Анчутка - Алексей Малых

— Ну, тогда я пошёл, — отклонялся, но был тут же остановлен.

— Погоди, милок! А охрана где?

— Охрана? — сам удивился, не сразу и заметив её отсутствие. — Сейчас кликну.

— Стой. Пусть молодцы отдохнут — сегодня все устали, — добро улыбнулся, а потом сдержанно крухнул, садясь на стул возле стола.

Поегозил на месте, выбирая позу поудобнее, чтоб было видно походное ложе и того кто скрылся за вспухшимся пологом, который сейчас был собран и подхвачен шнурком. Сделал большой глоток и, блаженно крякнув от удовольствия, угрюмо протомил:

— Долго там стоять будешь?

33. Освободиться от клятвы

Наместник не спешил хоть как-то отреагировать, показуя пришельцу, что его присутствие обнаружили. Тот тоже томил ожиданием. Сделав большой глоток и блаженно гакнув от удовольствия, Олег угрюмо загудел в сторону вспухшего полога:

— Ну, долго там стоять будешь?

Полог возле ложа едва заметно покачнулся, показался грязный нос сапога и тут же воровато спрятался назад.

— Уже и не думал, что пригласишь, — послышалось снаружи, и в палатку вошёл Военег. В просвете между полами показался Гостомысл и ещё несколько бояр, ближников воеводы, следующих за ним, Извор с остальными остался снаружи. — Как твоё самочувствие?

— Твоими молитвами, брат — уже лучше, — отвлекая от незванца внимание Военега, Олег гостеприимно предложил ему вина, но тот отказался. — Плечо немного ноет, но это не причинит неудобства в дороге — с рассветом двинимся назад.

— А я к тебе с плохими вестями, брат, — последнее слово Военег особо выделил. — Думаю, нам здесь задержаться придётся.

— Что так?

— Дело одно уладит надобно.

— Дело?

— Не хотел тебя печалить в праздник, но тут до меня слух дошёл, что черниговские бояре крамолу чинят.

— С чего такие мысли закрались в твою голову? — попытался отшутиться Олег, но переменился в лице, а лёгкий озноб пробежал по его хребту, когда на корзно брата, схваченном на правом плече фибулой в форме морды волка, заметил кровавые росчерки, дополнившие собой витиеватые узоры на дорогой византийской ткани.

— Поговаривают, что в этом и ты замешен, — голосом давит, на Олега наступает, исподлобья зырит. Олега пот прошиб, оправдаться бы, да нет возможности.

— Напраслина то, — сдерживая свой трепет перед братом, выкручивается наместник, но внутреннее чутьё подсказывает, что его воеводе уже всё известно.

— Напраслина, говоришь? А вот мне Фёдор Евсеевич всё рассказал, — испытующими взглядами друг в друга уставились. — Федька! — на распев прогремел Военег, не отворачиваясь от своего брата, читая все его изменения. Да принялся выспрашивать конюшего, который от стыда долу глаза опустил. — Скажи-ка нам, голубчик сизокрылый, как ты при Олеге Любомировиче служил, кому ты грамоты от него носил, как ты предал его, как нам всех поимённо перечислил…

— Довольно, — коротко резанул наместник. От волнения схватил кубок намереваясь вино испить, да на место вернул не притронувшись. — Что ты с ними сделал?

— Спать уложил, — реготнул Военег, махнув рукой, отпуская от себя конюшего. — А в Курске… Гостомысл? Что там?

— Последний гонец недавно доложил, что в слободах уже потише становится — черниговские от неожиданности даже порты подпоясать не успевали. Спящих всех порешали. Кто уцелел, хотели бежать — на берегу немного порубились.

— Ушёл кто?

— Ни одна долбёнка (лодка из цельной осины) от берега не отошла, ушкуи черниговские запалили…

— Понимаешь ли — ты сейчас там лишний, — Военег продолжил не дослушав, а его речь звучала насмешливо сожалительной.

Олег молчал, о том что внутри него был шквал эмоций, говорило нервное подёргивание бровей и дрожь в руках. Стараясь не выдать своих переживаний, он сжал кулаки, но всё одно их лёгкое содрагание было уловимо.

— Ты пришёл убить меня?

Военег резко притянулся к Олегу, выкинув руку вперёд, от чего тот вздрогнул. Наместник поморщился и схватился за надплечье.

— Убить? Нет. Что ты?!

Олег проследил напряжённым взглядом за рукой брата, протянутой через стол к кубку.

— Как я могу убить своего брата, — мерзко скребя поддоном кубка по столу, притянул тот к себе, зловеще ухмыляясь и наслаждаясь видом испуганного Олега.

— Но… тебя убьёт другой… Знаешь, кто он? — Военег покопался в мошне, висевшей на наборном поясе, пока его брат растерянно перебегал глазами с одного боярина на другого, выудил маленький свёрток и медленно развернул его. Не дождавшись ответа, проговорил заговорщецким голосом, стряхивая сероватое содержимое в кубок с вином. — Святослав Ярославович.

Олег не знал чему удивился больше — тому что сделал Военег или сказанному им.

— Удивлён? — старший полянин вскинул брови и, приблизившись лицом к Олегу, что тот от неожиданности отпрянул назад, морщась от пронзивший его боли, резко процедил сквозь зубы, — Как ты посмел? предать меня? твоего брата? Сучий ты потрох… Ты ещё пожалеешь, что не сдох прежде. Признавайся, что он, Святослав, пообещал тебе?

После короткой паузы, Военег громко рассмеялся, что его гогот заклубился под пологими сводами большой палатки. Утирая слёзы и не в силах восстановить дыхание он с издёвкой поговорил, немного глотая слова:

— Ну ты и межеумка редкостная… ничего?.. ты что ни на есть чурка бездумна… Ну не знаю — потребовал бы там хоть золота или серебра, хоть ларчик… — тыкал в того пальцем, прихватившись за живот, пока его младший брат наливался ярью, а кулак до этого сжатый от трепета обрушился на стол, прервав это веселье.

— Я долго терпел, — Олег вдруг взвился и вылил всё то что в нём бродило долгое время: сострадание, негодование и, скорее всего, нежелание видеть как от брата, которого всё же немного любит, хотя в противовес больше страшится, исходят бедствия сего народа. — Но твоя последняя выходка, когда ты по весне позволил ватажникам и половцам грабить веси и делянки Курщины, была последней каплей. Ты обезумел, разрешив тем угнать робами северских. Я не мог более терпеть твоей алчной жадности и вседозволенности, — поднахрапился, понимая, что нечего терять — ближники его брата стояли с оголёнными мечами наперевес, готовые по одному лишь мановению пальца своего властелина прикончить его. — Ты творил беззаконие, ты попирал все нравы и устои, ты…

— Мне не нужно всего перечислять и без тебя знаю. Одно похвально — ты проявил смелость — восстал на меня. Всего лишь малость просчитался — мои люди выследили твою зазнобушку. Она-то и привела их к граду Чернигову. Если бы ты не принялся так рьяно её искать, я бы даже и не догадался ни о чём.

— Что ты с ней сделал? — забыв о боли Олег подскочил с места, но пинком в грудь был осажен