Изменял, изменяю и буду изменять - Элис Карма

Виктор умолкает, видимо, принимая правила игры. И пусть моё либидо против этого, но рациональная часть меня твердит, что мы всё сделали правильно. Голос мамы в голове вдруг возражает.

«Ты теряешь время, — твердит он. — Упускаешь шанс быть любимой и счастливой».

Хочется прислушаться к нему. Но принцип есть принцип. Виктор привычно подвозит меня до отцовского дома. Притормаживает — на этот раз у ворот, на территорию не заезжает. Мне немного не по себе от этого, но я понимаю, что у него могут быть другие дела. В конце концов, он ведь не мой личный водитель. Я вообще удивлена, что Виктор с такой неизменной регулярностью забирает меня из офиса. Вспоминаю слова папы о том, что он доверяет Виктору самое дорогое и невольно усмехаюсь. Едва ли папа тогда имел в виду меня. Это было бы по меньшей мере странно.

— Ещё раз поздравляю с назначением, — произносит Виктор официальным тоном.

И снова я чувствую отчуждение. Нет, Света, перестань! Неужели тебе бывшего мужа недостаточно? Зачем влюбляться в того, кто вечно будет то возносить тебя на вершины счастья, то повергать в бездну отчаяния? Ты ведь уже вышла из этого возраста. Спокойный и тихий роман, без бурь и потрясений — вот чего мне хочется. Хочется нежности и взаимной любви.

— Спасибо, — я сильно рискую, улыбаясь ему ласково в ответ. Но это моя расплата за то, что заставил почувствовать себя ненужной. Если я ему и вправду нравлюсь, то он будет сожалеть, что перешёл на подобный тон.

Выхожу и слегка ёжусь от порыва ветра. Бросаю последний взгляд на отъезжающее авто Виктора. Вдруг напротив, через дорогу, замечаю машину с тонированными стёклами. Невзрачный старенький седан, присыпанный листьями. Доля секунды — и объектив камеры исчезает в темноте салона. Я даже не уверена, что действительно видела его. Однако неприятное, липкое чувство подозрения уже разрастается внутри. Я спешу войти в ворота и обратиться на пост охраны.

— Что такое, Светлана Михайловна? — спрашивает меня дежурный.

— Тот автомобиль на другой стороне давно стоит? — бросаю я, кивая на мониторы камер наблюдения.

— Какой автомобиль? — охранник удивлённо вскидывает брови. Вижу, что на том месте, где стоял седан, теперь ничего нет.

— Там была бежевая Нексия подозрительная. Посмотрите записи с камер и отзвонитесь. Это может быть крайне важно.

— Понял, — кивает охранник. Я же разворачиваюсь и в раздумьях направляюсь к дому. Слежка? Кому и зачем она понадобилась?

Глава 20

Холодная дрожь пробегает по телу. Вместе с папой и парой охранников я смотрю на экран планшета. Алёнка с няней и моей мамой наверху. Единственное, о чём я могу думать сейчас: кто эти мерзавцы, что следили за нами последние несколько дней? До сих пор я и не думала, что мне может грозить подобная опасность. Я гадаю, связано ли это с моим появлением в совете, или же их цель — папа. Есть ещё вариант, что это дело рук Филиппова. Но в эту версию я верю в наименьшей степени. Отчего-то мне кажется, что у Олега не хватит ума для того, чтобы нанять каких-то посторонних людей и отправить их следить за мной. И опять же — для чего? Что именно эти люди пытались узнать?

— Как вы могли их не заметить? — низкий, суровый голос папы гремит в гостиной.

— Они использовали разные авто, потому никто из наших ребят не придал значения тому, что что-то припарковано напротив, — оправдывается начальник охраны.

— Кругом одни дилетанты, — папа, морщась, падает в кресло. Подаю ему воды.

— Ты как? — спрашиваю беспокойно, заглядывая в красные глаза. Опять капилляры полопались. Тяжело вздыхаю и подхожу к начальнику охраны.

— Нужно выяснить, кто эти люди, — произношу строго.

— Сделаем, — отвечает тот. — Мы уже проверяем номера. Думаю, хозяев авто мы быстро найдём. А через них выйдем и на тех, кто вёл слежку.

— Давайте. Только аккуратно. Помните, что отцу сейчас не нужны проблемы с законом.

Отправляю охрану обратно на пост и возвращаюсь к папе. Он придерживает ладонью больную голову.

— Может, доктора вызвать? — спрашиваю с тревогой.

— Не придумывай, — бросает он поднимаясь. — Я в норме! И будь уверена, я со всем разберусь. Вам с мамой не о чем переживать. Кто бы это ни был, и какую бы цель он ни преследовал, я его найду и спрошу по полной!

Папа уходит в свой кабинет на первом этаже. Кажется, разозлился на меня из-за того, что я сама попыталась раздать указания. Наверное, для него важно не терять чувство контроля над ситуацией. Для меня же важно, чтобы с ним, мамой и Алёной всё было хорошо.

Поднимаюсь наверх и заглядываю в детскую. Нахожу маму у Алёнкиного манежа.

— Я отпустила няню, — поясняет она на мой немой вопрос.

— Вот как? Хорошо, — киваю я рассеянно.

— Что там за переполох случился внизу? — мама поднимается на ноги и расправляет подол юбки. Мгновенье я раздумываю, стоит ли ей рассказывать. В конце концов, понимаю, что моя мама — это моя мама, она в своей жизни видела и рэкетиров, и омоновцев, переворачивающих её дом. Слежкой за домом её вряд ли можно испугать.

— Кому-то вдруг стало интересно, как мы живём, — мрачно усмехаюсь я. — Будь осторожна во время прогулок. И няню предупреди, чтобы не выходила с коляской за территорию. По крайней мере, пока мы не выясним, кто это такие и что им нужно.

— Понятно, — мама вздыхает и потирает висок с досадой. — Как папа?

— Настрой у него боевой, но вот самочувствие, похоже, не очень. Я спрашивала его, но мне он правды не скажет.

— Ладно. Я прослежу за ним, — понимающе кивает мама. — Ты сама-то как? Я слышала от Виктора, что тебя выбрали на пост генерального.

— Я нормально, — отвечаю устало.

В голове эхом звучит мамино: «От Виктора…» Господи, сейчас мне кажется, что собрание акционеров с голосованием и наш с Виктором поцелуй случился тьму времени назад. То фантастическое, головокружительное чувство кажется теперь каким-то чужим. Словно бы единственное, что я имею право чувствовать, — это страх и