Инкубы - Эдвард Ли

На его лицо надавило, раздвоенная рука обхватила его шею. Свет свечи осветил первобытный облик Марзена. Челюсти, похожие на собачьи, дважды щелкнули, а затем он ухмыльнулся. В свете фонаря его рога отбрасывали тень на стену.

Джек не мог дышать, он не мог даже пошевелиться под нечеловеческим весом мускулистой фигуры. Он чувствовал себя заключенным в цемент и задыхающимся, но каким-то образом смог подумать:

"Я умираю".

Огромная пасть широко раскрылась, обнажив черную яму, полную зубов. Он начал приближаться к лицу Джека. Его дыхание воняло всем злом, какое только было в истории.

Перед глазами возникали видения. Звезды вспыхивали яркими красками и превращались в красивые калейдоскопы. Джек видел разные вещи, когда его разум отключался. Он видел любовь и милосердие. Он видел удивление. Он увидел старика Карлсона, расхаживающего по докам в поношенной одежде, голодного и бедного, но улыбающегося, и каждый его неровный шаг был праздником жизни. Он увидел милую улыбку Фэй, солнечные блики в ее волосах, а затем увидел Веронику и всю ту любовь, которую она когда-то испытывала к нему. Он увидел, как все его недостатки были уничтожены простым, ярким светом радости и всеми сокровищами мира. Деревья, небо, звездные ночи и поцелуи - все это и миллионы других вещей, которые были за секунду до его смерти. Джек умирал от покрытых грязью рук вечного зла, но все, что он мог видеть, было ликование. Нет, он не был напуган и не видел дьяволов.

Он видел ангелов.

Рев оглушил его. Земля под ним затряслась, словно от взрыва, когда инкуб издал вопль агонии. Джек почувствовал, что его придавило к земле из-за оглушительного шума; когтистая лапа оторвалась от его горла, и сокрушительный вес свалился с него. Закашлявшись, он открыл глаза. Кровь прилила к его мозгу, и он снова мог видеть. Джек был жив, но Марзен лежал мертвый рядом с ним, черный кинжал по самую рукоятку вонзился ему в живот.

"Я все еще жив", - подумал Джек.

Он встал и повернулся.

На краю света стояла фигура, похожая на шахматную фигуру. Она ждала его.

- Хоронос, - сказал Джек.

- Инквизитор. Добро пожаловать в храм моего бога.

Джек шагнул вперед, вытаскивая из-за пояса "Уэбли".

- Ты не такой, как они, не так ли? - он направил револьвер на голову фигуры, закутанную в плащ. - Я знаю, что это не так.

- Плоть слабеет, но дух продолжает жить. Нет, тебе не нужен кинжал, чтобы убить меня, инквизитор. Убей меня своими пистолетами, орудиями ваших крестоносцев. Убей меня своими тюрьмами, своим ядовитым газом и электрическими стульями. Ты можешь убить меня голыми руками, если хочешь. Это уже не имеет значения.

Отблески свечей играли на худом лице. Свечи зашипели. Хоронос стоял совершенно неподвижно и не моргал. Его улыбка выглядела как уступка, как жалоба.

- Где Вероника? - спросил Джек.

- Вместо того чтобы сражаться с нами, почему бы тебе не присоединиться к нам? Будь с нами в храме нашего бога. Мы никогда не закончим, инквизитор, - донесся голос прелата. - Бесконечность может быть прекрасной вещью.

Сердце Джека замерло.

- Где Вероника?

- Она ушла, - сказал Хоронос.

Его рука коснулась пола. Все, что находилось в пределах треугольника, было большой лужей крови.

- Сейчас она с Отцом, Отцом Земли.

"Баалзефон", - это слово шепотом прозвучало в голове Джека.

Хоронос развел руками и посмотрел вверх. В его глазах были видны только белки, а губы тронула нежная улыбка.

- Аориста, - сказал он.

Джек опустил курок "Уэбли".

В этом странном превращении пули в плоть Джек услышал только хлопок, который показался ему далеким. Сверкнула вспышка. Лицо Хороноса под капюшоном раскололось. Пуля скосила его, как высокий сорняк.

Позади него раздались шаги. Стьюи, Рэнди и несколько полицейских в форме ворвались в подвал. Но Джек их не заметил, ему было все равно. Они, казалось, почувствовали это и остановились, чтобы дать Джеку место.

Джек подошел к треугольнику.

Мертвый Хоронос лежал на спине. Кровь сочилась из его разбитой головы под капюшоном.

Джек опустился на колени перед треугольником. Он окунул руки в кровь... кровь Вероники. В ней совсем не было тепла.

"Прощай, Вероника..."

Он закрыл лицо руками и заплакал.

ЭПИЛОГ

В ту ночь, когда Джек проникал в дом-призрак Хороноса, Стьюи Арлингер позвонил Рэнди Элиоту, выслушав странную историю Фэй Роуленд о ритуалах жертвоприношения и зашифрованных именах. Рэнди легко определил местонахождение Джека, проинструктировав дежурного программиста вспомнить карты, которые Джек просмотрел на мониторе в своей машине. Так они его и нашли.

Два дня спустя в газетах и новостях появилось все необходимое.

"Отстраненный от должности полицейский арестовывает убийц из "ритуального треугольника", - говорилось в сообщении. Полиции так и не удалось установить личности ритуалистов: Хоронос, Марзен и Жиль были просто именами в трех отчетах о смерти, именами без прошлого, без жизней. Ян Бек из подразделения технической поддержки окружной полиции легко связала результаты судебно-медицинской экспертизы по первым трем убийствам с предполагаемыми преступниками. Дело было закрыто.

Тело Вероники Полк, однако, так и не было найдено.

* * *

Джек прошел курс реабилитации, хотя бы для того, чтобы доказать самому себе, что он может. Он больше никогда не стал бы пить, и, хотя поначалу это его беспокоило, этот факт быстро сошел на нет. Он по-прежнему ходил в бар, но пил содовую с лимоном. Это оказалось захватывающей перспективой: наблюдать, как другие люди напиваются, а сам остаешься трезвым.

Через некоторое время он начал задумываться о разных вещах. Он думал о любви. Он всегда будет любить Веронику и вспоминать о ней, но он также знал, что она мертва, и что прошлое осталось в прошлом. Часть его самого будет оплакивать ее всю оставшуюся жизнь, но другая часть будет жить дальше.

Аористы верили, что время не имеет значения; какой бы ни была истина, она продолжается независимо от продолжительности. Но Джек знал, что это неприменимо. На самом деле времени было в обрез. Он попросил Фэй переехать к нему, и она согласилась. Она уволилась из штата и нашла работу получше в окружной библиотечной системе. Он потратил 1400 долларов на обручальное кольцо ("Ого!" - воскликнул он, когда продавец сообщил ему цену), однако так и не набрался смелости подарить его Фэй. Он не знал, что она подумает или даже как отреагирует. Он