Инкубы - Эдвард Ли

"В любви", - подумала она.

Однажды у нее была любовь, не так ли? Она закрыла глаза и оглянулась на свою жизнь. Любовь? По крайней мере, кто-то любил ее здесь. Но впереди ее ждала еще большая любовь, бесконечная.

- Защити нас.

Голос прелата звучал глухо. Что-то было не так.

- Никто не должен вмешиваться.

"Вмешиваться?" - она плотнее закрыла глаза.

И тут она увидела.

Она увидела мужчину. Этот мужчина был испорчен, но в то же время сиял. Он ярко сиял, несмотря на все ошибки, которые она чувствовала. Именно любовь очистила его от скверны. Именно любовь заставляла его казаться таким светлым в ее представлении.

- Убейте его этим, если хотите.

Прелат вручил пару черных кинжалов суррогатам.

- Идите, - приказал он.

Суррогаты развернулись и ушли.

Но куда они направлялись?

Еще больше замешательства. Теперь она видела мужчину очень внимательно; он возникал в ее воображении. Это не было воспоминанием. Это не было прошлым. Мужчина, которого она видела в своем воображении, был Джек.

Он был здесь. Сейчас. Он шел за ней.

- Плоть через кровь. Тело через дух.

Прелат преклонил колени у основания треугольника, между ее ног. Его аура окружала его голову черными искрами, словно нимб, сотканный из сумерек.

Он поднял третий кинжал и поцеловал его. Затем он посмотрел на нее сверху вниз, во всей своей правде.

"Правда?" - спросила она.

... но, оглянувшись назад, она увидела не правду.

Теперь она поняла, что это было на самом деле. Вовсе не правда, а ложная копия - подделка за фасадом.

Это была ложь. Полная. Окончательная. Черная.

Это было полной противоположностью правде.

Вероника попыталась закричать, но не смогла издать ни звука.

Прелат ухмыльнулся, но это была улыбка не мудрости, а совершенного зла, и голосом, густым, как дым, он начал Воззвание к Баалзефону, Стражу-Отступнику Творчества, Отцу Земли, за которым должен был последовать Заключительный обряд Превращения.

* * *

Джек стоял, как вкопанный, в зеркальной комнате. Блестящие серебристые стены манили его взглянуть на тысячи своих копий; он ничего не мог с собой поделать. Он увидел себя в зеркалах, растрепанного, с широко раскрытыми от странного очарования глазами и "Ремингтоном" в руках. Зачем Хороносу понадобилось строить такую комнату? И какое это могло иметь отношение к подвалу?

Его отражение в зеркале вернуло ему замешательство. Но внезапно к его собственному отражению присоединилось еще более мрачное.

- Так вот, выходит, Мститель?

Джек развернулся, вскидывая дробовик. Отражения душили его; потребовалось мгновение, чтобы выбрать то, которое было реальным, и он понял, что в этот момент его могли убить.

- Мы воскресли, - сказала фигура. - И этому не будет конца.

Перед ним стоял молодой человек в черной мантии с опущенным капюшоном. Джек подумал, что это французский акцент.

"Жиль".

В руке молодой человек сжимал кинжал из черного камня.

- Я видел века, - нараспев произнес он, - и за эти века инквизиторы никогда не менялись... Но, впрочем, и мы тоже.

Джек вытаращил глаза. Кто-то сильно порезал этого парня. Лезвие рассекло его от щеки до щеки, из-за чего его рот казался огромным и призрачным. Одна глазница была заткнута салфетками.

- Инквизитор. Уходи, пока еще можешь.

- Ты пришел на Хэллоуин на полгода раньше, приятель, - сказал Джек. - Скажи мне, где Вероника, или я расскажу о тебе всему гей-Парижу.

- Ты не можешь причинить нам вреда. Мы не хотим причинять тебе вреда. Завтра мы уйдем, а твоя жизнь останется. Ты не сможешь причинить нам вреда, поверь мне.

- Я не причиню тебе вреда, приятель, я убью тебя. Так что начни говорить, и, возможно, я решу быть хорошим парнем.

Фигура сделала шаг вперед. Блеснул черный кинжал.

- Ты что, совсем спятил? Еще один шаг, и я проделаю в твоей груди дыру, через которую мог бы проехать автобус, - Джек поднял дробовик, прицеливаясь. Это был тот самый ублюдок, который изнасиловал Джинни. Сделал ли он то же самое с Вероникой?

- Давай попробуем еще раз. Где Вероника?

Незнакомец бросился на него, размахивая кинжалом. Джек выпустил пулю, которая попала французу в правый локоть. Кинжал отлетел в сторону вместе с его предплечьем. Осколки разбили зеркала позади мужчины; брызги крови потекли по стеклу.

Но Жиль остался стоять.

Джек приготовился к следующему раунду.

- Что будет дальше?

- Вся правда, которую ты сможешь вынести, принадлежит тебе. Сколько, инквизитор? Сколько правды ты сможешь вынести, прежде чем поймешь, кто ты на самом деле?

Джек направил прицел на грудь фигуры.

Жиль снова сделал выпад, вытянув вперед оставшуюся руку.

Джек всадил следующий пятикратный разряд в грудь парня, нанес третий удар и попал в нижнюю часть пресса. Двойной выстрел швырнул Жиля на стеклянный пол, как будто на него уронили поддон с кирпичами. Пол был покрыт паутиной брызг крови, и поднялся дым, когда Джек оценил изуродованный труп. "Вот и все".

Затем он заметил брешь.

Он выиграл этот раунд. За телом, казалось, приоткрылась панель, черный шов в серебристом сиянии комнаты.

Джек прищурился. Дверь.

Он сунул "Ремингтон" в щель. Темная лестница вела вниз.

"Вероника там, внизу".

Он полностью распахнул дверь, шагнул вперед.

- Твою мать! - крикнул он и выстрелил еще раз.

Из дверного проема выскочила вторая фигура в плаще и схватилась за ствол дробовика. Джинни не шутила, когда говорила, что этот ублюдок был большим. Он был огромен, и, что еще хуже, он получил пулю из дробовика в живот и не упал. Руки парня схватились за ствол и соскользнули вниз: Джек не смог всадить следующую пулю.

Затем фигура усмехнулась, подняла руку и вырвала "Ремингтон" из рук Джека.

"Эти ублюдки, должно быть, носят бронежилеты под одеждой", - подумал Джек. У него екнуло сердце, когда фигура сломала дробовик пополам.

- Жиль слишком милосерден, - сказал немец. - Он дал тебе шанс уйти. Я этого не сделаю.

- Фраус Херрен, - пробормотал Джек. Он сжал "Уэбли" и отступил назад. - Фальшивый человек.

- Нет. Я более реален, чем ты мог себе представить.

"Осторожно", - предупредил себя Джек.

Если бы у них были бронежилеты, ему пришлось бы стрелять в голову, а это было бы нелегко с таким большим и очень тяжелым револьвером.

Марзен опустил капюшон и улыбнулся. Он вытащил точно такой же черный нож - кинжал, вспомнил Джек, - и провел пальцем по лезвию. С кончиков пальцев немца сочилась кровь, и