Дом Холлоу - Сазерленд Кристал

– Подожди… Кейт знает? – спросила я. – Как такое возможно?

– Я сама ей рассказала, – заявила Грей. – В ту ночь, когда она вышвырнула меня из дома. Я пришла домой пьяная и злая. Меня достал ее контроль. И я сказала ей, что содрала кожу с ее дочерей и убила ее мужа. И если она не оставит меня в покое, ее ждет та же участь.

– Ты… убила его? – спросила Виви, силившаяся собрать воедино кусочки пазла. Я поняла все еще в междумирье. – Ты убила папу?

– Я же сказала, что поклялась всегда защищать вас, Виви. Гейб был опасен. Ты и сама знаешь: он сходил с ума. Вспомни утро, когда он посадил нас в машину и собирался съехать со скалы. Не вмешайся я – мы все погибли бы. Так что пришлось… кое-что ему предложить. Тогда я едва начала понимать, какую власть над людьми мы имеем. Я не собиралась его убивать. Я этого не хотела…

«Я этого не хотел» – текст из его записки. Так, значит, это не прощальное слово самоубийцы. Последняя попытка предупредить жену об опасности.

– Но ведь он не сумасшедший. Он догадался обо всем. И ты наказала его за это, – произнесла Виви.

– Он был дорог мне, – сказала я.

– Вы едва его знали, – возразила Грей. – Скажите еще, что не боялись его, что не выдохнули с облегчением, когда он повесился, и не опасались, что он в конце концов всех нас убьет.

– Мы заслуживаем смерти, – прошептала я.

– Подождите-ка, – начала Виви, – а почему Кейт заботилась о нас, зная, что мы не ее дети?

Грей пожала плечами.

– Кто знает. Думаю, чужие дети – все же лучше, чем вообще никаких детей. Горе делает с людьми странные вещи.

Я посмотрела сестре в глаза, надеясь обнаружить в них хоть какие-то признаки раскаяния в том, что она сделала с Кейт и Гейбом Холлоу. Ничего подобного. Я встала и направилась к двери.

– Айрис, подожди! – попыталась остановить меня Грей, потянув за руку.

– Не прикасайся ко мне. Послушай, я больше не хочу тебя видеть. Убирайся прочь из моей жизни.

– Я вытащила тебя оттуда, – свирепо прорычала Грей. – Я сдержала свое обещание, дала тебе жизнь и ни о чем не сожалею. Запомни это. И повторила бы все заново, хоть сотню раз. Когда будешь готова поговорить, приходи. Я буду ждать тебя. Потому что я – твоя сестра.

– Не в этой жизни.

Глава 24

Рентген показал, что у меня сломаны четыре ребра. Доктора мало чем могли помочь в этой ситуации, но дали мне обезболивающее и поручили одному из интернов зашить порез у меня на лбу. Вскоре в больнице появилась заплаканная Кейт. От волнения она заметно осунулась.

Кейт остановилась в дверях и, хлюпая носом, оглядела меня с головы до ног. Теперь мне было понятно: она хочет убедиться, что я – это действительно я.

– Это я, Кейт. Правда я.

Она устроилась рядышком, на соседнем стуле, взяла меня за руку и наклонилась ближе, чтобы снова и снова вдыхать аромат моей кожи.

– Ты пропадала две недели, – в конце концов произнесла она.

– Две недели?!

Мне казалось, прошло всего два дня.

– Я думала… Я боялась, что это случилось снова, – Кейт с трудом сглотнула ком в горле, – что я снова тебя потеряла.

– Я вернулась. Я здесь. И больше никуда не денусь.

– Само собой! Больше я тебя из дома не выпущу. Домашнее обучение, заочный институт, а потом будешь работать на фрилансе, чтобы больше никогда со мной не расставаться. Идет?

Я улыбнулась:

– Идет.

– Что произошло? – спросила она.

Я сделала глубокий вдох, но Кейт каким-то внутренним чутьем поняла, что я собираюсь ей солгать, и прижала палец к моим губам.

– Пожалуйста, скажи мне правду. Прошу тебя. Я справлюсь.

Справится ли? Может ли вообще мать вынести такую чудовищную правду?

– Готово, – заявил доктор. – Пойду проверю, как твои сестры, а ты свободна.

– Спасибо, – произнесла Кейт ему вслед.

– Я вернулась, – сказала я, когда мы остались вдвоем, – и у меня есть кое-что для тебя.

По моей просьбе Кейт принесла рюкзак Виви, который лежал на стуле в противоположном углу. Расстегнув его, я выудила три полоски ткани, которые оторвала от наших детских пальтишек. Нет… не наших. От детских пальтишек дочерей Кейт. Черно-красная шотландка, зеленый твид и кусочек искусственного меха винного цвета. На каждом виднелись следы запекшейся крови, но я надеялась, что мама примет их за грязь или глину.

– Ты нашла их, – произнесла Кейт, поглаживая ткань. И вдруг упала на колени, сотрясаясь от рыданий. – Где они?

– Они там. В том месте, где мы были. Они… они не… они были вместе, когда это случилось, – добавила я, опускаясь рядом, чтобы ее успокоить. – Им не было больно. Они находились в тепле и безопасности. Думали, что возвращаются домой, к тебе.

Не знаю, правда ли все то, что я ей сказала, но очень надеюсь, что так.

Мама шумно и тяжело дышала. Лицо исказилось болью. Моя мама. Я снова и снова прокручивала в голове одну и ту же мысль. Не моя мама. Чья-то еще мама.

– Я не знала. Клянусь тебе, я не знала, кто мы на самом деле и что она натворила!

– Я верю тебе, Айрис, – отозвалась Кейт и погладила меня по голове, – верю.

– Как же ты можешь выноси́ть меня? – прошептала я. – Как ты можешь терпеть меня в собственном доме?

– Ты ведь была моей дочерью последние десять лет. Как же я могла не полюбить тебя?

– Мне ужасно жаль. Мне так стыдно за Грей. Прости, что обижалась на тебя после того, как ты ее выгнала.

– Знаешь, а ты похожа на нее. На мою Айрис. Она была тихой, доброй и очень сообразительной.

В дверь тихо постучали. На пороге стояла Виви. На руках и голове красовались бинты и повязки. Она тут же заметила полоски ткани в руках у Кейт. Упала на колени рядом и обняла ее.

– Мне так жаль, – произнесла Виви, погладив ее по голове. – Так жаль. Бесконечно жаль.

В комнате напротив, окруженная полицией, сидела Грей Холлоу. Когда мама проходила мимо, Виви заслонила собой дверной проем, чтобы она ничего не увидела. А я остановилась – взглянуть. В воздухе пахло кровью, медом и ложью. Сестра источала свои чары так, что все вокруг бросали на нее нетрезвые, затуманенные взгляды.

Паучиха, плетущая свою сеть.

Грей наклонилась и коснулась губ главного детектива, выступавшего на пресс-конференции, своими. Мужчина содрогнулся от удовольствия и едва устоял на ватных ногах.

– Сумасшедший поклонник, – произнесла она. – Чокнутый парень, который влюбился в меня и моих сестер, когда мы были детьми. Тот же, что похитил нас в Эдинбурге. Он держал меня в плену несколько недель, но я сбежала, а Тайлер Янг… – На мгновение ее голос задрожал от боли. Чары едва не рассеялись, но Грей оказалась сильнее своей печали. Простые человеческие эмоции не могли взять над ней верх. Она всхлипнула и выпрямилась. Остальные последовали ее примеру. – Тайлер Янг попытался спасти меня, но тот человек его убил. Это ужасная трагедия.

– Ужасная трагедия, – эхом отозвалась женщина-полицейский. Ее пальцы мягко скользнули по бедру сестры.

– Брать показания у моих сестер не нужно, – заявила Грей, и офицеры хором согласились.

– Мы не станем подвергать их этим испытаниям, – подтвердил главный детектив, поглаживая икры Грей тыльной стороной ладони.

– Чокнутый поклонник, – повторил кто-то из них.

– Псих. Настоящее чудовище, – отозвался другой.

– Какая ужасная трагедия, – вклинился третий.

Грей взглянула на меня, и полицейские снова повторили за ней. Со всех сторон на меня уставились расширенные зрачки. Но я выдержала взгляд. В груди пульсировала та самая сила, которая нас связывала.

Отвернувшись, я вышла из комнаты и оставила ее позади.

Я затаила дыхание, заметив взирающее на меня с пола лицо сестры.