, сквозь которые неожиданно громко прорвались слова песни Николая Цискаридзе и Ани Лорак «Голубой огонек».

Бритоголовый поморщился:

– Серый, выруби говно это пидорское.

Пока белесый исполнял поручение, бритоголовый посмотрел на корчившуюся на полу Ирину и задумчиво сказал в воздух:

– А вот телка у Олежи – дура: запостила картиночку в инстаграм с геотегом… Мы бы, конечно, Олежу по-любому бы выцепили, но так даже уважаемых людей от новогоднего стола отвлекать не пришлось. Поэтому пока Олежа думает, откуда он возьмет денежки, телка расплатится за свою дурость. Ты, Олеж, не переживай. Ваха лучше тебя накажет. У-у-у, она у тебя на всю жизнь запомнит.

Олег дернулся. Снова получил