Это не я, господин профессор! - Элла Яковец

Но личность блондинки (а также, брюнетки и рыжей) никогда не раскрывалась.

И он точно не был женат. Что волновало умы и сердца больше всего, разумеется…

Дверь распахнулась, в крохотную «Егозу» ввалилось трое незнакомцев. Точнее — два незнакомца и незнакомка. Разгоряченные, веселые. И тоже очень легко одетые.

— Ты слишком долго пьешь кофе, Горди! — заголосили они, не обращая на меня вообще никакого внимания.

Я перевела дух. И чтобы занять чем-то руки, принялась протирать салфетками наши фирменные чашки.

Гости ухватили профессора Стэйбла за руки и утащили наружу. Перед тем, как покинуть мое заведение, профессор Стэйбл оглянулся и подмигнул мне.

Дверь грохнула, как раскат грома.

«Надо срочно ее закрыть!» — панически подумала я и выскочила из-за стойки.

Но добежать не успела.

Опять.

И с разбегу вписалась в массивную тушу профессора Вильерса, который заполнил собой весь дверной проем.

— Ой, простите, профессор Вильерс, — пискнула я. — Уже поздно, я закрываюсь…

— Это подождет! — грозно заявил профессор и сделал шаг внутрь. И запер дверь за собой на замок. Без магии, на обычный такой. Тот самый, на который я собиралась закрыться, когда профессор Стэйбл со своими друзьями ушли.

— Что значит, подождет? — возмутилась я. — Уже поздно! Я же не могу работать круглосуточно!

Профессор Вильерс преподавал у нас историю магии. И вообще-то я его предмет реально любила. Мне нравилось читать все эти истории о старых временах, о великих магах прошлого, про все эти войны и вендетты, про освоение новых земель и образование Конфедерации. Про то, как складывался Ковен и его кабинеты и подразделения… В общем, я всегда с удовольствием ходила на его занятия. Вел он их довольно скучно, но можно было потом про самое зацепившее в библиотеке почитать. Но с Вильерсом у меня всегда были неплохие отношения. Я постоянно выбирала историю в качестве факультатива, писала эссе без списывания и часто задавала вопросы.

— Глупая девчонка! — напустился на меня профессор Вильерс. Он часто орал на других. Называл их тупорылыми представителями семейства бараноголовых. Или Примитивными копиями болванотипичных огрызков. Или еще как-нибудь. Но на меня он никогда не орал. Так что я, мягко говоря, удивилась.

— Что вы себе… — пролепетала я со смесью страха и возмущения.

— Ты думаешь, что можно вот так запросто подлить преподавателю запрещенное приворотное зелье, и никто этого не заметит? — профессор Вильерс упер руки в бока и навис надо мной в угрожающей позе.

— Но… — от удивления я открыла рот. — Но это не я, господин профессор!

Глава 6

— Ага, именно так вы все время и говорите, — язвительно проговорил профессор. — Перестань морочить мне голову, Прист!

— Но это правда не я! — возмущение прибавило мне смелости. — Зачем бы мне это делать?!

— А кто? — Вильерс схватил меня за плечи, тряхнул и заглянул в глаза. — Кто это такой хитропопый мог бы подлить профессору Стэйблу такое зелье, которое, чтобы подействовало, нужно выпить до капли?

— Я не понимаю… — я сглотнула.

Зелье? Приворотное? Но как?

Я даже свою фирменную магию не применяла, а она точно слишком слабая для приворотного зелья любой конфигурации.

— Кроме того, я совершенно четко видел знак «коразон» на его тонком теле, — сказал профессор Вильерс.

— «Коразон»? — повторила я, пытаясь пролистать в голове странички учебника по зельеварению. — Но «коразон» на тонком теле оставляет только «Чары Инанны», а это же… Да я бы не смогла его сварить!

— «Я бы не смогла его сварить!» — кривляясь, передразнил меня Вильерс. — Бросай уже вилять, Прист! Кроме тебя точно больше некому!

— А вы точно не ошиблись? — спросила я, хлопая глазами.

Вся эта ситуация здорово выбила у меня почву из-под ног. Получается, что то, что произошло сегодня между Стэйблом и мной, случилось под действием приворотного зелья. И не простого, а «чар Инанны». Я его никогда не варила, оно сложное. Ингредиенты дорогие, а финальный результат еще и запрещен Ковеном. Варить подобное зелье допускалось только в тех редких случаях, когда для ритуала государственной важности требовалась имитация истинной любви. И вот в этом случае оба участника…

— Но ведь «чары Инанны» должны выпить оба! — воскликнула я. — А на мне ведь нет знака «коразон»!

— Если бы ты учила зельеварение внимательнее, — сказал Вильерс. — То знала бы, что это вовсе необязательно.

— Ах да, — я прикусила губу. Ну да, точно. Этот вредный знак «коразон» был придуман автором зелья, чтобы защитить свое творение. Точнее — людей от него. Чтобы если человеку тайно подлили «чары Инанны», на тонком теле проступал этот самый знак. И любой маг, а уж тем более — любой маг-дознаватель, который тонкие тела мог вообще все просматривать. И вмешательство на любом уровне определять.

— Чем ты вообще думала?! — снова напустился на меня Вильерс. — Неужели ты так жутко влюбилась, что терпеть сил не было?!

— И что вы теперь будете делать? — упавшим голосом спросила я.

Вот я попала… Кошмарная ситуация. Если у Стэйбла и правда на тонком теле «коразон», а у меня нет, это прямо-таки стопроцентно означает, что я сварила «Чары Инанны» и влила в его кофе. И под их воздействием, он… он…

У меня глаза помимо моей воли наполнились слезами.

Тут Вильерс перестал орать и внезапно меня отечески обнял и погладил по голове.

— Ну-ну, милая, не реви! — сказал он успокаивающим тоном. — Я тоже был молодым, все мы иногда делаем глупости. Главное, чтобы ты осознала и сделала выводы. Хорошо.

Я машинально кивнула, но потом опомнилась и резко дернулась.

— Но это правда не я! — сказала я, всхлипнула. И самым позорным образом разревелась.

— Ну-ну, — Вильерс снова меня обнял и погладил по голове. — Так всем и говори.

Трындец… Теперь он никогда мне не поверит!

— Профессор Вильерс… — начала я и сразу замолчала, потому что мне не понравилось, как звучит мой голос. Всхлипывающий, нервный. Я бы мне тоже не поверила.

— Послушай меня, Прист, — профессор Вильерс заглянул мне в заплаканные глаза. — Я никому не скажу, ясно тебе? «Чары Инанны» действуют всего неделю. И если ты эту неделю обещаешь держаться от профессора Стэйбла подальше, то все закончится само собой. А всякие похабные сны в его возрасте его вряд ли удивят. Ты хорошо меня поняла?

— Поняла, — буркнула я.

«Интересно, если сказать сейчас, что это тыквоголовый Джек мое желание исполнил, он отправит меня в психушку или