Ужасы войны - Тим Каррэн

Черт.

И тут появились индейцы.

Не сотня, а скорее около двадцати. Они мчались вниз по склону во весь опор, но, как указал Пять Волков, в их крови была не жажда боя, а страх. Страх перед чем-то позади, от чего они отчаянно бежали. МакКомб сразу понял, что это не боевой отряд. Это были скорее охотники, чем воины. Без боевой раскраски, без военных уборов или рубах. Они не выкрикивали боевых кличей, не размахивали копьями или булавами. Черт, даже их кони не были расписаны для битвы.

И, Господи, с ними были женщины и дети.

- Стойте! - закричал МакКомб. - Ради любви Христовой и всех святых, держите огонь! Не стреляйте, ради всего святого!

Первые выстрелы прогремели.

Старик с развевающимися белыми волосами получил пулю в горло, кровь брызнула на едущих сзади. Его лошадь приняла залп и рухнула с визгом, придавив его. Женщина была сброшена с лошади. Голова молодого всадника испарилась в красном тумане. Тела падали, кони валились в красный снег. Винтовки стреляли, люди кричали, облака порохового дыма наполняли воздух резким запахом горелого пороха. Индейцы же кричали и гибли, окрашивая снег алым, падая один за другим.

У них не было шанса.

МакКомб не стрелял.

Он отвернулся от бойни, как всегда пораженный тем, на что способны люди его собственной расы. Ненужная резня. Беспричинная жестокость. Племена тоже могли быть жестоки, но никогда без причины, никогда из страха, сжимающего их кишки, никогда из-за желтого нутра или ради садистского удовольствия. В этом не было чести. Так сражались белые - с червями в животах.

Все, что он слышал, - это стрельба и смерть, все, что он чувствовал, - боль, которую это ему причиняло.

Выстрелы. Пули, жужжащие, как осы. Пороховой дым. Крики сержантов. Люди стреляли, пока карабины не щелкали пустыми патронниками. Ликующие крики новобранцев, которые не поддались панике, а поднялись к убийству, как акулы к крови и приманке. А там, в снегу... Боже правый... мертвые, умирающие и страдающие.

И затем все закончилось.

Лайонс приказал прекратить огонь, и солдаты стояли с дымящимися винтовками и горячими пистолетами в руках. Некоторые упали в снег, увидев, что натворили, и их выворачивало наизнанку.

- Отличная стрельба, ребята, - крикнул МакКомб в пустоту. - Вы только что перестреляли безобидный охотничий отряд, что бежала от опасности! Медали вам всем!

Один из солдат рыдал. Другие смеялись. Большинство молчали, пораженные. Когда дым рассеялся, стало видно, что все кони были убиты, изрешечены пулями, мертвы или почти мертвы. Их всадники лежали под ними или раскинулись в снегу, с развороченными лицами, простреленными грудями, с дымящейся кровью и вывалившимися внутренностями.

МакКомб увидел девочку лет десяти, лежащую в кровавом снегу. Пуля прошла прямо через ее левый глаз. Она лежала в платье из оленьей кожи и бизоньей шкуре, с искривленными конечностями, кровь стыла, волосы развевались на ветру. Из ее простреленного глаза поднималась струйка дыма.

Чиверс шагнул вперед, чтобы что-то сказать, но МакКомб оттолкнул его:

- Благослови вас Бог, всех и каждого, - сказал он. - Чертовы свиньи.

Снег падал, ветер стонал; умирающие кричали, а живые выли от ужаса.

* * *

Бун МакКомб.

Фронтирная легенда гласила, что он родился с пистолетом в левой руке и топором в правой, что умел свежевать бобра раньше, чем научился ходить, и что его мать вместо груди поила его чистым теннессийским виски. Возможно, это была чушь, но он сам поощрял рассказы о своих диких подвигах и наслаждался тем, что стал живой легендой. Ибо, хотя было общеизвестно, что он метко стрелял из винтовки Хокенса и был сущим дьяволом с ножом Грин-Ривер, многие считали, что он был в своей лучшей форме, когда начинал плести байки. Он ткал истории, как паук ткет паутину, и никто не мог разобрать, где правда, а где чистый вымысел.

Но одно было точно: в разведке, проводке и выслеживании не было равных Буну МакКомбу.

Если вы отправлялись в высокогорье, через священные земли воинственных племен и хотели дожить, чтобы рассказать об этом, а не оставить свой скальп украшать шесты чьей-нибудь хижины, то вам нужен был Бун МакКомб.

Борец с индейцами, торговец мехами, траппер, охотник на бизонов, исследователь и проводник - он был больше индейцем, чем сами индейцы. Он мог выследить пушинку в граде, найти дичь там, где ее не было, учуять воду за десять миль и говорил не менее чем на семи языках равнинных индейцев. А если этого было недостаточно, он был удостоен чести стать почетным вождем племен флэтхед и шошонов.

Он побывал там и свершил это.

Когда в 1837 году Американская меховая компания устроила свой последний настоящий сбор в районе Грин-Ривер в Вайоминге, МакКомб был там вместе с Джимом Бриджером, Китом Карсоном и сотнями других трапперов. За время своей работы проводником он провел бесчисленное количество караванов по Орегонскому и Санта-Фе путям, прорубал проходы через Сьерра-Неваду и Колорадские Скалистые горы голыми руками. Он сопровождал Жана Николе в экспедиции на равнины между верхним Миссисипи и Миссури вместе с Джоном Фримонтом, и никто, разве что Билл Коди, не мог сравниться с ним в мастерстве владения винтовкой для охоты на бизонов.

Сами племена либо любили его, либо ненавидели, но не было ни одного воина в народах, который бы его не уважал.

Сиу звали его Сошо-Витке, "Безумный Змей".

Это прозвище он получил тридцать пять лет назад, когда охотники лакота наткнулись на него после того, как банда мародерствующих черноногих убила двух других трапперов в его отряде. Они нашли МакКомба сидящим у костра, в окровавленных оленьих штанах, жарящим гремучую змею на вертеле и выкрикивающим длинный монолог о том, что он равен Конфедерации черноногих и встретил их сначала в мире, но в следующий раз встретит в войне. Охотники лакота бросили ему знаки и убежали, не желая иметь дела с этим безумным пожирателем змей.

Но прозвище прижилось.

И, возможно, капитан Чиверс презирал его, считая, что "Бешеный Змей" Бун МакКомб - не настоящий солдат. Но, возможно, Чиверс никогда не видел настоящего солдата, честного перед Богом, пожирающего пули и истекающего кровью охотника за людьми.

Но майор Лайонс знал, что такое молния, запертая в бутылке.

И поэтому он доверял только МакКомбу вести их в Бигхорны и к тому, что их там ждало.

* * *

Усталый от всего этого, МакКомб стоял рядом со своими разведчиками, которые не были удивлены случившимся. Они знали путь белых, и знали его