Простой сложный разговор. Модель легкого и эффективного общения - Элисон Вуд Брукс

— Значит, ты не собираешься заниматься этим профессионально? — спрашивает он.

Они снова смеются.

Звучит сигнал — пора знакомиться друг с другом (как будто они еще не начинали!).

— Теперь нам можно поговорить, — объявляет Том. Но вместо того, чтобы перейти к делу, он вновь возвращается к их общей проблеме. Ему неловко говорить в диктофон. Он теряет драгоценное время. — Мне кажется, они не получат качественные данные, — сетует он.

Они снова смеются. Итак, он начал разговор с четырех безобидных шуток. Вероятно, воодушевленный смехом, он предлагает новую тему: он изучает информатику.

— Правда? — отвечает Кэсси. Она бы никогда не подумала, что он айтишник.

— А ты думала, что я изучаю? — спрашивает он.

Она не знает. Том рассказывает, что изучал английскую литературу в университете. Как оказалось, она тоже, даже некоторое время преподавала.

Кэсси возвращается к его вопросу.

— Что же ты изучаешь?.. — повторяет она, задумавшись. — Да, возможно, я бы сказала, что английскую литературу.

— Знаешь, я не люблю компьютеры. Терпеть их не могу, — говорит он.

— Я тоже.

— Они отстой.

Они снова смеются. Этот диалог создает определенный образ Тома — одновременно романтичный, потому что он изучал английскую литературу, и практичный, поскольку теперь он занимается более прибыльным делом, — и все это в сочетании с самоуничижительной шуткой о том, что он ненавидит компьютеры, а это, возможно, свидетельствует о том, что их вкусы совпадают лучше, чем казалось на первый взгляд.

Они обмениваются фактами: она изучает право, а он — информатику, потому что не хочет получать докторскую степень по особенностям «Гамлета». Кэсси скучает по преподаванию.

Затем она спрашивает, откуда он родом.

— Из Флориды, — отвечает Том.

— Я тоже с юга, — говорит Кэсси. — Хотя Флорида не совсем юг, но…

— Не совсем, — соглашается он. — Флорида просто странное место. — Он использует самоиронию, чтобы поддержать ее позицию. И он хочет знать, откуда она родом. — Ты из Техаса? — спрашивает он.

— О нет. Терпеть не могу Техас.

— Из Луизианы?

— Нет.

— Ты сказала, что с юга.

Да, говорит она. Это забавная игра.

— Из Джорджии? — спрашивает Том.

— Уже теплее, — отвечает она. — Но только не Техас!

Он что-то бормочет.

— Я презираю Техас, — говорит Кэсси.

— А я думал, что Остин — довольно крутое место, — заявляет он.

— Знаешь, я слышала такое мнение.

Том замечает, что Флорида, наверное, хуже Техаса. Вообще-то Флорида просто ужасна.

— Я из… — начинает она.

Но Тому еще не надоело гадать.

— Неужели из Теннесси?

— Нет.

— Из Южной Каролины?

— Нет.

Они продолжают гадать еще некоторое время, пока, наконец, он не сдается.

— Так откуда же ты?

— Из Северной Каролины, — говорит она. — Лучшей части Каролины.

— Что ж, это правда, — соглашается Том.

Они рассказывают о том, где они выросли, обсуждают, как непросто жить на юге… и вот четыре минуты закончились. Время истекло. Свидание прошло успешно. В ходе личного опроса оба признаются, что хотят увидеться снова. В конце исследования им дают адреса электронной почты друг друга. Том и Кэсси также высоко оценивают друг друга по различным показателям успешности свидания, например насколько хорошо они поладили.

Не стоит анализировать[176] эту беседу, опираясь только на диалог. Главное, что они оба сочли друг друга безумно сексуальными, и даже если бы все четыре минуты они произносили только «гм» и «э-э», все равно захотели бы увидеться снова. Но если изучить их диалог более тщательно и сопоставить его с другими блиц-свиданиями, мы найдем ключ к разгадке их притяжения[177]. Несмотря на то что это довольно рискованный и напряженный разговор без какого-либо предшествующего контекста между ними, они быстро сблизились благодаря общему опыту участия в блиц-свиданиях. Она скромно признаётся, что у нее «не очень хорошо получается», а он соглашается, добавив, что «первые пять или шесть раундов прошли из рук вон плохо». Они обнаружили, что оказались в похожей ситуации, но что же делать дальше? Успокоившись и вздохнув с облегчением, они смеются. Потом шутят, что у них нет воды. Снова смеются. «Это так неловко». Они снова смеются. Возможно ли, что, признавая всю неловкость ситуации, они ее преодолевают?

Затем, когда они рассказывают о своих специальностях и откуда они родом, они находят более существенные точки соприкосновения, уверенно поднимаясь по пирамиде тем. Хотя ни один из них уже не изучает английскую литературу и родились они в разных штатах, они оба предпочитают литературу компьютерам и оба выросли на юге. Если мы составим карту их тем, то увидим, что разговор начался с нескольких небольших безобидных шуток, затем они перешли к предсказуемому, но успешному поиску сходств и завершили вишенкой на торте — игрой, которую придумали на ходу. По мере того как они находят всё новые сходства между собой, они превращают диалог в игру. Он спрашивает, какую специальность, по ее мнению, он выбрал изначально, и сравнивает со своей сегодняшней специальностью. Она предлагает ему угадать, откуда она родом, не раскрывая правильный ответ до самого конца, словно это самый ценный приз. Они играют друг с другом, и эта игра приводит их к победе.

Эффект легкости

Одна из самых сложных задач на первом свидании — не дать разговору затухнуть. Если разговор прекратится, то и свидание закончится. Даже двухсекундная пауза во время четырехминутного свидания создает такое впечатление, будто впереди вас ждет долгий, тяжелый вечер (или по крайней мере очень долгие четыре минуты). Даже перспектива неловкого молчания[178] или резкого ухудшения настроения пугает, а если это происходит на самом деле, то это невероятно мучительно — досадно, тревожно, выбивает почву из-под ног.

Возможно, в обычной жизни ставки не всегда столь высоки, как на блиц-свиданиях, но общение часто вызывает схожие чувства. Например, вы затронули увлекательную тему, но потом разговор увяз в скучных деталях. Или ваша команда хочет обсудить что-то серьезное и важное, но дискуссия проходит настолько уныло, что никто не может предложить никаких решений. Беседа за коктейлем сошла на нет, и все украдкой оглядывают комнату в поисках спасения. И вы инстинктивно понимаете, что вам срочно нужно оживить обстановку. Подруга грустит из-за расставания с парнем, и нужно поднять ей настроение и напомнить, что жизнь продолжается. Надгробные речи на похоронах стали чересчур мрачными, а вы уверены, что покойный хотел бы, чтобы его близкие не впадали в уныние. Ваши приятели говорят только о работе, словно застряли на этой теме. Молодые родители постоянно обсуждают сон и график кормления ребенка. Как вырваться из этого унылого повседневного застоя?

Чтобы изменить ситуацию, нужно глубже задуматься о своих чувствах. А когда речь заходит о глубоком осмыслении чувств, ученые рекомендуют взять сложное созвездие человеческих эмоций