Это не я, господин профессор! - Элла Яковец

Элла Яковец

Это не я, господин профессор!

Глава 1

— А представь, как было бы круто, если бы сейчас в эту дверь вошёл профессор Стэйбл… — мечтательно проговорила я, обращаясь к тыквенному Джеку на стойке.

Вообще я не особый фанат Хэллоуина. И даже не собиралась украшать нашу кофейню в традициях. Все эти гирлянды призраков, стаи летучих мышей по углам. Магические ловушки со страшным воем и хохотом. Потому что, а зачем? Хэллоуин в Сити празднуют в заведениях, где наливают что-то более горячительное, чем кофе. А «Егоза» — это вообще по большому счету не заведение. Ни одного стола здесь нет, только стойка и четыре высоких стула. А потанцевать на оставшемся свободном пространстве сможет разве что какая-нибудь очень компактная парочка, которой больше хочется обжиматься, чем что-то там изображать под музыку.

А сейчас время шло к девяти вечера, и уже полтора часа никто в кофейню не заходил. Так что я собиралась закрыться, натянуть вместо своей «школьной формы» красное платье и полумаску кошки и пойти уже на вечеринку в «Зелья и паэлья». Где все наши уже точно собрались.

А профессор Стэйбл… Эх, о профессоре Гордоне Стэйбле я вздыхала с того самого первого раза, как пришла на факультатив по ритуалистике на первом курсе. Я когда увидела его бездонные черные глаза, меня как громом поразило.

Но даже моего первокурсного мозга тогда хватило, чтобы понять, что красавец-ритуалист не только мой краш. Так что свои вздохи и влажные фантазии я оставила при себе.

И если и мечтала о нем, то разве что поздней ночью в душевой. Ну, или под одеялом.

— Эх ты, — укоризненно сказала я вырезанной тыкве. — Бестолковая тыквенная голова. Мог бы хоть желания исполнять раз в году.

Пламя свечи внутри тыквы мигнуло, и мне на секунду показалось, что лицо тыквенного Джека стало ещё более злобным. А зубастая ухмылка — ехидной.

Я вздрогнула и посмотрела на себя в зеркало. Ох и видок у меня, конечно… Я сегодня примчалась на работу после тренировки по тактическим полетам, на которой мы гоняли скоростной пролет под мостом. А потом ещё и прыгали затяжной с башни. Так что волосы я завязала как попало. И вид имела растрёпанный. И вульгарный макияж слегка потекший до кучи. Могла бы и привести себя в порядок, пока клиентов нет.

— А ещё ты тупица, Мелоди, — сказала я своему отражению в зеркале. — И профессор Стэйбл тебе за такое влепил бы банан, — я снова посмотрела на Джека. — Прости, тыквенная башка! Тыкаю тебе в то, что желания не исполняешь, а сама даже сформулировать нормально не могу.

Показалось, или пламя внутри Джека снова как-то по-особенному замигало?

Как там говорил профессор Стэйбл на ритуалистике?

«Манифестация должна быть прямой, конкретной и не допускающей двойных толкований».

А манифестация в ритуале — это все равно, что загадывание желаний у золотой рыбки.

— Если я хочу, чтобы ты что-то там исполнил, мне нужно быть конкретнее, да? — я погладила кончиками пальцев тыквенную щеку.

Откуда, кстати, этот Джек тут взялся? Кто-то принес из клиентов сегодня. И оставил.

О, точно! Та странная тетка в широкополой шляпе, по краю которой росли настоящие мухоморы. Она пришла с ним в обнимку, заказала черный кофе. И сказала ещё что-то странное. Что-то типа «не надо стыдиться своей судьбы». Или нет! «Судьба не может быть постыдной!»

Или… Блин, не помню! Но в ее спиче точно фигурировали «судьба» и «стыд».

А потом она ушла, а Джек остался.

Я ее окликнула, а она от дверей ответила, что пусть он за мной присмотрит.

— Хочу, чтобы сейчас в эту дверь вошёл профессор Стэйбл, — почему-то шепотом сказала я Джеку. А потом ещё более тихо добавила. — И мы занялись с ним страстным сексом!

Свечка внутри тыквенной головы Джека ярко вспыхнула и погасла.

Где-то вдалеке раздался непонятный шум, словно ветер запутался в кронах деревьев… Хотя в Сити давно уже нет никаких деревьев.

По коже пробежал холодок, будто сквозняк ворвался в нашу крохотную «Егозу».

Я вздрогнула и снова посмотрела в зеркало.

— Что еще за суеверия, Мелоди? — вполголоса сказала я сама себе. — Ну какие еще желания Тыквенному Джеку? Тебе что, пять лет?

Я сделала над собой усилие и захихикала. Но все равно было как-то тревожно.

Нет, все! Надо закрывать кофейню, переодеваться и идти праздновать! Все равно никто уже не придет, кому надо вообще пить кофе в ночь Хэллоуина?

Я пошевелилась и только тут поняла, что все это время была ужасно напряжена.

«Это все от усталости», — не очень убедительно сказала я сама себе. Неделька выдалась напряженная, а мне еще и приходится совмещать учебу в магическом колледже Индевор и работу в кофейне, чтобы было вообще на что жить и учиться. Вообще обычно я нормально справляюсь, но сейчас кажется подкрадывается страшный жук-невывожук.

Я вышла из-за стойки, потянулась, разминая затекшие мышцы.

— Никто больше не придет! — почти пропела я сама себе. — Мелоди-Мелоди, закрывай «Егозу» и пошли плясать!

И тревога как-то отступила.

«Глупости, наваждение!» — подумала я, задержав на секунду взгляд на погасшей тыквенной голове.

И я почти успела закрыться на замок. Буквально один шажочек остался.

Но тут мелодично звякнуло заклинание привратник, дверь резко распахнулась, впуская в пахнущее кофе и корицей тепло промозглый мрак поздней осени.

И профессора Стэйбла собственной персоной.

Глава 2

Я замерла как каменное изваяние. Только рот молча открывала, не находя вообще никаких слов.

А вот лицо профессора Стэйбла как раз наоборот — было веселым и расслабленным. Будто он только что сбежал с какой-то шумной вечеринки, чтобы перевести дух. Но намерен очень скоро туда вернуться. Скорее всего, вечеринка была где-то совсем рядом, потому что он был без верхней одежды. И черная шелковая рубашка очень откровенно обрисовывала его мужественный торс. В таком фривольном виде я его ни разу не видела, в колледже он никогда не расстегивает верхние пуговицы рубашки вот так… И я вообще раньше никогда не видела его без галстука или шейного платка.

«Я пропала…» — мелькнула в голове полуобморочная мысль.

— Мисс Прист? — чуть удивленно улыбнулся профессор. — Я не знал, что ты тут работаешь.

— Д-д-добрый вечер, профессор Стэйбл, — пробормотала я и изо всех сил ущипнула себя за бедро под стойкой. Он сейчас решит, что я дура блаженная, если я буду вот так