Это не я, господин профессор! - Элла Яковец
«Вот как получилось, когда в кофейню зашел профессор Стэйбл», — подумала я, тая от ощущения скользящего внутри меня огромного члена. Профессор был нежен и никуда не спешил. Каждым плавным движением он входил все глубже и глубже. И каждый раз мне казалось, что глубже уже некуда.
Его пальцы скользили по моей коже.
Он то наклонялся к моему лицу, чтобы снова меня поцеловать, то отдалялся, чтобы полюбоваться.
Не знаю, что именно вызывало его улыбку — это я ему нравилась, или он получал удовольствия от того, как безвольно я плавлюсь в его руках.
А я плавилась.
Кажется, от меня вообще ничего не осталось, кроме водоворота сладкой неги, который то затягивал внутрь мой рассудок, то выпускал его совсем ненадолго.
Я успевала выхватить какой-нибудь образ или картинку. И снова погружалась в пучину темного и влажного удовольствия.
Тыквоголовый Джек скалился со стойки. И кажется смеялся. Или это магический огонек внутри него мигал в такт движениям профессора.
Которые становились все сильнее и напористее.
И когда я подумала, что более приятно мне уже быть не может, меня снова накрыло оглушившей и ослепившей меня волной оргазма.
Руки профессора сжали мои бедра, удерживая сладко содрогающееся тело. Но он и не думал останавливаться. Наоборот, только еще больше увеличил напор.
И когда я открыла глаза, вынырнув на какую-то долю секунды вы эту реальность обратно, то у него на лице уже не было нежной улыбки.
Глаза его потемнели, как два бездонных колодца. Дыхание стало прерывистым, словно ему приходилось сдерживать себя, чтобы не дать вырваться вовсе уже безумной страсти.
Мне стало немного страшно и… и захотелось его еще больше.
Таким я его точно никогда не видела.
В моих фантазиях все было как-то ванильно и простенько. Без вот этого бушующего водоворота чувств, то и дело накрывающего меня с головой.
Сколько времени прошло?
Не подглядывает ли на наши забавы кто-то через окно?
Не потеряли ли меня на вечеринке и не припрутся ли всей толпой меня сейчас искать?
Вообще ничего из этого мне в голову не приходило.
Я балансировала где-то на грани безумия, скользя по бушующему шторму страсти профессора Стэйбла.
От меня уже вообще ничего не зависело.
Ни-че-го…
Кроме в третий раз поднявшейся и вознесшей меня куда-то на недостижимые вершины волны взорвавшегося радужным фейерверком оргазма.
И сквозь окутавшую меня тьму наслаждения, я ощутила, как пальцы профессора Стэйбла сжали мне бедра. И как пульсирует внутри меня его член.
Кажется, я кричала, но не уверена.
В ушах грохотало, я слышала полустон-полурычание профессора.
Чувствовала его руки, сжавшие меня в объятиях так сильно, что у меня хрустнули ребра.
И я обняла его тоже.
И руками, и ногами.
Я замерла вот так, заполненная им изнутри.
Всхлипывая, от внезапно нахлынувших чувств, которые, кажется, вернулись ко мне все разом и нахлобучили мягким мешком по растрепанной голове.
«Этого просто не может быть…» — медленно, как мыльный пузырь, проплыла мысль в моей голове.
С улицы раздались громкие голоса и смех. По улице куда-то шли прохожие.
Видимо, с вечеринки.
Или на другую вечеринку.
Но мне не хотелось шевелиться. Потому что если я пошевелюсь, то вот это восхитительное безвременье закончится. И мне нужно будет посмотреть профессору Стэйблу в глаза.
После всего… этого.
Реальность включилась как будто одним щелчком.
И я со всей отчетливостью осознала, что посмотреть ему в глаза нужно будет не только сейчас. А еще и потом. На каждом уроке по ритуалистике. Под ревнивыми взглядами множества других студенток.
Руки профессора скользнули по моей спине, легли на плечи. И отстранили меня.
Вся моя смелость, с которой я расстегивала пуговки, чтобы прильнуть кожей к коже, а потом еще и тянула пальцы к его члену, рассыпалась, как карточный домик под вентилятором. Фрррррр…
Я сжалась, зажмурилась и попыталась уткнуть лицо в его плечо. На котором, кстати, все еще была его черная шелковая рубашка. Которую он так и не снял.
— Для стыдливости уже вроде поздновато, ммм? — иронично проговорил профессор, нежно касаясь губами моей щеки. — Мелоди. Посмотри на меня.
«Он хотя бы знает, как меня зовут», — подумала я, открыла глаза и посмотрела на профессора. На себя. И на все вокруг.
И мне снова захотелось зажмуриться.
Потому что как раз в этот момент в дверь кто-то нетерпеливо постучал.
Глава 5
— Меня потеряли, — подмигнул мне профессор. — Жаль, что не могу позвать тебя с собой, вечеринка закрытая. Умеешь быстро одеваться?
Меня затрясло, но я кивнула все равно. Сползла с табурета и резко нырнула за стойку. Судорожно натянула рубашку и принялась дрожащими пальцами застегивать пуговицы.
— Блин! — зашипела я. — Еще же бюстгальтер…
— Потом найдешь, — усмехнулся профессор, который уже привел себя в порядок. Он поманил меня к себе. Я наклонилась через стойку, не прекращая попыток попасть пуговками в петельки. А профессор тем временем вытирал мне лицо своим носовым платком. Я скосила глаза в зеркало.
Следы помады он, конечно, стер. Но губы были такого цвета, а глаза такие дикие, что по мне, кажется, любому дураку был все понятно.
— Все в порядке, милая, — прошептал профессор, скользнув губами по моей щеке.
И мне стало одновременно и жутко тревожно и нервно за вот это все происходящее.
И так хорошо, будто мы с ним заговорщики.
— Ты готова? — подмигнул профессор.
— Да, профессор Стэйбл, — сглотнув, ответила я.
— Думаю, ты теперь можешь называть меня Гордон, — засмеялся профессор. И взмахнул рукой, снимая запирающее заклинание с двери.
«Нас могли видеть через окно!» — панически подумала я.
Но посмотрела туда и увидела клубящийся серебристый туман. Профессор Стэйбл позаботился о моей репутации.
То есть, Гордон.
А может и не о моей, а о своей…
Вообще-то, в колледже Индевор нет никаких правил, которые бы запрещали преподам иметь отношения со студентами. В принципе, это постоянно происходит. Кое-кто даже женится. Но обычно это короткие и довольно скандальные истории. Например, Мерилл вполне сознательно на первом курсе крутила шашни с чопорным профессором Келлером. Она совсем не хотела заниматься зельеварением, а Келлер был довольно падок на девичьи сиськи. Как цинично заметила Мерилл: «С моих сисек не убудет, если их вежливо потрогают! Зато у меня зачет по зельеварению, бе-бе-бе!»
Ну и все в таком духе, в общем.
Постоянно ходили сплетни, много-много сплетен.
И про Стэйбла, кстати, в том числе. Да что там, он был, можно сказать, звездой задушевных разговоров в девичьем общежитии!
Вот только как я ни пыталась, я не
