Хроники Dishonored. Тень Дануолла - Лоик Делахайе-Хьен
Подумать над своим поведением Ultima IV предлагала еще в 1985 году. «Мысль, которую я пытаюсь донести, больше философская, чем религиозная, – объяснял Ричард Гэрриот. – В обществе, где люди вынуждены взаимодействовать друг с другом, существуют определенные правила, и их логику так или иначе нужно научиться понимать». Игрок попадает в разные ситуации, в которых возникает моральная дилемма, и ему предлагают действовать согласно одной из восьми добродетелей: Сострадание, Доблесть, Честь, Справедливость, Смирение, Жертвенность, Духовность или Честность. Если они с другом столкнутся с драконом и приятель ошибочно решит, что именно он сразил чудовище, поступит ли игрок честно и потребует свою долю награды или же откажется от золота, чтобы сохранить дружбу? Найдя убийцу своей второй половинки и узнав, что преступник – единственный близкий человек невинной девочки, проявит он сострадание или же восстановит справедливость? В последнее время в играх с развилками – таких как уже упомянутая Life is Strange или проекты Telltale – игровая составляющая основана на выборах, в большей или меньшей степени влияющих на сюжет; нас вынуждают следовать той ветви истории, а не другой, и наблюдать за последствиями действий. Последний пример – Fallout 3, постапокалиптическая экшен-RPG от Bethesda. Она выдвигает несколько интересных дилемм: готов ли игрок, например, взорвать атомную бомбу и уничтожить целый город просто так, даже если в результате лишится нескольких геймплейных элементов вроде магазинов и побочных миссий? Кого он поддержит: лидера фракции или группу рабов, готовящих восстание? Игрок не всегда может предугадать последствия выбора, но у него всегда есть шанс задуматься о моральной ценности каждого доступного действия и сделать все, чтобы получить как можно больше сведений о ситуации и посмотреть на нее объективно. Конечно, интерактивность истории в играх не бесконечна, наши действия ограничены правилами игровых систем, внедренных разработчиками; однако в них наблюдается настоящая «интерреактивность»[118] в том, как игра реагирует на эти действия и как игрок воспринимает происходящие в ней события. Как разработчики создают возможности для игроков, проектируя системы и уровни так, чтобы просто можно было предугадать, что можно делать, а что нельзя, так и причинно-следственная связь работает на своего рода логических и моральных возможностях, позволяя предвидеть последствия наших решений за счет реакций правдоподобного игрового мира.
В Dishonored последствия есть даже у самых пустяковых действий. Например, в прологе первой части можно убрать бутылку с сидром со стола; она стоит рядом с Верховным смотрителем Кемпбеллом, позирующим Соколову для портрета. Когда игрок найдет эту картину в первой миссии, бутылки на ней тоже не окажется. Если Дауд убьет Билли в финале The Knife of Dunwall, в начале The Brigmore Witches появится ее могила. Наконец, Death of the Outsider: красный глаз, осколок ока мертвого бога, появится на плакатах о розыске Билли, только если ее обнаружат в Кирии в первой миссии. Еще ее будут обвинять в разных преступлениях в зависимости от прошлых действий. Такие детали могут стать сюрпризом для тех, кто не привык видеть, как внутриигровое окружение подстраивается под поведение игрока, но все эти изменения – логичный исход его действий, и их можно предугадать заранее.
Однако, как говорил Дауд, пути, которыми нас настигнут последствия, не всегда удается проследить. Можно легко предсказать, что насилие будет набирать обороты, когда мясники Ротвильда устроят засаду в подворотне после смерти начальника или когда «Китобои» станут более враждебными по отношению к Корво, если он решит убить их лидера в Затопленном квартале. Но иногда последствия решений поджидают игрока буквально за углом или настигают его в ходе разговора неожиданно, но ни в коем случае не нелогично. Мы узнаем, что после изгнания из-за клейма Таддеус Кемпбелл заразился чумой; под конец прохождения с «высоким хаосом» мы наблюдаем, как невинная Эмили под влиянием Корво превращается в холодного и помешанного на тирании ребенка; избавившись от банды с Боттл-стрит по просьбе Старой Ветоши, мы видим, что Винный квартал теперь кишит плакальщиками…
Недаром система причин и следствий в Dishonored называется «хаосом», хаос по природе непредсказуем. Игрок, как и Дауд, может погрязнуть в жестокости, а та, в свою очередь, разнесет заразу по всему обществу. Каждый новый труп превращается в рассадник паразитов, а конфликты на улицах города все острее. Очень редко последствия хаоса оказываются такими благоприятными, как изменения в Пыльном квартале после спасения Арамиса Стилтона. Примером влияния этой почти сверхъестественной заразы – насилия со стороны игрока – может послужить судьба двух NPC из Dishonored 2. Беатрикс, жительница Карнаки, мечтает начать жизнь заново вдали от города вместе с подругой детства, элитной стражницей по имени Мелинда. Она должна украсть серебряный портсигар и отдать подруге, чтобы та выручила за него на черном рынке сумму, необходимую для отъезда. Хотя точное влияние игрока на ход событий определить невозможно, конец их разговора полностью зависит от уровня хаоса: если он низкий, Мелинда убедит Беатрикс, что кража необходима для побега из Карнаки. А если высокий – спор накалится, и Мелинда в итоге сбросит подругу с крыши здания, как будто их отношения и общая мечта в мире, созданном игроком, больше ничего не значат. Конечно, игрок причастен к случившемуся, но мог ли он предвидеть, что станет косвенным виновником?
Свободны ли персонажи Dishonored?
Вселенная Dishonored обретает форму и разрушается: круговорот насилия и мести без конца вертит судьбами персонажей, и они не способны в полной мере предсказать приливы и отливы хаоса. Когда лорд-регент убил императрицу, чтобы захватить власть, он навлек на себя гнев не только Корво, но и амбициозного адмирала Хевлока, не способного реализовать свои амбиции. Поначалу оба мстителя
