О чем я только думал? - Мэтт Шоу

Не успел он убрать лезвие, как остальные тоже принялись наносить режущие раны - сдирая кожу Дэнни кусочек за кусочком, кровавый слой за кровавым слоем, а иногда порезы оказывались чересчур глубокими и вырывали куски мяса вместо того, чтобы срезать. Как ножи, разрезающие ветчину на тонкие ломтики.

- Будьте осторожны, - сказал Блэр. - Нам нужно посмотреть, сколько у него слоев, а не то, как быстро мы сможем его разрезать... Хотя...

Он посмотрел на извивающегося на столе Дэнни и подумал, действительно ли они виноваты в том, что режут слишком глубоко.

С каждым разрезом кровь начинала струиться, поэтому сложно было разглядеть, что именно они делают.

- Помойте его!

Мейджор поспешно прошел в дальний угол комнаты и взял белое ведро, наполненное почти прозрачной жидкостью.

По обратной дороге к столу он пролил немного, но неважно. Для выполнения поставленной задачи жидкости все равно хватало.

Когда все остальные отступили от стола, Мейджор воспользовался моментом и выплеснул содержимое ведра на корчащегося и кричащего премьер-министра.

Когда жидкость - скорее уксус - попала на изрезанное тело, крик Дэнни достиг апогея, а затем - тишина.

Он потерял сознание.

* * *

- А если вы не победите? Что тогда? Однажды вы сказали, что намерены переехать в другую страну. Вы уедите?

Хампу захотелось отвесить журналистке пощечину.

Похоже, маленькая сучка больше интересовалась тем, что произойдет, если он проиграет свою кампанию, чем тем, что он будет делать, когда выиграет. Хотя она права, он заявил, что в случае проигрыша уедет, но еще в самом начале предвыборной гонки. С тех пор он сумел добиться значительных успехов и, - к их ужасу - выяснилось, что участие в выборах практически неизбежно. Если он проиграет сейчас, то в следующий раз он вернется более сильным и решительным, и снова будет бороться за должность.

Очевидно, что партия тоже поддержит его, учитывая тот факт, что сейчас он появляется в заголовках газет, а большую часть своей избирательной кампании финансировал сам. Им проще согласиться с его кандидатурой, чем пытаться противостоять ему.

Он вздохнул, а затем улыбнулся, вместо того, чтобы отвесить журналистке пощечину.

Фирменное подмигивание.

- То, что нас не убивает, делает нас сильнее.

- То есть вы хотите сказать, что вернулись, чтобы бороться?

- Еще бы!

То, что нас не убивает, делает нас сильнее.

* * *

Дэнни открыл глаза.

Медленно, но перед глазами все начало проясняться.

Раны во рту почти затянулись, хотя вкус крови оставался свежим, как раньше. И тут, откуда ни возьмись, появилась любопытная мысль: как он может чувствовать вкус без языка? Все тело болело и зудело до такой степени, что он не заметил, что больше не лежит на животе и не привязан к столу. Он лежал на спине, уставившись в потолок.

В дальнем углу комнаты виднелось влажное пятно, с которого медленно капала вода в постоянно увеличивающуюся лужу на полу.

Кап. Кап. Кап.

Его собственная кровь, скапливающаяся на краю стола, тоже капала.

Постепенно к нему возвращались чувства, и тут он понял, что лежит голый. Более того, он осознал, что Тэтчер держит его за яйца. Суровые глаза за маской Железной Леди смотрели на него, пока рука сжимала его яйца.

Он застонал от боли, а не от удовольствия.

- Для того, чтобы вытворять такое сo страной... Мы догадывались, что у тебя должны быть большие яйца, - сказал Блэр. - Ты можешь представить наше разочарование.

Дэнни не ответил, потому что не мог. Его конечности не слушались приказаний мозга, а рот - без языка - не был способен просить пощады, хотя он уже был согласен уйти в отставку, лишь бы все закончилось.

Сквозь пелену мучительной боли, в его голове промелькнула мысль о том, что даже если бы он сказал, что уволится, они бы все равно его не послушали.

Бывшие премьер-министры. Ублюдки.

Внезапно Тэтчер начала тянуть за его яички, причем она сдавливала яйца все крепче, продолжая вытягивать их из его ноющего тела. Дэнни закричал.

Некоторые из присутствующих отвернулись, не желая смотреть, как медленно, но неумолимо начала рваться кожа; звуки напоминали куриные ножки, которые отделяют от остальной части приготовленной тушки.

Крики усилились, когда - неожиданно - его яйца полностью отделились от тела.

Тэтчер повернулась и сильно пнула яйца Дэнни через весь склад, словно забивала гол.

Человек в маске Черчилля начал блевать.

Дэнни скатился со стола и приземлился на пол, из раны в промежности хлестала кровь и скапливалась под ним.

- Самое смешное, что ты сказал - а я знал, что ты шутишь, - что если стена не защитит от шотландцев... ты попросту отпилишь их часть от нашего маленького острова в надежде, что они уплывут за много миль от нас... Именно такие высказывания, даже сказанные в шутку, еще больше утвердили меня в мысли, что ты не подходишь ни для страны, ни даже для жизни.

Блэр вышел из задних рядов толпы держа ножовку в руке. Он подошел к Дэнни, но тот уже ничего не различал. Блэр наклонился и положил руку на подрагивающий живот премьер-министра.

- Ты хотя бы своим крошечным мозгом обдумал практические аспекты "пиления острова"? Твой мозг вообще задумывался о таком, хотя бы интересовался, возможно ли подобное осуществить?

Он рассмеялся.

- Самое ужасное, что я подумал, что ты можешь подобное проделать.

Блэр расположил зубцы пилы так, чтобы они находились горизонтально вдоль покрытого волосами пупка Дэнни. А затем надавил всем своим весом на пилу; он потащил ее на себя.

Зубья пилы вгрызались в плоть, как зазубренный нож в мясной фарш. Некоторые из собравшихся - по-прежнему наблюдая за происходящим - закрыли свои уши трясущимися руками, когда, наконец, крики Дэнни начали проникать в их души.

Разрезав живот, Блэр сунул руку внутрь и вытащил из живота умирающего человека желудок, проткнув его своими длинными ногтями и разорвав на части.

Блэр выплеснул содержимое желудка обратно в рот Дэнни; гротескная смесь переваренной пищи и желудочной кислоты воняла, как оставленный плесневеть протухший сыр.

Блэр насильно скормил Дэнни часть вонючей желчи, которой Дэнни пичкал людей на протяжении нескольких месяцев избирательной кампании.

Дэнни уже перестал шевелиться. Он больше не корчился в агонии, не дышал и не издавал крики, заглушаемые содержимым его собственного желудка.

Его глаза, единственная нетронутая часть тела, смотрели не мигая прямо, однако Блэр продолжал заталкивать желудок ему в рот... Из рта, по