Дом Холлоу - Сазерленд Кристал

Тошнота отпускала, уступая место волнению. Наш план сработал. Мы здесь. Мы это сделали. Но под волнением крылось кое-что еще: чувство, что все это мне знакомо.

Ответы на вопросы, которые я так долго искала, внезапно оказались так близко.

– Идем, – скомандовала я и зашагала в правильном направлении.

Ближе к сестрам. Ближе к разгадкам.

Мы шли через лес около часа или двух. Время здесь двигалось иначе. Сумерки все сгущались и сгущались, но ночь так и не наступала. Тайлер жаловался на запах, влажность и ноющую боль в скуле, на то, что его дорогая одежда портится, пока я не велела ему замолчать.

– Ради бога, умоляю, заткнись!

Каждый раз, когда я вдыхала слишком глубоко, где-то под ребрами вспыхивала боль. Все тело, покрытое синяками, саднило. Боль пульсировала вместе с ударами сердца.

Время от времени нам встречались другие двери. Все они стояли по одной и никуда не вели. Каменные арки – порталы между мирами. Около каждой толпились духи, превратившиеся в деревья и камни. Те, что некогда были людьми, а теперь остались лишь в воспоминаниях. Интересно, кем они были до тех пор, пока их души не застряли здесь, на полпути между жизнью и смертью? Что не пускало их туда, где их ждал покой: любовь, власть, деньги, желание вымолить прощение?

Рядом с одной из таких дверей я вдруг заметила клочок красной ткани в черную клетку, привязанный к нижней ветке дерева. Несмотря на пару грязных пятен в этом лесу, он выглядел не к месту. Красная вещица выбивалась из серо-зеленой гаммы этого места и сразу бросалась в глаза.

– Узнаю́ этот рисунок, – сказала я, пощупав ткань пальцами. В памяти всплыла фотография, найденная в прикроватной тумбочке Кейт. Кажется, с тех пор прошла целая жизнь, хотя это произошло всего неделю назад. – На мне было пальто такого цвета, когда я пропала.

– Вижу, твой ужасный вкус в одежде за десятилетие ничуть не изменился, – пробубнил Тайлер. – Какого черта ты делаешь? – спросил он, наблюдая, как я двигаюсь между деревьями и статуями мертвых в поисках еще одного красного клочка.

– Проверяю теорию.

– Ладно, посижу пока, – заявил он.

Спустя несколько минут я нашла то, что искала, и ухмыльнулась. Вернувшись к Тайлеру, который действительно устроился прямо на земле, скрестив ноги, я указала ему на то место между деревьями.

– Там, видишь?

– Гниющий лес? О да.

Я легонько шлепнула его по затылку.

– Смотри как следует.

– Еще одна? – спросил Тайлер. В отдалении между деревьев мелькнула еще одна полоска красной ткани. – И что с того?

– Хлебные крошки, – взволнованно ответила я.

Ключ-подсказка. Я зашагала к следующему клочку со всей скоростью, на которую была способна, учитывая боль в ребрах.

– Ты что, не понимаешь? В детстве мы прошли этой самой дорогой и оставили хлебные крошки, чтобы найти путь…

При следующем шаге моя нога не нашла опоры, и я внезапно обнаружила себя летящей кубарем вниз по грязному лесистому склону. В конце концов я оказалась лежащей лицом вверх в луже затхлой воды.

– Ты жива? – закричал Тайлер сверху.

Я ответила тихим мычанием. В боку и легких вспыхнула нестерпимая боль. Я услышала, как он вздохнул и принялся аккуратно спускаться вниз.

– Можно мне бросить тебя здесь, если умрешь? Или ты надеешься, что я героически потащу твою тушу домой? – хмыкнул Тайлер.

Через несколько минут он оказался рядом со мной. Двигаться не хотелось. Я лежала в воде и могла лишь пытаться дышать, надеясь, что боль вскоре стихнет. Наконец я собралась с силами настолько, что смогла приподняться на одном локте и оглядеться.

– Ох, – прошептала я.

Вода оказалась черной и гладкой, как стекло. Повсюду на ее поверхности плавали тела. Когда Тайлер оказался внизу, они открыли свои черные глаза и уставились на него, не шевелясь и даже не пытаясь на нас напасть.

– Что ж, купаться мы точно не будем, – заявил Тайлер, помогая мне встать на ноги. Затем развернулся и принялся прокладывать обратный путь наверх.

Бледные голые деревья росли прямо из воды. Мертвое место внутри мира мертвых.

– Подожди, – попросила я, указав в направлении еще одного красного пятна, и ступила глубже в воду.

– Нет, – запротестовал Тайлер, глядя на меня. – Нет.

В конце концов он, конечно же, последовал за мной. Страшнее, чем ступить в реку, полную мертвых тел, было лишь одно: остаться в этом месте в одиночестве. Вода доходила до лодыжек, а дно оказалось рыхлым и губчатым. Ветви деревьев, переплетающиеся в глубине, затрудняли ходьбу. Кроме прочего, в этой части леса оказалось темнее, а деревья разрастались сильнее. Мы продвигались медленно. Мимо нас проплывали тела. Услышав наши движения, они открывали глаза.

Мы сбросили пальто на полпути: тащить их на себе стало очень тяжело. Я засунула нож Грей в лифчик и закатала джинсы, чтобы не намочить.

Вскоре мы набрели на очередные развалины. Двери́ здесь не было – только низкие каменные стены. Корни деревьев жадно впивались прямо в кирпичи. Вскоре на пути нам стали попадаться и другие строения: заброшенные дома, покрытые плесенью и мхом. Окна были разбиты, а деревья проросли сквозь крышу. Многие были окружены полуразвалившимися каменными стенами. Как-то мне попался документальный фильм о городах-призраках – о том, как природа медленно поглощает все следы человеческого присутствия и оставляет лишь разрозненные останки. Дороги зарастают, солнце и ветер разрушают здания, дождь размывает бетон. Крыши из красной черепицы зарастают грязью. Но все это не шло ни в какое сравнение с домами, что представали перед нашими глазами. Лес прорастал прямо в них, опутывал, разрывал на части и будто бы заражал изнутри, стараясь потопить в воде. Стены превращались в трухлявую мягкую массу. Внутри каждого здания блуждали духи умерших – из комнаты в комнату, от окна к окну, – неспособные выбраться из этого места и двигаться дальше.

Часы слились воедино. Здесь не было ни рассвета, ни заката, ни самого понятия времени. Мы все шли и шли, пока не стали отключаться прямо на ногах, которые нещадно болели. Я ничего не ела с тех пор, как утром предыдущего дня Виви принесла мне завтрак. Голод угрожал проесть внутри меня дыру. Мы смотрели на то, что осталось от домов, издалека, опасаясь того, что можем найти внутри, следуя по тартановым меткам все глубже и глубже в болотистую чащу, где вода уже доходила до бедер и было так темно, что мне не удавалось рассмотреть даже свои пальцы. Над поверхностью болота кружился туман. На шесть футов не было видно абсолютно ничего.

Повсюду плавали тела, кружились скелеты умерших. Я подняла из воды бычий череп и уставилась на пустые отверстия, где когда-то располагались глаза.

А затем туман расступился, и мы увидели ее.

Обнаженная маленькая девочка сидела скрестив ноги на небольшом островке суши. Мокрые темные пряди прилипли к стене позади. Мы остановились, как только заметили ее сквозь дымку, не желая привлекать внимание, но она уже услышала шаги и повернула голову в нашем направлении. Она была миловидной и совсем еще крохой – на вид не больше шести-семи лет. Под бледной кожей проглядывали вены. Черные глаза придавали ей сходство с пауком. В волосах запутались комья грязи. Из ушей тоже текла темная жижа – словно она недавно вынырнула из воды.

– Роузи, – тихо позвал Тайлер.

– Господи боже, – выдохнула я, когда парень поспешил по воде и тяжело опустился в ил прямо перед девочкой.

Прямо перед своей сестренкой.

Глава 19

– Нет, – произнес Тайлер, обхватив маленькое личико ладонями. Последний раз, когда видел ее, он был моложе. Теперь он стал взрослым мужчиной, а Роузи так и осталась малышкой. Ее личико лежало в его ладонях, словно маленький фрукт. – Нет, нет, нет, нет. Почему ты здесь? Почему ты здесь, Роузи?