Развод и три желания - Руфина Брис

- Любимая… – в его бархатном шёпоте столько нежности, тихого обожания, что сердце моё плавится, как прозрачная смола на солнце.

Тёплые губы касаются виска. С тихим стоном удовольствия прижимаюсь крепче к его грудной клетке, поглаживая твёрдые мышцы рук, обвивающих мою талию.

Егор тихо смеётся и переворачивает меня лицом к себе. Его глаза – тёмные, бездонные озёра, полные восхищения. Они погружают меня в мягкую, воздушную, карамельную эйфорию.

- С чего ты взяла, что можешь уйти? – пальцы Егора нежно вплетаются в волосы на затылке, а губы приближаются к моим, - любимая девочка… Единственная…

Он неторопливо, глубоко, сладко целует меня. И я тону в этом поцелуе, в его запахе, таком родном, тёплом… В его всепоглощающей любви, струящейся вокруг. Я чувствую её каждой клеточкой – в прикосновениях, во взгляде, в воздухе. И в себе тоже. Она сочится, вытекает изнутри раскалённой субстанцией. Блаженство обволакивает нас, как защитный кокон. Полная, абсолютная безопасность и счастье… Я растворяюсь в моменте, где нет ничего, кроме нас. Нежусь, как в тёплой морской воде, отдаюсь без остатка…

Егор выпускает меня из объятий, чуть отстраняется, придерживая за плечи. Его губы жарко шепчут что-то ещё — слова любви, обещания, которые я не могу разобрать, но чувствую их на странном, эфирном уровне.

Однако постепенно интонации меняются. Становятся взволнованнее, строже, голос - громче, настойчивее. Я напрягаюсь, начинаю прислушиваться, встревоженно всматриваюсь в его рот, пытаюсь понять:

— Настя… Просыпайся… Слышишь меня? Вставай…

Сон, а это был он, начинает рассеиваться, потусторонний свет меркнет. Безмятежность и нега рассыпаются в такт учащающемуся стуку сердца. Я пытаюсь удержать Егора рядом — тянусь к нему, но...

— Настя, вставай, поехали, — повторяет он уже совсем близко и громко.

Я моргаю, медленно открываю глаза. Егор сидит рядом, усталый, бледный, с осунувшимся лицом и тёмными кругами около глаз. Взгляд грустный такой...

Инстинктивно приподнимаюсь, тянусь к мужу, обнимаю за шею. Зарывшись носом в воротник рубашки, вдыхая родной запах, увлекаю за собой.

— Давай ещё немного поспим… — мурлычу сквозь сон.

Но он снимает мои руки с себя, отстраняется и встаёт.

Сухо и раздражённо командует:

— Одевайся. Выходи. Жду внизу.

Растерянно сажусь. Моргаю, пытаясь сфокусироваться. Распахиваю глаза шире, и не сразу понимаю, где нахожусь. Потолок чужой. Обои незнакомые. Внезапно возвращаюсь в чувство и вспоминаю всё. Сон окончательно рассеивается, оставляя только горечь реальности.

Возле окна стоит бледная, как мел, Катя. Смотрит на меня огромными испуганными глазищами.

У двери в комнату я замечаю Егора и незнакомого человека в полицейской форме.

Вскакиваю с дивана, как ошпаренная. Одеяло слетает на пол.

Муж знаком показывает, что ждёт на улице, и они уходят.

- Что случилось? – ловлю взгляд подруги.

- Насть. Твой с полицией явился. Я не могла не открыть дверь. Иди с ними, пожалуйста, - шепчет умоляюще, - разберитесь там как-то. А то соседи… Вдруг хозяйке квартиры нажалуются, и она выгонит меня.

Я понимающе киваю, молча натягиваю на себя вчерашнюю одежду и выхожу в подъезд, а потом и на улицу.

Утро холодное, серое. И я чувствую себя разбитой и беззащитной.

У дома припаркованы две машины: полицейская и наша с Егором. Неосознанно бросаю взгляд на шины. Новенькие…

Муж с полицейским курят рядом на скамейке, о чём-то тихо переговариваются.

Егор первым замечает меня. Его быстрый, оценивающий взгляд скользит по мне равнодушно, без тепла. Он тушит и выкидывает в урну сигарету. Подходит к машине, открывает передо мной пассажирскую дверь. Молчаливым кивком командует садиться.

Я тихо проскальзываю внутрь. Он захлопывает дверь, возвращается к полицейскому, что-то коротко говорит. Они пожимают друг другу руки и расходятся.

Не обращая на меня внимания, Егор садится за руль. Мы трогаемся и едем в непонятном направлении.

Я не понимаю, как себя вести сейчас. Поэтому просто смотрю перед собой, сложив руки на груди. Между нами плотной, тяжёлой пеленой висит опасное молчание.

Через некоторое время не выдерживаю первой. Краем глаза посматриваю на Егора. Он смотрит прямо на дорогу, демонстративно игнорируя моё присутствие.

Утро мягкими лучами освещает его профиль. Сильная линия челюсти напряжена. Тени под глазами кажутся ещё глубже. И всё равно, он выглядит… обалденно. Крутой, брутальный. Привлекательный до сладких спазмов в животе. Боже, какой же красивый… И абсолютно недоступный.

- Как… - вырывается у меня, - Как ты меня нашёл?

Егор коротко и пренебрежительно фыркает. Всё ещё не смотрит на меня, только бросает взгляд в зеркало заднего вида.

- С мигалками, не заметила? –зло цедит в ответ, - пришлось друзей среди ночи поднимать.

Пауза. Потом, чуть тише, но так же жёстко, как будто выплёвывая слова:

- Просмотрел камеры с парковки. Номер машины твоей подруги был как на ладони, - и хмыкает, - То, что ты с резиной сделала, тоже видел. Совсем, что ли, Насть?

Я обиженно открываю рот, глотая воздух, как рыба на суше. Это я «совсем»? Правда?

Всё, что накопилось – обида, боль, ярость – поднимается волной.

- А ты мне изменил! Я всё видела! Видела вас с ней! Вчера в отеле! Твоя любовница и ты…

- Заткнись! – режет, как ударом хлыста.

Я вздрагиваю, закусываю губу до боли и отворачиваюсь к окну. Дурацкие слёзы снова тут как тут… Что ж такое…

Машина мчит по пустым утренним улицам, потом выезжает на широкий проспект, ведущий в элитный район городе. Растерянно разглядываю роскошные коттеджи за высокими заборами. Мы сворачиваем на узкую дорогу в тени огромных деревьев, и неожиданно останавливаемся перед мощными коваными воротами.

Егор достаёт брелок, нажимает на кнопку. Ворота плавно разъезжаются.

- На месте. Пошли, - коротко приказывает муж, глуша двигатель и доставая из бардачка чёрную кожаную папку.

Удивлённо осматриваясь, выхожу из машины.

Мы стоим напротив современного особняка из светлого камня с огромными панорамными окнами, отражающими утреннее небо. Не дом, а мечта… Ухоженный участок, идеальный газон, чистенькие дорожки, аккуратно подстриженные кусты. Всё дышит покоем и безупречным вкусом.

- Мы к твоей любовнице приехали? – уточняю с горькой издёвкой.

И резко замолкаю, когда муж поворачивается ко мне. Его взгляд сжигает меня на месте глубокой, немой обидой и разочарованием.

- Иди.

Мы входим во двор. Воздух чистый, пахнет свежестью и хвоей.

Егор суёт мне в руки папку.

- Открой.

Я механически расстёгиваю клапан. Внутри какие-то бумаги. Фотографии.