Развод и три желания - Руфина Брис

- Никакой измены не было. Кира, – нарушает тишину Егор, глядя куда-то поверх моей головы, – Она риелтор. Лучший в городе. Помогала мне найти это. И оформить.

Он делает паузу, его челюсть напряжена.

- А её муж – директор фирмы «Зелёный Рай». Они занимаются благоустройством участков. И этого, в том числе.

Мысли путаются. Голос Егора звучит ровно, но в интонациях явно прослеживается горечь.

- Я несколько лет копил, Насть. Готовил сюрприз. На нашу годовщину свадьбы. Думал… - Он обрывает себя, резко сжав кулаки, - Думал, ты будешь счастлива. Старался всё организовать, как тебе нравится.

И я вспоминаю: действительно, за просмотрами фильмов или гуляя по городу, Егор иногда уводил разговор в сторону интерьеров и ландшафта приусадебных участков. Он любил обсуждать эту тему, всегда интересовался моим мнением по тому или иному поводу. Так вот почему…

- Но раз уж мы разводимся… – он делает ударение на этом слове, – раз ты так решила, я больше не буду держать. И ждать годовщины нет смысла. Дарю тебе сейчас, пользуйся. Мне одному не нужно. Пусть это будет моей благодарностью за то, что была рядом. Оформлено на тебя. Все документы там.

Смятение… Оглушительный, свинцовый шок. Егор не изменял… Он просто хотел сделать сюрприз. Сладкое облако облегчения и радости окутывает моё сердце. Но тут же вместо этого меня накрывает жгучий, всепожирающий стыд. Как я вела себя… А ещё мне обидно!

- Ничего мне от тебя не надо! – выкрикиваю хрипло, вручая ему папку, - Ты видел, как я страдала! И молчал! Зачем? Почему?

Размахнувшись, отвешиваю пощёчину.

Он не уворачивается и не пытается сдержать меня.

- Мне обидно. Обидно до чёртиков. Я никогда не смотрел на других женщин. Ни разу за все эти годы. Не обнимал, не целовал никого, кроме тебя. Даже в мыслях ни одну не трахнул. Всегда любил только тебя, жил для тебя. А ты так легко поверила в самое плохое. Измена – это предательство, вот моё мнение. И я не переступил бы черту… И говорил об этом. А ты не хотела понимать.

Боже, как я понимаю сейчас. Стыд, радость, ярость, облегчение, благодарность и любовь смешались во мне огненным клубком. И я не могу… Не могу больше вынести его взгляд, полный боли и упрёка. Я виновата. Сломала ему мозг своей ревностью. Растоптала нежность и любовь. Изваляла в грязи всё хорошее, что было между нами.

И теперь ничего не исправить.

Я резко разворачиваюсь и стремительно направляюсь к машине. Мир расплывается в слезах. Какая же гнетущая тишина… Только моё прерывистое дыхание и шорох гравия под ногами. Я подхожу к автомобилю, берусь за холодную ручку двери.

- Ты не исполнила моё третье желание, помнишь? – раздаётся тихий голос за спиной.

Эпилог

Я просыпаюсь от тихого шёпота Егора.

Сквозь остатки сна различаю его нежные, бархатистые, невозможно родные интонации, от которых разливается тепло в груди ещё до того, как я открываю глаза:

— Привет, Лёха… Шшш, не ори только. И так маме всю ночь спать не давал. Ты крутой пацан, мы в курсе. Самый сильный и самый громкий. Но мамочку надо беречь. Иди ко мне, малыш, — голос Егора становится ещё мягче, он склоняется к Алёше и целует его в макушку, покрытую тёмными волосиками, — Сынок… Третье моё желание, самое главное и любимое. Ну, зачем ты так рано проснулся?

Да… Кстати, третье желание Егора очень легко исполнилось. Хотя тогда, в дни страшного недопонимания, мне казалось, что всё кончено, ничего не исправить. Но мы мирились так бурно... В объятиях, которые душили. С поцелуями, от которых пропадало дыхание. Мы просили прощения друг у друга снова и снова – я за свои подозрения, он за своё гордое молчание. Мы как будто встретились после долгого расставания тогда.

Несколько страстных исцеляющих ночей, и вот они – две полоски на тесте!

А когда наш сын родился, я поняла, что третье желание Егора – это не просто слова, а начало новой жизни. Сейчас в комнате царит полумрак, солнечные лучи только-только начинают пробиваться сквозь плотные шторы.

Егор стоит у колыбели, держит на руках нашего маленького сына. Он покачивает его, тихо напевая низким голосом что-то умиротворяющее, монотонную абракадабру, без смысла и слов.

Сын передумал плакать, он замер в крепких руках отца и внимательно слушает, рассматривая его лицо широко распахнутыми глазками.

Сердце тает от переполняющей меня нежности. Я притворяюсь спящей, а сама сквозь ресницы любуюсь Егором. Это какая-то магия: сильный, строгий, временами жёсткий и властный мужчина превращается в океан нежности, когда с ним рядом находится крохотный человечек – наш сын. Большие руки Егора так нежны и осторожны, а профиль, резкий и брутальный смягчается, когда они вместе.

Мой любимый. Отец моего ребёнка. Мой Егор. Он – стена, укрывающая нашу семью от всех ветров. Егор – самый лучший, самый замечательный, самый любящий мужчина на свете. Неидеальный, конечно. Временами упрямый, резкий. Но я знаю, что он готов горы свернуть ради нас.

Теперь я научилась ценить каждую секунду нашего «мы». Наши отношения изменились, после тех событий они стали крепче металла, глубже океана. Выдержали бурю и расцвели самым прекрасным цветком на свете – нашим сыном.

Егор делает несколько неспешных кругов по комнате, а потом аккуратно укладывает Лёху обратно в колыбельку. Он поправляет одеяльце и ещё несколько секунд стоит, прислушиваясь к ровному дыханию. Потом тихо возвращается ко мне в постель.

Я тут же тянусь к нему, обнимаю за шею, утыкаюсь носом в его тёплое плечо:

- Спасибо…

- Чего не спишь-то? – он придвигается ближе, обволакивая в объятиях.

Егор целует меня в висок и с удовольствием втягивает носом воздух у кромки волос:

- Пахнешь молочком… Сладкая такая…

Его губы скользят по моей щеке к губам. Муж ласково гладит мою спину, аккуратно подтягивая выше ночнушку. Тёплая, шершавая ладонь касается живота.

И я утопаю в блаженстве…

Воркую что-то невнятное, теряясь от чувственных прикосновений. И первая целую Егора сначала в колючий подбородок, потом и в губы, запуская пальцы в его коротко остриженные волосы. Наше дыхание смешивается, тела льнут друг к другу жарче, настойчивее,

— Знаешь… — шепчу, на секунду оторвавшись, — иногда мне кажется, что я сплю. Ты… Я… Это не