Бамбалейло! (СИ) - Галина Шатен

Боже! Девочка совсем молоденькая. Ей восемнадцать-то есть?

= 2 =

Отменяю встречу с риэлтором. Особо не вдаюсь в подробности, самой бы понять, что к чему. Еду домой. Наспех собираю вещи. Одежда, украшения, косметика. По дороге обратно в бабушкину квартиру, заезжаю в КБ и беру первое попавшееся.

Первые два глотка были сделаны машинально и, мне кажется, я даже вкуса не почувствовала. После третьего глотка стала танцевать с открытой бутылкой в руке, пытаясь не думать о том, почему… Почему он это сделал? А у соседа неплохой музыкальный вкус. Как его звали? Такой был маленький щупленький кареглазый парень…Да какая к черту разница? Быть может это и не он вовсе. Может он женился, стал отцом и живет себе счастливо на каких-нибудь островах.

Останавливаюсь и смотрю в старенький трельяж черте каких годов. Фигура у меня осталась стройной. За девчонку со спины принять можно влегкую. Волосы светло-русые в строгом пучке, идеальный макияж. Я когда-то от скуки пошла на курсы мейкапа и у меня здорово получилось. Классические штаны, блузка, заправленная в них. И это я? Я? Или кто это?

Лёня звонит в десятый, двадцатый, а может и в сотый раз. Но телефон на беззвучном и лишь загорается экран. В бутылке почти пусто, я сижу на полу и смотрю на себя в отражении. И будто не вижу. Подвисаю, потому, когда раздается трель звонка, вздрагиваю. Поднимаюсь. Не могу сказать, что пьяна. Скорее слегка расслаблена.

Открываю, не спрашивая. Леня стоит весь такой деловой. У него тонкие очки, за которыми умные серо-голубые глаза, рыжеватые волосы начинают редеть с макушки, но он старательно их зачесывает, скрывая лысину. Небольшая бородка и усы прибавляют статуса. На нем классический костюм с галстуком и начищенные ботинки. В руках небольшой кожаный портфель.

- Оксана, ты что, пила? – морщит нос в отвращении.

Мой идеальный муж. Идеальный во всем. Не курит, не пьет, умный. Грех такой генофонд терять. Ну, теперь-то точно не потеряется.

- Да. И еще буду, - отвечаю и прохожу в комнату. Лёня следует за мной. Оглядывает стены. Книжный шкаф в коридоре. Бабушка любила читать. Тут много книг. Затем обстановку в комнате, кажется, здесь мало что изменилось, с того момента, когда он здесь был последний раз.

- Поехали домой и поговорим, - просит, оставаясь на пороге, будто тут от неверных мужей мелом начерчено.

- Я, Лёнь, знаешь, никогда тебе не изменяла. Ни одного раза. Даже ни с кем не целовалась кроме тебя. За всю жизнь, Лёнь, только ты был. Хотя, поверь, мне оказывали знаки внимания. Считала тебя чуть ли не богом. Думала, как мне повезло, что мой мужчина порядочный. Честный. А ты оказался козлом, Лёнь. Самым обычным.

- Давай поговорим?

- Давай, Лёнь. Как так получилось, что твой хер оказался в той девчонке? Ты что спал? Тебя связали? Изнасиловали? Как?

Муж тяжело выдыхает и отводит взгляд. Ну, прекрасно! Нам стыдно. Зашибись просто! Проводит рукой по волосам.

- Оксан, это просто… Она ничего не значит. Так бывает. У нас, у мужчин. Не, ну а что ты так смотришь? Тебе ж не пять лет. Все знают, что мужчины полигамны по природе своей… Но она точно ничего не значит. Нам просто нужно это пережить…

Просто не верю, что уши слышат именно это. Погодите-ка, что? И это мой тихий, спокойный и правильный Леонид? Я просто не могу поверить. Стою и моргаю в шоке. Луп-луп-луп. Затем беру вторую бутылку и шандарех! Откупориваю. Пригубляю и делаю глоток. Леня с неким отвращением наблюдает за мной.

- Вот что, - решаю, вытерев рот тыльной стороной ладони. – Хочу развод.

- Ты совсем спятила? Это совершенно не взрослое решение. Что же? Ты останешься … - оглядывается и разводит руками, - здесь? Будешь пить? А дальше? Ты ведь никт….ты ведь нигде не работаешь… что ты делать-то будешь? Оксана, не дури. Поехали домой. Позвоним маме, поговорим. Обмозгуем. Утро вечера мудренее. Поехали, милая.

Да. Лучше и не придумаешь. И, правда, чего это я вообще его слушаю?

- Все, Лёня. Бамболейло.

- Что? – хмурит брови.

- Всё. Бамба, мать твою, лейло! Я свободна. И ты гуляй и суй свой хер кому и куда хочешь.

- Ну, знаешь… Мое терпение тоже не безгранично! Одумаешься. Протрезвеешь. Возвращайся!

А потом хлопает входная дверь, заставляя меня вздрогнуть. Затем еще один раз пригубить пойло и зарыдать, так как не рыдала давно. С того дня, как сделала аборт. Когда осознала весь ужас, но было поздно. Да. Ту пустоту больше не заполнить ничем. За все восемнадцать лет я так и не смогла. Не идеальным образом жизни, не образом идеальной жены, не идеальным мужем.

Все было обречено с того дня, когда я решила, что действительно смогу стать лучшей версией себя. Стать тем, кто достоин… А достоин чего по итогу? Восемнадцать лет обмана. И я сама позволила. Позволила собой помыкать. Лепить из себя непонятно кого. Что теперь смотрю в зеркало и в нем никто не отражается.

= 3 =

Утро меня встречает в районе одиннадцати и головной болью. Давно я так не напивалась. Черт.

Принимаю душ. Легче едва ли становится. Но по крайней мере от меня не несет как от мусорки. Ищу в чемодане чтобы надеть. Ну, ёшкин. Моя одежда вся состоит из классики. А почему и когда я стала так одеваться? Всё Анель с её убеждениями, чтобы соответствовать мужу. Надеваю укороченные синие брюки со стрелкой и нежнейшую бирюзовую водолазку. Надеваю туфли на небольшом устойчивом каблучке.

Анель говорила, что девушка всегда должна быть женственной. А я ей верила. Мне так хотелось быть лучше. Уйти от этих бедных стен. Спрятаться в богатой жизни. И стать достойной. Свекровь умело слепила, все что было нужно. Кроме одного. Я так и не смогла ей родить внуков. И постоянно слышала о том, что пора бы пора, а то скоро сорок мне, а я ворон считаю. Будто, не она тогда меня уговаривала всеми правдами и неправдами сделать аборт. А сейчас… Не передать как по этому поводу нервничала. Лёня говорил своим спокойным голосом, не волноваться. Не беспокоиться. Не переживать. Ведь он меня любит.

Ага.

Черт. Хочу закурить. А я ведь бросила черте сколько лет назад. Не вписывались дурные привычки в уклад Архангельских.

Бабушкина квартира находится в старой пятиэтажке.